Шарон Ли - Лови день

– Ничего не упустила. Я боялась, что разучилась.

Вторая бровь поднялась вслед за первой.

– Глупа, Мири?

– Но это же пустяк! – запротестовала она, искренне удивившись. – Это же фокус, трюк. Его может выучить любой – он не имеет никакого отношения к мозгам!

– Понятно. Полезный трюк, правда? – Он подобрал предметы и как попало запихнул обратно в кошель. – И сколько ты можешь это помнить?

– По-разному. Этот набор скорее всего забудется к концу дня, если тебе не нужно, чтобы я помнила дольше. Но если нужно, лучше скажи мне прямо сейчас, потому что тогда я должна… – Она неопределенно взмахнула рукой. – Ты вроде как делаешь в памяти пометку, чтобы не забыть, что это надо помнить.

– Понятно, – снова пробормотал он, словно в ее объяснении не было ничего неясного. – А со звуками ты то же самое сделать можешь? Сделать на них пометку, чтобы не забыть?

Она покачала головой.

– Это получается, когда я вижу то, что мне следует запомнить: картину, узор или запись. – Она прикусила губу. – Я почему так мучаюсь с этой тарабарщиной? Потому что не умею помечать звуки? Потому что не соображаю, как это выглядит.

Похоже, она склонна была сурово себя за это осудить. Вал Кон с улыбкой покачал головой:

– У большинства людей есть некоторый предпочтительный… канал входящей информации. Я, например, настроен на звук. Я редко забываю услышанную музыкальную пьесу или слово. Это, наверное, природная склонность – почему-то мне всегда казалось, что звуки важнее, чем все остальное. – Его улыбка стала шире. – И поэтому, когда я стал кадетом, мне пришлось потратить много часов на коррективные занятия, пока я наконец не научился помечать визуальные системы и восстанавливать их в памяти.

Он передвинулся, слепо глядя на пожухшую траву между ними. Мири ждала, чувствуя, что в ней снова накапливается напряжение. Когда Вал Кон повернул голову и посмотрел на нее, она сильно вздрогнула.

По его лицу скользнула тень тревоги, и он подался вперед, чуть сжав ее пальцы.

– Шатрез? – Он начал двигать пальцами, нежно растирая ей кисти. – Ты так напряжена, Мири. В чем дело?

Она фыркнула, не понимая, хочется ли ей отстраниться.

– Фру Трелу… – начала она.

– Подождет. Она была расстроена, когда говорила со мной. Думаю, ей тоже полезно посидеть спокойно.

Вал Кон сел рядом с ней на траву и взял ее за руку. Почему-то это заставило ее напрячься еще сильнее.

– Зачем ты это делаешь? – огрызнулась она.

– Мне приятно к тебе прикасаться, – мягко проговорил он. – Мне этого не делать?

«Да, не делать! – хотелось закричать ей. – Будь ты проклят – уходи, если собираешься уйти, пока все не стало еще хуже или…»

– Мне страшно, – призналась она ему, наконец определив чувство, которое ею владело.

– Страх – это неприятно, – ласково согласился Вал Кон. – А ты знаешь, что тебя пугает? Может быть, это что-то такое, с чем мы с тобой сможем справиться.

Мири сделала глубокий вдох и сжала его руку:

– Мне страшно застрять здесь – одной.

– О! – В его глазах отразилась тревога. – Я тебя брошу, Мири?

– Откуда мне знать, что ты сделаешь? Месяц назад я тебя в глаза не видела! Но тебе был бы прямой смысл действовать одному, разве нет? Сможешь быстрее учиться, будешь мобильнее, устроишься раньше и лучше. Ты – разведчик, а я никто…

– Нет… Мири. – Он приложил палец к ее губам. – Я не разведчик. Сейчас – нет. Сейчас я – человек, который пытается, с помощью своей напарницы и подруги, сделать так, чтобы они могли жить долго и радостно, вместе. А эта напарница, – добавил он с кривой улыбкой, – боится, что я от нее убегу.

На эти слова ответить было невозможно. Между ними воцарилось напряженное молчание.

– Или, – пробормотал Вал Кон, – меня прогоняют?

Она дернулась так, словно получила пощечину:

– Нет!

– Хорошо, – сказал он, снова сжимая ей пальцы. – Потому что я не уверен, что вел бы себя… благородно… в этой ситуации. – Одна бровь иронически выгнулась. – Мне тоже было бы одиноко, как ты думаешь? – Прочтя ответ по ее лицу, он вздохнул. – А! Мне одиноко не бывает…

Мири посмотрела на их переплетенные пальцы, глубоко вздохнула и подняла глаза:

– Вал Кон!

– Да?

Она снова вздохнула.

– Для меня все это непривычно. Не только разведка – вообще все. Быть напарником. Быть замужем. У меня никогда не было напарника. И не было потребности его иметь. – Она попыталась улыбнуться и увидела на его лице ответный проблеск улыбки. – Надо время, чтобы привыкнуть, – закончила она. – Прости, что…

Однако она не успела сказать, за что просит прощения: ее слова потонули в приветственном лае – к ним приближался Боррил. Уже через секунду он подбежал к ним, шлепнулся на бок, тявкнул и закатил желтые глаза, предвкушая, как его потреплют за уши.

Мири с Вал Коном переглянулись и рассмеялись.

– Пес! – объявил Вал Кон, с силой дергая нелепое ухо. – Осмелюсь предположить, что ты и до нашего появления не страдал от недостатка внимания. А теперь, когда в твоем распоряжении оказались три пары рук, ты становишься просто невозможным…

Вал Кон вошел в комнату с нехарактерным для него шумом, чтобы не испугать хозяйку. Когда фру Трелу подняла голову, он поклонился:

– Фру Трелу?

Она улыбнулась с видимым облегчением.

– Кори! – сказала она, употребив укороченную форму его имени.

Она стала называть его так на второй день их знакомства. Услышав такое обращение, он выгнул бровь, но протестовать не стал. С тех пор он превратился в Кори.

– Ты нашел девочку? – спросила она. – Она успокоилась? Мне жаль, что я ее расстроила. Наверное, я и сама была слишком строга, но у девочки норов, что у твоего ветра!

Брови мужчины поползли вверх, и он подошел к ней ближе.

– Только шум, – проговорил он на своем ломаном бенском. – Как Боррил. Видит что-то, думает, плохое, делает шум. Может, что-то плохое уходит…

Он устроился на подлокотнике кресла Джерри и пристально посмотрел на нее.

Фру Трелу фыркнула:

– Плохое? Мери знает, что я не хочу ей зла!

Кори повел плечами:

– Здесь не как дома. Мири – она…

Он резко вздохнул и повернул к ней ладони жестом, который за последние дни стал ей хорошо знаком.

– Ты хочешь сказать – она скучает по дому. Тоскует. – Фру Трелу допила чай и отодвинула чашку в сторону. – Ну конечно, бедняжка! Я постараюсь быть с ней терпеливей, Кори. Передай ей это от меня, хорошо?

– Да.

Но он продолжал ждать, наблюдая за ней.

– Что еще? Ты проголодался? Я сделала бутерброды – они на кухонном столе. Где молоко, ты знаешь.

Улегшийся на полу у ее ног Боррил прочувствованно вздохнул. Кори засмеялся, а потом снова посмотрел на нее: