Борис Иванов - Случай контрабанды

– Вы же знаете, что никаких масонов у нас там нет. Но мы про работаем

и эту линию...

– Клан Тарквини поклялся, что... – начал было Тино...

– В этом я уверен, – остановил его Кирилофф.

– Мы прокачаем все свои каналы, – нетвердым языком заверил

присутствующих Мак-Файр. – Нет таких дел, которые не завязывались бы на бутлегерский бизнес или на наркотики.

– Благодарю вас, господа. Именно такой единодушной поддержки я и ожидал от вас. Вот, захватите, дон. На непредвиденные расходы, – хозяин взмахнул листком чека. – Никоим образом не задерживаю вас более, господа... Я не имею ввиду, конечно, тебя, мой мальчик – последнее относилось к несколько растерянно выглядевшему Тино. Хотя, конечно, все имение – в твоем распоряжении... Рекомендую до обеда пройтись по парку.

Быстрыми шагами пройдя в свой кабинет, Великий Кирилофф задумчиво походил из угла в угол, прежде чем ткнуть клавишу терминала, на экране которого давно уже горел сигнал вызова.

– Отец! – раздался из динамика ломающийся девический голос. – Я сделала это. Голограммы не совпадают. Нет полного перекрытия. Это две разные "Обернувшиеся". Та, что пять лет назад снимали у Фонсеки, и та, что у Мако. Вот, смотри – их позы чуть различаются...

– Так... Значит их две... Две? – молитвенно сложив кончики пальцев, великий Кирилофф задумался на мгновение.

– И еще. Что это за небритый макаронник торчит в галерее? Он меня напугал.

– Не пугайся, Алена. Это наш гость. Младшенький Тарквини. Мои ребята надежно пасут его. Но и ты присмотри за ним – скучает парнишка. И если надумает убежать – обязательно пристрели его.

– С удовольствием, папа.

– Не забывай носить с собой ту "Беретту", что подарил тебе дядюшка

Алексис...

– Не учи меня жить, папа...

Сдвинув пластиковую светозащитную шторку, Кай прикинул, с какой стороны подходит к линии терминатора посадочный модуль. Получалось, что в космопорт они прибудут спозаранку. Следовательно, в городе он окажется как раз к началу рабочего дня.

– До полудня вы отдохнете в своем номере... – начал было, уловив ход его мыслей, ле Конти.

– Если вы не возражаете, я бы направился прямо в ваше управление. Вот багаж, если не трудно, хотелось бы закинуть в гостиницу...

– Ну что ж... Хотите сразу, так сказать, взять быка за рога. Отлично.

Оставьте нам квитанцию. Мои ребята позаботятся о ваших чемоданах.

– Об одном. Об одном моем чемодане. Других нет. И чехол – в нем удочки – бога ради, пусть они будут осторожны с удочками! Вот квитанция...

Горизонт Мелетты за иллюминатором утратил изгиб, вытянулся в строгую линию и вдруг вспыхнул расплавленным металлом восхода. "Солнце воров" залило отсек утренним светом. По керамике защитного кожуха поползли огненные струйки. Пора было пристегивать ремни.

– Послушайте, потом, наверное, у меня не будет случая задать вам такой посторонний вопрос, комиссар, – откидываясь в кресле спросил Кай. – Вам тут не скучно жить без звезд?

Полковник Лукас с отеческой заботой обратил свой взгляд на муравейник, именуемый рабочим залом Центрального Полицейского Управления Мелетты. Из панорамного окна высоко расположенного кабинета открывался прекрасный вид на разгороженный на сотни клетушек-кабинетов лабиринт, мерцающий целой галактикой дисплеев. В одном из микрокабинетиков как раз в этот момент ле Конти вводил в курс дела Федерального Следователя. Сам полковник ограничился кратким обменом приветствиями со своим довольно двусмысленным гостем и, с некоторым удивлением выслушав отказ этого последнего от предложенной ему изолированной резиденции, вверил его судьбу тертому в практических делах комиссару, а сам удалился в свое служебное обиталище, известное в среде коллег как "насест". Предшествовавшие появлению "варяга" звонки и беседы с глазу на глаз на исходе ночи оставили в душе полковника некоторое смятение – с одной стороны, все три основные фактора, с которыми приходится считаться любому полицейскому чину, от дежурного патрульного до министра – мафия, умники из Сената и президентская команда в лице самого Боба Крука – пребывали в трогательном единстве: подавай им краденую кладь и пропащего пассажира "Ригеля". Тут бы и перекреститься с облегчением, да вот относительно дальнейшей судьбы предполагаемых трофеев намерения "потусторонних сил" круто расходились. Ле Конти, которого Лукас осторожно инструктировал на сей счет, сказал только, что по его мнению, если к финалу хозяева не разберутся между собой насчет того, чего же им на самом деле надобно, то оптимальным для него, ле Конти, выходом будет с треском провалить все дело и уйти в торговцы лотерейными билетами без выходного пособия. Его можно было понять – жена и дети. Сам полковник, несмотря на это, был уверен в комиссаре гораздо больше, чем в самом себе. Гораздо. Сам он склонялся к варианту, ненавязчиво предложенному Мако, ребята которого навестили его за утренней чашечкой кофе. Временами этот напиток все еще подступал полковнику к горлу. Вариант этот, правда, означал скорее всего довольно бесславный уход на пенсию без присвоения очередного звания. Но с занятием неплохой вакансии в коммерческой структуре – неважно какой, главное, контролируемой кланом Тарквини. Готов ли он к таким радикальным изменениям в своей судьбе, Лукас, честно говоря, не знал.

Словно ощутив трепещущую ауру смятенной души полковника, Федеральный Следователь поднял глаза на окно "насеста". На короткий миг взгляды этих двоих скрестились.

Затем Кай снова повернулся к ле Конти.

– Вот ключи от кара, – закончил тот свой инструктаж. – В отделении

для перчаток – блок связи и регистрирующая аппаратура. Кстати, какая у вас пушка, а то...

– Никакой.

– ?

– Смею вас заверить: я действительно летел в отпуск. Ловить форель, а не рецидивистов.

Ле Конти тяжело и недоуменно вздохнул, потом нагнулся к брошенной на пол сумке и достал довольно увесистый рабочий инструмент в кобуре с наплечной сбруей.

– Не забудьте вернуть... "Дятел" – в наших местах вещь незаменимая. Стандартные стены прошивает что твой картон. Лазерный прицел, гаситель отдачи и все такое... Не стесняйтесь – у меня остается табельный ствол и неплохой арсенал дома. Здесь вам не Швейцарские Альпы...

Оставшись в весьма относительном одиночестве, Кай повесил на предназначенный для этого крюк свой пиджак, приспустил узел галстука, сунул в щель терминала свою мнемокарту и забарабанил по клавишам.

Нет, ничего путного из результатов голографической регистрации инцидента на "Ригеле" извлечь было практически невозможно. Кнопку, как всегда в таких случаях, нажали уже где-то в самом разгаре всей заварухи: бандиты же, не будь дураки, к тому времени благополучно расстреляли почти все попавшиеся на их пути не слишком хорошо замаскированные камеры (четыре штуки из тех шести, которые хотя бы в принципе могли зафиксировать вообще хоть что-то, кроме пустых коридоров и умеренной паники среди ночных завсегдатаев ночных казино и бара). Ни бита информации о собственно столкновении с командой грузового шаттла. Ни полбита информации о судьбе Микиса.