Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру

Он обернулся к своим спутникам.

– Что изумляет больше всего во всей этой изумительной картине? – спросил он.

– Просвети нас, – сказал Маскалл.

– Все, что видите, рождено от удовольствия и движется от удовольствия к удовольствию. Нигде нет СПРАВЕДЛИВОСТИ. Это мир Создателя.

– Вот другое чудо, – сказала Тайдомин и показала пальцем в небо над головой.

Небольшое облако, настолько низкое, что до него было не больше пятисот футов, плыло на фоне темной стены скал. Оно в точности имело форму раскрытой человеческой ладони с обращенными вниз пальцами. Солнце окрасило его в багряный цвет, а пара малюсеньких облачков пониже пальцев походила на падающие капли крови.

– Кто может теперь сомневаться, что смерть наша совсем близко? – сказала Тайдомин. – Дважды за сегодня я была на волосок от смерти. В первый раз я была готова, но теперь я еще более готова, поскольку я умру бок о бок с человеком, который впервые сделал меня счастливой.

– Думай не о смерти, а о бессмертной правоте, – ответил Спейдвил. – Я здесь не для того, чтобы дрожать перед предзнаменованиями Создателя, а для того, чтобы вырвать людей из его рук.

И тут же он первым ступил на лестницу. Тайдомин, подняв глаза, в которых светилось странное обожание, мгновение следила за ним, затем шагнула вперед. Маскалл поднимался последним. От долгого пути он был весь в грязи, одежда в беспорядке, он очень устал; но в душе был покой. По мере того как они, не останавливаясь, взбирались по почти вертикальной лестнице, солнце в небе поднималось выше. В его свете их тела стали красновато-золотыми.

Они достигли вершины. Там они обнаружили простирающуюся перед ними насколько мог видеть глаз голую пустыню белого песка с разбросанными то там, то тут большими остроконечными черными камнями. Заходящее солнце окрашивало песчаное пространство в красный цвет. Огромный простор неба заполняли грозной формы облака и буйные краски. Студеный ветер, порывами несшийся над пустыней, бросал им в лицо причиняющие боль мелкие частицы песка.

– Куда ты теперь нас ведешь? – спросил Маскалл.

– Тот, кто охраняет старую мудрость Санта, должен отдать ее мне, чтобы я мог ее изменить. Что говорит он, скажут и другие. Я хочу найти Молгера.

– И где ты будешь искать его, в этом пустынной стране?

Спейдвил решительно двинулся на север.

– Это недалеко, – сказал он. – Обычно он находится там, где Сант нависает над Умфлешским лесом. Возможно, он будет там, но я не уверен.

Маскалл взглянул на Тайдомин. Ее запавшие щеки и темные круги под глазами говорили о чрезвычайной усталости.

– Женщина устала, Спейдвил, – сказал он. Она улыбнулась.

– Это всего лишь еще один шаг в сторону смерти. Я смогу его сделать. Дай мне руку, Маскалл.

Он обнял ее за талию и поддерживал, помогая идти.

– Солнце уже садится, – сказал Маскалл. – Мы попадем туда до темноты?

– Не бойтесь ничего, Маскалл и Тайдомин; эта боль съедает в вас зло. Дорога, по которой вы идете, не может остаться непройденной. Мы пойдем до темноты.

Тут солнце исчезло за отдаленными хребтами, образовывавшими западную границу Ифдон-Мареста. Небо вспыхнуло еще более яркими красками. Ветер стал еще холоднее.

Они прошли мимо нескольких небольших озер с бесцветной нолой водой, по берегам которых росли плодовые деревья. Маскалл съел один плод, жесткий, горький и вяжущий. Вкус его стоял во рту, но Маскалл почувствовал, что сок придал ему сил и бодрости. Других деревьев или кустарников нигде не было. Не было также животных, птиц, насекомых. Местность казалась необитаемой.

Через милю или две они вновь приблизились к краю плато. Под ногами, далеко внизу начинался огромный Умфлешский лес. Но свет туда уже не достигал; Маскалл видел лишь неясную темноту. Он слышал слабый звук, похожий на отдаленные вздохи бесчисленных верхушек деревьев.

В быстро сгущающихся сумерках они неожиданно натолкнулись на человека. Он стоял в озерце на одной ноге. Куча валунов скрывала его от их взора. Вода доходила ему почти до колена. Недалеко от его руки торчал воткнутый в ил трезубец, такой же, как Маскалл видел на Дискурне, но меньших размеров.

Они остановились у края пруда и ждали. Едва человек заметил их присутствие, он опустил вторую ногу и побрел из воды к ним, захватив свой трезубец.

– Это не Молгер, а Кейтис, – сказал Спейдвил.

– Молгер умер, – сказал Кейтис, говоривший на том же языке, что и Спейдвил, но с еще более резким акцентом, болезненно действовавшим на барабанные перепонки Маскалла.

Последний увидел перед собой сутулого сильного престарелого мужчину. Набедренная повязка едва прикрывала его наготу. Тело его было длинным и массивным, а ноги довольно короткими. Безбородое лицо лимонного цвета выражало беспокойство. Его обезображивали несколько продольных борозд глубиной с четверть дюйма, похоже, заполненных застарелой грязью. Голову покрывали редкие черные волосы. Вместо двух мембранных органов Спейдвила у него был лишь один, расположенный посреди лба.

Темная плотная фигура Спейдвила выделялась среди остальных, как реальность среди снов.

– Трезубец перешел к тебе? – спросил он.

– Да. Зачем ты привел эту женщину в Сант?

– Я кое-что другое принес в Сант. Я принес новую веру.

Кейтис стоял, не двигаясь, и выглядел обеспокоенным.

– Изложи ее.

– Говорить мне многословно или в двух словах?

– Если ты хочешь сказать о том, чего НЕТ, и многих слов не хватит. Если ты хочешь сказать, что ЕСТЬ, достаточно будет и нескольких слов.

Спейдвил нахмурился.

– Ненависть к удовольствию несет с собой гордыню. Гордыня это удовольствие. Чтобы убить удовольствие, мы должны вверить себя ДОЛГУ. Когда разум планирует правое дело, у него нет времени думать об удовольствии.

– Это все? – спросил Кейтис.

– Истина проста, даже для самого простого человека.

– Ты одним словом уничтожаешь Хейтора и все его поколения?

– Я уничтожаю природу и устанавливаю закон.

Наступило долгое молчание.

– Мой зонд двойной, – сказал Спейдвил. – Позволь мне удвоить твой, и ты увидишь то, что вижу я.

– Подойди сюда ты, ты, большой человек! – сказал Кейтис Маскаллу.

Маскалл приблизился на шаг.

– Ты следуешь за Спейдвилом в его новой вере?

– До самой смерти, – воскликнул Маскалл.

Кейтис подобрал с земли кремень.

– Этим камнем я выбью один из твоих двух зондов. Когда у тебя будет лишь один, ты будешь видеть со мной и думать со Спейдвилом. Тогда ты выберешь лучшую веру, а я покорюсь твоему выбору.

– Вытерпи эту малую боль, Маскалл, во имя будущих людей, – сказал Спейдвил.

– Боль ничто, – ответил Маскалл, – но меня страшит результат.

– Позволь мне, хотя я всего лишь женщина, занять его место, Кейтис, – сказала Тайдомин, протягивая руку.