Алекс Орлов - Грабители

Раньше он хорошо отличал, когда у него бред, а когда реальное восприятие, а теперь все перепуталось. Эти таблетки совершенно смазали все границы реального и нереального.

– Так хорошо? – прогудел хор голосов с лестничной площадки.

– Сейчас посмотрю, – пообещал Фредди. Он приник к глазку и увидел какую-то страшную маску. Если бы он сам не попросил незнакомца осветить лицо, то подумал бы, что его пугают.

– Ну что, вы меня узнали?

– Нет, – честно признался Чингис. – Посветите в глаза. У мистера Филсберга они были цвета... В общем, посветите в глаза.

Отвратительный на вид незнакомец приблизил лицо к самому глазку и зачем-то оттянул веки. От этого его физиономия стала выглядеть настолько ужасно, что Фредди решил, что бредит, и громко закричал:

– А-а-а-а!!!

– Почему вы кричите?!

– А зачем вы оттянули веки?

– Чтобы вам было лучше видно. Дело в том, что после аварии у меня несколько припухли глаза.

– Ну хорошо, – сдался Фредди. – Я вас впущу, если вы поклянетесь, что с вами никого нет.

– Клянусь! – торжественно произнес незнакомец.

– Чем клянетесь?

– Чтоб я сдох!

"Что же делать? – пронеслось в голове у Чингиса. – Он поклялся, теперь мне нужно его впустить".

Оглядевшись, Фредди поискал глазами хоть какое-то оружие, но увидел только толстую книгу под названием "Стряпаем сами", которая лежала на полке рядом с обувью.

Фредди где-то читал, как спецагенты-изуверы убивали своих врагов книгами.

"Сгодится", – подумал Чингис, взвесив на руке тяжелый фолиант.

Затем он отпер оба замка, один из которых совсем не работал, и распахнул дверь.

– Такой книгой можно убить, – сразу предупредил Фредди, показывая незнакомцу "Стряпаем сами".

– Я могу войти?

– Входите, только ноги вытирайте.

– Хорошо, – согласился Филсберг: теперь Фредди его узнал. Гость ступил в прихожую и тщательно вытер подошвы ботинок об одеяло Михеля.

"Михель меня убьет", – подумал Чингис, а вслух сказал:

– Проходите.

Филсберг прикрыл дверь и прошел в комнату.

– Так, значит, вы с мистером Цариком здесь и живете?

– Чаю хотите? – вопросом на вопрос ответил Фредди. Он надел штаны, майку и теперь чувствовал себя намного увереннее.

– С удовольствием выпью чаю, – через силу улыбнулся Филсберг и дотронулся до своей головы. В некоторых местах она была выбрита и проклеена медицинским пластырем. – Тот еще видок, да? – сказал он, ища сочувствия.

– Проходите на кухню – чай там.

– Благодарю вас.

Свет на кухне был значительно ярче, чем в комнате, поэтому Чингис и Филсберг имели возможность лучше оценить состояние друг друга.

– А у вас только легкие порезы, – с завистью произнес Филсберг.

– Это не важно, – сухо отрезал Фредди и включил нагревательный контур.

Чайник моментально закипел, и Чингис быстро расставил чашки с блюдцами.

– У вас какое-то дело? – напомнил он, бросая в чашки чайную пасту. – Вам покрепче?

– Да, можно покрепче... Собственно, я пришел объясниться. Дело в том, что эти бандиты, все эти ужасные люди, они меня заставили, – сбивчиво начал Берти. – Я хотел как лучше – посоветовался с ними. А они говорят: давай отнимем треки, а самих щенков утопим в реке. Я сказал, это нехорошо, у нас и реки-то нет, а они – мы тебя убьем...

Филсберг закончил рассказ и беспомощно развел руками. Затем поднял чашку и со свистом потянул горячий напиток.

– Хороший у вас чай, – добавил он, поглядывая исподлобья на Фредди и проверяя его реакцию.

Чингис потер ободранное лицо руками и снова напомнил:

– Что по делу?

– Думаю, нужно продолжить наше сотрудничество.

– Вы еще хотите купить этот трек? "Хочу ли я?! – мысленно воскликнул Филсберг. – И он еще спрашивает!"

– Сам я купить его не смогу, это слишком большая сумма. Но стать посредником в состоянии.

– Хорошо, мы согласны попытаться еще раз, – сказал Фредди.

– Вы говорите от имени себя и мистера Царика?

– Естественно. Мы с ним единое целое, – заверил Фредди, а затем зевнул и добавил: – Ваши извинения приняты. Оставьте свой телефон и можете идти. Завтра днем мы вам позвоним.

Прошло два дня с того момента, как Билл Харченко вернулся из командировки. Все переговоры с авторитетами независимой журналистики прошли успешно, и Имперское торговое агентство получило необходимые гарантии.

Билл насладился домашним уютом, посидел с женой и ребенком, но на третий день пошел на службу, хотя был премирован целой неделей отпуска.

Придя в свой офис, он коротко поздоровался с секретаршей и пошел на представление к начальству. Что бы о нем ни говорили кадровые военные, он знал, как и что нужно делать.

Гроссадмирал Петен принял его сразу. Он приветливо улыбнулся, пожал Биллу руку и даже хлопнул его по плечу:

– В общем-то, Билл, вы практически наш парень. Даром что не нюхали солдатских носков.

Харченко благодарно улыбнулся. Солдатских носков он действительно никогда не нюхал, но что такое носки их соседа по дому в Инсберге, городе на Малакене, где прошло его детство, Билл знал. Эти носки сушились на перилах соседского крыльца, и когда ветер дул с их стороны...

– Честно говоря, Билл, не ожидал, что вы сумеете взять это дело под свой контроль и прижмете пройдоху Барнаби. Люди генерала Линкольна сообщили мне, что вы были там практически единственным настоящим мужиком... Я имею в виду, конечно, служебный аспект. Только служебный.

Дальнейшая беседа с гроссадмиралом прошла в дружеской и непринужденной обстановке. Петен был доволен, что его подчиненный оказался толковым парнем, а Билл ушел, окрыленный фактом, что его, гражданского слизня, признал за своего сам гроссадмирал.

Войдя в приемную, где находилась его секретарша, Харченко застал ее в объятиях Руди Хвалецкого – белокурого красавца с майорскими погонами.

Руди был великолепно сложен, и даже Билл втайне удивлялся, что парень с такой внешностью еще не сделал карьеру в кино или модельном бизнесе.

Впрочем, Зельда ему практически не уступала, и они были, что называется, звездной парой.

– О, извините, босс, – произнесла она, отпуская Хвалецкого, а тот как ни в чем не бывало отрапортовал:

– Доброе утро, сэр, я к вам.

– Какие-нибудь проблемы?

– Да вот вас давно не было, и накопились бумаги на подпись.

Хорошо, оставьте папку и можете быть свободны.

Да, сэр.

Руди и Зельда обменялись страстными взглядами, и майор вышел.

Харченко посмотрел ему вслед, а когда повернулся к секретарше, заметил ее презрительную гримасу. Он был для Зельды только боссом. Позволь он себе что-то большее, чем похлопывания по попке, и она сразу подняла бы скандал.

– Зельда! – неожиданно громко произнес Харченко. – Немедленно ко мне в кабинет!