Шарон Ли - Конфликт чести

Судья замолчал и внушительно откашлялся.

– А теперь мы выслушаем проводившего арест полисмена.

Заявление стража порядка оказалось коротким и по существу.

К нему обратился Гордон Арбетнот, который крикнул, что на улице Халвингтон идет драка. Прибыв на место, он обнаружил «этих двух личностей» в тесных объятиях, причем более крупная женщина очевидно пыталась лишить меньшую способности дышать. Проводивший арест полисмен пришел к выводу, что эта цель была почти достигнута, почему и произвел превентивный выстрел парализатора по большей женщине, надел на обеих драчуний наручники и, повернувшись, обнаружил Гордона Арбетнота «вот с этим ножом, сэр» в руках. В связи с этим в интересах справедливости на Горди также были надеты наручники, и всех троих доставили в участок. Полисмен замолчал, почесал в затылке и добавил, что конфисковал у Гордона Арбетнота небольшой прямоугольный предмет, пристегивавшийся к поясу, – скорее всего это был мини-комм и как таковой не представлял никакой угрозы. Но в тот момент он не видел смысла идти на дополнительный риск.

– Совершенно правильно, – одобрительно проговорил капитан, и полисмен смущенно улыбнулся.

Судья дал ему знак сесть.

– Теперь мы выслушаем Дагмар Коллиер.

Дагмар медленно вышла вперед и бросила быстрый взгляд на купца Оланека. Тот не стал встречаться с ней взглядом.

Она сделала жалкую попытку расправить плечи. Когда она заговорила, голос ее звучал хрипло, слова она выговаривала крайне невнятно. «Надеюсь, что у нее все зубы сломаны», – подумала Присцилла.

– Мы с Присей – давние приятельницы, – говорила Дагмар судье. – Раньше вместе служили на «Даксфлане». Мне показалось вполне нормальным подойти и сказать «привет», когда я увидела ее на улице. – Она пожала плечами. – Наверное, она порядочно хлебнула, Ваша Честь, потому что она просто взяла и на меня набросилась.

После короткого молчания судья сухо осведомился:

– Это ваша версия происшедшего?

Дагмар моргнула:

– Да, сэр.

– Понятно. Мы будем готовы выслушать вас снова, если вам придет в голову что-то новое после того, как выскажется Присцилла Мендоса.

Присцилла шагнула вперед.

– Мы с госпожой Коллиер никогда не были дружны, – возмущенно начала она. – Она обокрала меня и продала мои вещи… в мелочную лавку на Парктон…

Судья поднял руку.

– Этот вопрос здесь не рассматривается. Пожалуйста, ограничьте ваше заявление происшествием на улице Халвингтон.

Присцилла закусила губу.

– Я увидела госпожу Коллиер на улице Халвингтон, – начала она снова, – когда возвращалась в порт. Она заговорила со мной. Я ответила на ее приветствие и попыталась пройти мимо. Госпожа Коллиер преградила мне дорогу и схватила меня. Я считаю, что она намеревалась меня изнасиловать, но, возможно, это несправедливо. В тот момент казалось, что ее намерения именно таковы, и я… – тут она замолчала и перевела взгляд на капитана, – я вышла из себя, – виновато призналась она.

Капитан кивнул, и Присцилла снова обратилась к судье:

– Я пыталась защищаться от того, что сочла нападением. Госпожа Коллиер продолжала преграждать мне путь и в какой-то момент вытащила нож. Я смогла ее обезоружить, но она меня схватила. Вот почему я оказалась в том нелепом положении, из которого меня спас полисмен. – Она вздохнула. – Таково мое заявление.

– Очень ясно, госпожа Мендоса. Спасибо.

– Я хотел бы указать, – неожиданно заговорил Сав Рид Оланек, – что вражда между этими двумя личностями представляется давней…

– Вот именно, – прервал его капитан, – и в связи с этим, судья, я позволю себе предположить, что каждая имела полную возможность излить свои чувства. Конечно, справедливо наложить на них штраф за нарушение общественного порядка. Но поскольку маловероятно, чтобы они в ближайшее время снова встретились…

Судья Келбар тепло ему улыбнулся:

– Я вполне полагаюсь на то, что вы сумеете контролировать своих подчиненных в течение всего времени вашего пребывания в порту, господа. Моя вера в вашу благонадежность позволяет мне не требовать того, чтобы обе правонарушительницы оставались в течение этого периода на борту. Но, конечно, им не разрешается покидать пределы порта. Да, и, разумеется, будет наложен штраф. – Он сдержанно кашлянул. – За драку на улице – сто монет с каждой. За то, что было обнажено смертоносное оружие – двести пятьдесят монет. За владение вышеупомянутым оружием без лицензии Арсдреда – шестьсот монет. Сопротивление при аресте… – Он поднял голову и улыбнулся – сначала Горди, потом капитану. – Думаю, это мы забудем. Плата за перевозку – по пятьдесят монет с каждого.

Таким образом, с Дагмар Коллиер через ее поручителя Сав Рида Оланека взимается штраф в тысячу монет. С Присциллы Мендоса через ее поручителя Шана йос-Галана – сто пятьдесят. С Гордона Арбетнота с его поручителя Шана йос-Галана – пятьдесят монет. Оплату можете произвести на выходе, через кассу.

Он встал и величественно покинул зал суда. Следом вышел полисмен.

Шан пристально всмотрелся в застывшее лицо Оланека.

– Тысяча монет, – сочувственно пробормотал он на торговом. – Это вас не слишком затруднит, Оланек? Если хотите, я могу дать вам в долг.

– Спасибо, нет! – огрызнулся тот, отрывисто кивая своей подчиненной.

Шан вздохнул.

– Какой вы вспыльчивый, Сав Рид! Плохо спите? Надеюсь, вы не больны. Ну, по крайней мере мы знаем, что совесть у вас чиста, правда? Кстати, похоже, госпожа Мендоса потеряла очень необычные серьги. Вы слышали про Калинтака с Медузы? Чудесный парень, очень добродушный. А какие вещи ему удается впихнуть в самое маленькое пространство! Встроенные датчики, следящие устройства и все такое прочее… Если вам понадобится нечто в этом духе – ведь вы так любите украшения…

Дагмар Коллиер застыла рядом с ним, потрясение уставившись на него.

– Датчики? – переспросила она с ужасом и любопытством. – И насколько маленькие?

– О, вас это заинтересовало? Он очень дорого берет, знаете ли. Но просто крошечные! Например, ему достаточно самой обыкновенной сережки. Художник…

– А, хватит! – рявкнул Сав Рид, резко поворачиваясь. – Не обращай внимания на этого шута. Пошли!

И он удалился в сопровождении Дагмар.

Шан покачал головой и протянул руку Горди, который сразу же подошел и положил на нее свою ладошку.

– Ну, дети мои… Госпожа Мендоса?

Присцилла подошла к столу с уликами и стала осторожно собирать осколки хрусталя, укладывая их один за другим себе на ладонь.

– Крелм! – пробормотал Горди, подходя к ней. – Присцилла, что ты делаешь? Она же разлетелась вдребезги!

Присцилла не подняла головы.

– Это – мое единственное имущество на всем свете, и я без него не уйду.