Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру

Ошикс происшедшее не взволновало.

– Да, жизнь здесь должна быть абсолютно невыносима, – продолжал он, немного придя в себя. – Нужно иметь стальные нервы... Неужели нет способа предвидеть подобную катастрофу?

– Ну, иначе нас наверное уже не было бы в живых, – хладнокровно ответила Ошикс. – Мы в этом более-менее разбираемся, но все равно нас часто застигает врасплох.

– Хорошо бы, ты научила меня таким признакам.

– Нам нужно с тобой многое обговорить. В том числе, я думаю, и то, оставаться ли нам вообще в этой стране... Но сначала давай доберемся до дома.

– Далеко до него теперь?

– Он прямо перед тобой, – указала пальцем Ошикс. – Ты можешь видеть его.

Он проследил, куда указывает палец, и, задав еще несколько вопросов, различил место, на которое она указывала. Примерно в двух милях от них находился широкий полуостров. Три его стороны отвесно поднимались из воздушного озера, дна которого не было видно; четвертая узким перешейком соединялась с сушей. Его обильно покрывала яркая растительность, хорошо различимая в прозрачной атмосфере. Одинокое высокое дерево, возвышающееся в центре полуострова, значительно превосходило по размеру все остальные; оно было развесистым, тенистым, с листьями цвета морской волны.

– Интересно, там ли Кримтифон, – заметила Ошикс. – Я действительно вижу две фигуры или мне кажется?

– Я тоже что-то вижу, – сказал Маскалл.

Через двадцать минут они оказались прямо над полуостровом на высоте примерно пятьдесят футов. Шрок сбавил скорость и опустился на землю у самого входа на перешеек. Они сошли вниз – бедра Маскалла ныли.

– Что мы сделаем с чудовищем? – спросила Ошикс. И, не ожидая предложений, похлопала ладонью по отвратительной морде. – Лети домой! Как-нибудь в другой раз ты можешь мне понадобиться.

Он бессмысленно хрюкнул, вновь встал на ноги и, разбежавшись, неуклюже поднялся в воздух и зашлепал прочь в том направлении, откуда они прилетели. Они проводили его взглядом, затем Ошикс ступила на перешеек; Маскалл последовал за ней.

Белые лучи Бранчспелла палили нещадно. Облака понемногу исчезали с неба, а ветер совершенно стих. Земля буйно пестрела ярко окрашенными папоротниками, кустарниками и травами. Сквозь них то тут, то там проглядывала золотистая известковая почва, а временами – сверкающий белым металлическим блеском валун. Все выглядело необычным и первобытным. Наконец-то Маскалл шел по загадочному Ифдон-Маресту, вызывавшему в нем на расстоянии такие странные ощущения... Теперь же он совершенно не испытывал ни удивления, ни любопытства, лишь желание встретить людей – столь сильной стала его воля. Ему не терпелось проверить свои силы на таких же людях, все остальное казалось ему неважным.

На полуострове стояла прохлада. Он представлял собой большие заросли, площадью около двух акров. Посреди сплетения небольших деревьев и подлеска открывалось более свободное пространство – видимо, корни гигантского дерева, растущего в центре, погубили всю меньшую растительность вокруг себя. Возле самого дерева искрился небольшой бьющий ключом источник с красно-бурой водой. Обрывы, со всех сторон заросшие колючими кустарниками, цветами и ползучими растениями, создавали в этом месте атмосферу дикой и очаровательной уединенности – тут мог бы жить мифологический горный бог.

Но беспокойный взгляд Маскалла остановился на двух мужчинах.

Один из них полулежал в манере пирующих древних греков на высоком ложе из мха, усеянном цветами; опираясь на руку, он со спокойным наслаждением ел что-то наподобие сливы. Куча таких слив лежала на ложе возле него. Широко раскинутые ветви дерева полностью укрывали его от солнца. Его маленькую мальчишескую фигуру покрывала грубая шкура, оставлявшая обнаженными руки и ноги. По лицу Маскалл не мог определить, был ли он мальчиком или взрослым. Гладкие мягкие детские черты лица хранили выражение ангельского спокойствия; но фиолетовый верхний глаз смотрел зрело и мрачно. Кожа его имела цвет желтой слоновой кости. Длинные вьющиеся волосы гармонировали с сорбом – они были фиолетовыми. Перед ним, в нескольких футах, стоял второй человек. Он был невысоким, мускулистым, с широким бородатым и довольно обычным лицом, но в его внешности было нечто, внушающее страх. Черты его лица искажало выражение затаенной боли, отчаяния и ужаса.

Ошикс, не останавливаясь, легко и лениво вошла в тень дерева и остановилась на некотором расстоянии от ложа.

– Мы наткнулись на поднятие, – заметила она небрежно, глядя на юношу.

Он взглянул на нее, но ничего не сказал.

– Как поживает твой человек-саженец? – спросила она деланным, но очень красивым тоном. В ожидании ответа она уселась на землю, изящно подвернув под себя ноги, и одернула подол. Маскалл продолжал стоять возле нее, скрестив руки.

Мгновение стояла тишина.

– Почему ты не отвечаешь свой повелительнице, Сейтур? – спокойным дискантом произнес мальчик, возлежавший на ложе.

Не меняя выражения лица, человек, к которому обращались, сдавленным голосом ответил:

– Я хорошо поживаю, Ошикс. На моих ногах уже почки. Завтра я надеюсь пустить корни.

Маскалл почувствовал, как внутри него поднимается буря. Он был абсолютно уверен, что, хотя произносил эти слова Сейтур, но диктовал их мальчик.

– Он говорит сущую правду, – заметил последний. – Завтра корни достигнут земли и через несколько дней должны хорошо укорениться. Затем я примусь за то, чтобы превратить его руки в ветви, а пальцы в листья. Дольше займет превращение его головы в верхушку, но я все же надеюсь – на самом деле я могу почти пообещать – что через месяц ты и я, Ошикс, будем наслаждаться плодами, сорванными с этого нового замечательного дерева. Я люблю эти природные эксперименты, – заключил он, протягивая руку за следующей сливой. – Они меня захватывают.

– Должно быть, это шутка, – сказал Маскалл, делая шаг вперед.

Юноша невозмутимо взглянул на него и ничего не ответил, но Маскалл почувствовал, как будто железная рука, упершись в горло, отбросила его назад.

– Утренняя работа уже завершена, Сейтур. Приходи вновь после блодсомбра. С завтрашнего дня ты, я думаю, останешься здесь навсегда, так что тебе пора приниматься за работу, чтобы расчистить участок земли для своих корней. И не забывай – какими бы свежими и очаровательными ни казались тебе сейчас эти растения, в будущем они станут твоими смертельными соперниками и врагами. Теперь можешь идти.

Человек болезненно заковылял прочь через перешеек и исчез из вида. Ошикс зевнула.

Маскалл пробивался вперед, как сквозь стену.

– Ты шутишь или ты дьявол?

– Я Кримтифон. Я никогда не шучу. А за то, что ты меня обозвал, я придумаю для тебя новое наказание.