Алекс Орлов - Грабители

– К ним не нужно лететь, они вокруг.

– Где? – Жак поспешно оглянулся. – Они здесь, на платформе?

– Я же сказал – они повсюду. На Ловусе, на Конфине, на Цинати, на Алокайне и на сотнях других планет.

– Это что же, невидимая, неизвестная нам раса? – спросил пораженный Монро.

– Да, к сожалению, это невидимая для людей раса. И название ей – совесть.

– Я не понимаю... – помолчав, сказал Жак.

– Это вполне естественно.

– Но кто же нас перебрасывает с места на место? Эта самая совесть, что ли?

– Можешь называть это законом.

– Каким законом? – снова не понял Жак. Его голова гудела от напряжения. Он чувствовал, что в словах Василия есть какой-то главный смысл, но он все время ускользал от Жака.

– Можно назвать это законом сохранения. Он известен даже школьникам – если нарушено равновесие в системе, то она изменяется.

– То есть, разрушая пирамиды, мы нарушили это равновесие и нас выбросило на Ловус?

– Уже ближе, Жак, но пирамиды не самое главное. Просто это оказалось последней каплей...

– Все это нелегко понять, – признался Жак.

– Да, и для понимания нужны тренировки.

– Если я не могу понять, значит, я обречен на нарушение равновесия?

– Эго не так, Жак. Ты уже кое-что понял, и ты это знаешь.

Они помолчали. Затем Жак зачем-то сказал:

– В Урюпине по вас скучают.

– Я знаю. Я много нянчился с Мастаром, поэтому он ищет возможность заменить меня. Ему нужна новая нянька. В чем-то он так и остался ребенком...

Сказав эти слова, Василий стал как будто удаляться от Жака. Лейтенант понял, что пришло время расставаться.

– Спасибо вам за возможность вернуться! – сказал он растворяющемуся в воздухе силуэту.

– Рано говорить спасибо... – услышал Жак слова Василия, но прозвучали они уже в голове Монро.

Удивленно оглядевшись, он обнаружил, что стоит возле дверей зала, возвратившись к тому моменту, когда собирался выйти наружу.

Монро снова обернулся и посмотрел туда, где прежде видел Василия, но там ничего не было.

Не было вообще ничего. Никакого разговора, никаких кресел, наконец.

"Неужели все это бред?" – подумал Жак и толкнул дверь. Она пронзительно скрипнула и, сорвавшись с проржавевших петель, упала в коридор.

Жак осторожно обошел ее и тронул следующую дверь. Она тоже заскрипела и была готова оторваться, но каким-то чудом все же удержалась.

Монро шагнул на платформу.

Он ничего не узнавал. Вокруг царила разрушительная сила времени, морской соли и ветра. Обветшавшие жилые блоки, ржавые цистерны, сидящие на покосившихся мачтах чайки.

Квадратные плиты, которыми была выстлана вся платформа, уже не были блестящими. Они были матовыми от миллиона трещин, в которые набилась морская соль.

Жак с облегчением вздохнул. Это уже была знакомая и понятная ему реальность. А раз все понятно – можно уходить.

Сопровождаемый криками потревоженных чаек, Монро прошел по хрустящим кристаллам соли и, ступив на железную лестницу, удивился, насколько та оказалась поражена коррозией. Вся конструкция едва держалась, и порывы ветра заставляли ее дребезжать.

Монро стал быстро спускаться вниз, стараясь не думать о том, что будет, если один из пролетов не выдержит. Однако все прошло как нельзя лучше, а нижняя часть лестницы оказалась в приличном состоянии.

– Отлично, сэр! – охрипшим от волнения голосом прокричал Тони.

– Отличная работа, сэр! – поддержал его обычно немногословный Шапиро, – Я и не знал, что у вас такое чутье. Думал, плавание к этому острову – туфта!

– А я боялся, сэр, что лестница грохнется, когда вы по ней наверх забирались! Уж больно она гнилая! – продолжал кричать Тони.

– Боцман говорит, нужно отплывать, – напомнил Хосмар. – Скоро шторм будет.

– Хорошо, мы отплываем! – согласился Монро и взобрался на борт судна по неудобному трапу.

Он заметил, что Тони и Ральф чем-то обрадованы, и у него было ощущение, что часть событий последних часов была напрочь стерта из его памяти.

Команда отвязала концы, втянула трап, и судовая машина застучала на полную мощность, спеша увести корабль в открытое море.

Корабль уходил все дальше, а Жак стоял и смотрел на обветшавшую платформу. Неожиданно вся конструкция содрогнулась, и лестница, по которой взбирался Жак, обрушилась в море.

– Вовремя успели, – произнес Тони и, покачав головой, сплюнул за борт от избытка чувств. Однако даже это драматическое зрелище не испортило ему настроения.

Он все плевал и плевал за борт, пока Жак не схватил его за плечо и не спросил:

– Слушай, Тони, я никаких глупостей не говорил вам по рации?

– Вы о чем, сэр?

– Ну про то, что там наверху соли полно, что чайки все загадили, что домики прогнили... – Жак говорил наобум, чтобы замаскировать свой главный вопрос

– Какая же это глупость, сэр? Вы рассказали, какая там разруха, и мы сразу сориентировались, что, дескать, если что, пойдем вам на подмогу... А потом вы сказали, что нашли продолжение записей Василия, где написано, как можно вернуться обратно...

– Я рассказал – как?

– Да, сэр. Вы сказали – нужно идти по той дороге между пирамидами, по которой пришли, и мы тогда окажемся снова на Конфине... что-нибудь не так, сэр? – забеспокоился Тони.

– Да нет, – отмахнулся Жак. – Просто балка гнилая там на меня упала, когда назад возвращался, вот я и проверяю.

– Хорошо, что шлем на вас был.

– Хорошо.

Мимо прошел Одноухий Кот. Он посмотрел на Монро, как на привидение, и скрылся в трюме. Через несколько минут он снова поднялся на палубу и прошел к штурвалу, забрав управление кораблем в свои руки.

Ветер усиливался, темные тучи стремительно неслись почти над самой водой и грозили хорошей встряской, однако Жак не боялся. Внутри его теперь не было страха, только полное опустошение. Странное и незнакомое прежде чувство.

Низко пригибаясь к невысоким кустикам, трое разведчиков преодолели открытое пространство и снова углубились в небольшой перелесок, где их уже трудно было увидеть. Только здесь они смогли выпрямиться в полный рост и глотнуть воздуха.

– Кажется, нам туда, – сказал Позниц и махнул рукой, указывая направление.

– Ты что-нибудь видел, пока мы бежали? – спросила Саломея, тяжело переводя дыхание.

– Только то, что их много. Коробки какие-то.

– Это не коробки, – сказал Ломмер. – Это танки.

– Да иди ты... Какие здесь танки? – усомнился Позниц

– Ладно вам спорить, – одернула их Саломея – Сейчас подойдем и рассмотрим все лучше.

Она перебросила ремень винтовки на шею и пошла по едва различимой тропе, протоптанной дикими зверями.

Ломмер и Позниц переглянулись и пошли за ней следом. В лесу они ориентировались плохо, поскольку их специальностью была не разведка, а штурмовые удары. Ходить в атаку, перебегать от воронки к воронке с лаунчером за спиной – это было им знакомо, но, как можно разглядеть в такой чаще затаившегося врага, они не понимали.