Андрэ Нортон - Сын звездного человека

Мощные лапы Люры собрались под ней. Затем она прыгнула по огромной дуге, пролетев над головой одного из Чудищ. Вырвавшись из окружения, она полоской светлого меха скрылась в траве и пропала. Форс воспользовался минутой замешательства, чтобы рассечь веревочные петли вокруг своих голеней и успел освободить одну ногу. Чудища снова пришли в ярость и сосредоточили все свое внимание на оставшемся пленнике.

Теперь у Форса уже не было никакой надежды. Он гадал, сколько секунд ему осталось жить, прежде чем он упадет, утыканный дротиками, которые метнут в него все Чудища. Но, когда сомневаешься – атакуй! Совет этот, некогда данный ему Лэнгдоном, заставил его как можно крепче сжать меч.

Скорость! Причинить врагу как можно больше вреда. Не было никаких шансов остаться в живых, пока Люра не разыщет Ярла, но он мог прихватить с собой на тот свет нескольких из этих тварей.

Со скоростью стальной пружины, так же, как и Люра, он прыгнул на одного из Чудищ. Меч его был поднят и готов крутануться в яростном ударе, самом опасном из известных ему. И он почти сделал это, не останься одна его нога в путах. Ему удалось только вспороть серую шкуру, не нанеся при этом глубокой смертельной раны, как он рассчитывал. Он только порезал одно из Чудищ.

Форс нырнул под удар, нацеленный ему в голову, и снова сделал выпад.

Его рука с мечом обмякла, меч выпал из онемевших пальцев. Один из дротиков попал в цель. Удар кулаком, нацеленный ему в скулу, прежде чем он успел поднять левую руку, заставил его отшатнуться назад, перед глазами вспыхнуло красное пламя, потом он провалился в черное ничто.

Боль вытащила его обратно, красный вихрь боли, промчавшейся по его жилам, как огонь, который шел от его раненой руки. Он попытался чуть подняться и обнаружил, что его лодыжки и запястья были неподвижны. Он был привязан, распят на вбитых в землю кольях.

Ему трудно было открыть глаза, левое веко приклеилось. Но теперь он смотрел в небо. Так, значит, он еще не мертв, тупо подумал он. И поскольку дерево, которое было в поле его зрения, было зеленым, он все еще должен был находиться недалеко от того места, где его взяли в плен. Он попытался приподнять голову, на мгновение осмотрелся вокруг мутным взглядом, а потом его так затошнило, что он снова уронил ее и закрыл глаза, чтобы не видеть этого кружащегося неба и колеблющейся земли.

Потом был шум – звенело у него в голове, пока он снова не заставил свои глаза открыться. Чудища гнали еще одного пленника. Судя по его прическе, это был степняк. И его свалили наземь одним ударом и привязали к кольям рядом с Форсом. Чудища одарили его парой пинков, от которых трещали ребра, а потом ушли, делая жестами знаки, которые не оставляли надежды на хорошее будущее.

Голова казалась Форсу распухшей и тупой, он не мог собраться с мыслями, и туман окутывал его мозг. Лучше было просто лежать не двигаясь и насколько можно терпеть боль в руке.

Пронзительный визг вытащил его из тумана боли и тошноты. Он повернул голову. В нескольких футах от себя он увидел корзинку с крысами. Несшее ее Чудище, издав вздох облегчения, сбросило ношу и присоединилось к трем или четырем своим собратьям, отдыхавшим под ближайшим деревом. Их гортанные приветствия ничего не значили для Форса.

Ему показалось, что сквозь щели в корзине он видит искры красноватого света – маленькие подлые глазки наблюдали за ним. У крыс был какой-то жуткий разум. Крысы вдруг сразу притихли, только иногда какая-то коротко взвизгивала, словно делая какое-то замечание своим товаркам.

Как долго крысы и Форс следили друг за другом? Время, как его обычно понимают, для горца больше не существовало. Через какой-то промежуток времени Чудища развели костер и стали жарить вырванные куски мяса.

Некоторые все еще были покрыты лошадиной шкурой. Когда запах жареного мяса дошел до крыс, они словно взбесились. Крысы бегали по клетке, пока та не закачалась, и визжали во всю мощь своих отвратительных, тонких голосов. Но никто из их хозяев не сделал ни малейшего движения, чтобы поделиться с ними кониной.

Когда одно из Чудищ наелось, оно подошло к клетке и с криком потрясло ее. Крысы затихли, их глаза снова показались в щелях клетки. Теперь они глядели только на пленников – красные, сердитые, голодные глаза.

Форс попытался убедить себя, что то, что он вообразил себе, было неправдой, что из-за своих мук он просто не мог справиться с воображением.

Конечно же, Чудище не обещало крысам того, во что Форс не осмеливался поверить, чтобы не потерять всякого контроля над своим разумом и волей. Но красные глаза следили и следили за ним. Он видел острые когти, пролезающие между плетеных прутьев, и блеск зубов, и всегда следящие глаза...

По тому, как удлинились тени, он понял, что было уже далеко за полдень, когда в лагерь явился третий и последний отряд Чудищ. С ними был вожак.

Он был не выше других членов его племени, но надменная уверенность в его осанке и походке делала его на голову выше других Чудищ. Безволосая голова была узкой, с тем же носом-щелью и выступающими клыкастыми челюстями, но череп был наполовину более выпуклый, чем у любого другого Чудища. В его глазах светился холодный ум. В том, как он смотрел на окружающее, было некое отличие, которое Форс не пропустил. Это Чудище не было настоящим человеком – нет. Но оно не было также и животным, из которых состояла стая. Можно было почти поверить в то, что именно он и был той таинственной силой, которая вывела эту отвратительную банду из городов на открытую местность.

Теперь вожак подошел и встал между пленниками. Форс отвернулся от клетки с крысами, чтобы твердо встретить взгляд этих странных глаз.

Но горец не мог прочитать на них ничего понятного, а выступающие челюсти Чудища не выражали никаких эмоций, понятных человеку. Вожак Чудищ мог быть сильно возбужден, обижен или всего лишь полон любопытства. Он уставился сначала на одного из привязанных пленников, а потом на другого.

Следующий его шаг мог быть продиктован любопытством, потому что он вдруг сел между ними, скрестив ноги, и произнес первые настоящие слова, когда-либо слышанные Форсом от Чудищ из города.

– Ты – где? – Он спросил это у степняка, который не захотел или не смог ответить.

Вожак Чудищ нагнулся. С расчетливостью, которая была столь же жестокой, как и сам удар, с силой хлестнул пленника по рту, разбив ему губы. Затем он повернулся к Форсу и повторил свой вопрос.

– С юга, – прохрипел Форс.

– Юга, – повторил вожак, странно искажая это слово. – Что на юг?

– Люди – много, много людей. Десять десятков...

Но эта сумма была вне пределов понимания этой твари или он не поверил в ее правдивость. Вожак закудахтал в жуткой пародии на смех и, взмахнув кулаком, обрушил удар на раненую руку Форса. Тот потерял сознание, погрузившись в темноту, пронизанную болью.