Шарон Ли - Агент перемен

Он замолчал, чтобы поднять бутылку и снова выпить вина.

– А потом мой талант исчез. Я… – Он глубоко вздохнул, мысленно восстанавливая цепочку событий. Да, время совпадает. Слишком многое требовало Равновесия… – Думаю, что… энергия… вырабатываемая некоторыми функциями, не связанными с выживанием, используется для подпитки Контура.

Мири больше не дрожала, но чувствовала холод.

– Функции, не связанные с выживанием? Например, такие, как сны? Или либидо?

Он закрыл глаза и кивнул.

– Или музыка. Или самые слабые… экстрасенсорные способности. – Он открыл глаза. – В ту ночь, когда мы встретились, я играл впервые за почти четыре года.

Она наклонила голову набок.

– Если у тебя их не было, а теперь появились – это значит, что Контур загнулся? Или… это какое-то механическое устройство у тебя в голове? Что они сделали?

– Что они сделали… – Он пожал плечами. – Я более или менее уверен, что это – не материальный имплантат, введенный в мозг. Это было бы не эффективно, поскольку в конце концов ткани отторгают имплантированное устройство.

Он снова приложился к бутылке, обдумывая проблему.

– Думаю, это должно быть похоже на… управляющую программу, наложенную на…

Он замолчал, почувствовав, что в нем поднимается нечто, похожее на гнев – только это чувство несло с собой глубочайший холод, а не огонь.

– Наложенную на и замещающую собой, – продолжила Мири, пристально наблюдая за его лицом, – тот набор программ, который зовется Вал Коном йос-Фелиумом.

Вал Кон не ответил. Они оба пришли к правильному выводу.

– Вал Кон!

– Да?

– Мне что-то не нравится твое начальство.

Он мимолетно улыбнулся.

– Мне тоже.

– Но теперь она накрылась, да? – настаивала Мири.

«Так ли?» – спросил он у себя. И ответом оказалось немедленное включение уравнения, показавшего последние цифры его шансов на выживание. Прогноз ВДВ на тридцать дней составлял теперь 0,06.

– Нет.

– Что же тогда случилось? Что-то же должно было вызвать… О! – Она закрыла глаза и тут же снова их открыла. – Двигатель.

Он допил остатки вина, несколько мгновений смотрел на извивающуюся бутылку, а потом отставил ее в сторону.

– Похоже на то. Кажется, когда двигатель корабля работает и каждый электрон у меня в голове возбуждается дважды, у меня хватает способностей, чтобы держать в равновесии то, что у меня было изначально, и то, что было в меня вложено. И даже больше. Прежде я никогда не мог пользоваться магическим зрением настолько эффективно, чтобы удалось поймать изображение запирающей пластины и код замка.

Мири тоже допила вино и поставила бутылку на пол.

– И что теперь случится?

– Корабль будет работать еще какое-то время, а потом отдохнет. – Он посмотрел ей в глаза и чуть улыбнулся. – Ты чувствуешь себя лучше?

– Лучше. Так, словно меня побили. Сшибли с ног. Растоптали. И переехали. Но определенно лучше. Что теперь?

Он встал, в последнюю секунду вспомнив, что подавать ей руку не следует.

– Я предлагаю забрать продукты и все необходимое из запасов, пока у меня работает дополнительное зрение.

* * *

Хунтавас приземлились на планету всего через несколько часов после прилета, несмотря на повышенные ставки бакшиша, необходимые для подобной скорости. На планете деньги с необычайной щедростью были потрачены на покупку всевозможных данных о посадках кораблей, прибытии новых лиц, выдаче виз и заполнении анкет.

– Их здесь нет, – сказал Джефферсон спустя несколько часов, с отвращением отбрасывая последнюю пачку бумаг.

– Как это – нет? А где им еще быть? Может, они прилетели и снова ушли в прыжок? Ты это проверял?

Борг Тансер, заместитель командующего операцией, был невысоким крепким мужчиной, склонным к некоторому занудству. Он метко стрелял и быстро соображал в трудной ситуации, так что Джефферсону с ним повезло. И сейчас он себе об этом напомнил.

– Мы проверили. В системе почти полгода не было ни одного корабля Стаи. Их здесь нет. И не было. – Он покачал головой. – Черт, не понимаю.

– Да? Тогда вот что: давай разделим команду. Половина прочешет планету частым гребешком. Вторая половина берет корабль и возвращается обратно. Может, они пережидают в паре прыжков отсюда, ждут, чтобы все улеглось.

Джефферсон немного подумал, собрал распечатки и сложил их в пачку.

– Угу, так и сделаем. Боссу очень хотелось заполучить их обоих. Вели себя невежливо.

Однако Тансер чувством юмора не отличался. Он стремительно встал и резко кивнул.

– Ладно. Тогда я беру команду, и мы отсюда выкатываемся. Пока.

И он исчез.

– Пока, – рассеянно отозвался Джефферсон.

Он несколько секунд смотрел на пачку бумаг, а потом отодвинулся от стола и направился к комму, чтобы сделать своему боссу предварительный доклад.

Мэтью оторвался от последних сведений и равнодушно посмотрел на двух членов Стаи.

– Я очень сожалею, господа, но мистер Хостро распорядился, чтобы его ни в коем случае не беспокоили. Я буду счастлив передать ему…

– Мне нечего ему передавать, – прервал его Точильщик. – Мое дело к Джастину Хостро имеет срочный характер и не терпит дальнейших отлагательств. Пожалуйста, дайте ему знать, что я здесь и должен сейчас же с ним переговорить.

– Мне очень жаль, сударь, – снова повторил Мэтыо, – но мне не разрешено тревожить мистера Хостро ни по каким вопросам.

– Я понимаю, – сказал Точильщик. – И посему лично вторгнусь к нему.

Он повернулся, неожиданно быстро для столь крупного создания обогнул комм, остановился у запертой двери ровно на столько, сколько времени ушло на то, чтобы протянуть руку и оттолкнуть створку (которая протестующе взвыла) вдоль паза в стену, а потом торжественно переступил через порог кабинета Хостро. Наблюдатель двигался за ним по пятам.

Джастин Хостро восседал за своим отполированным стальным столом, погрузившись в пачку бумаг. Услышав скрежет вскрытой двери, он поднял голову. В ответ на явление Точильщика он встал.

– Что означает это вторжение? – вопросил он. – Я дал строгий приказ, чтобы меня не тревожили. Я знаю, вы простите меня, если я скажу, что у меня срочное дело…

– У меня тоже срочное дело, – сказал Точильщик. – И его надо решить с вами в этот момент и на этом месте.

Он направился к единственному предмету мебели, пригодному для члена Стаи, взмахом руки приказав Наблюдателю остаться у двери.

Джастин Хостро секунду помедлил, а потом также уселся и сложил руки на столе, убедительно изображая спокойствие.

– Итак, сударь, поскольку вы здесь и уже обеспокоили меня, давайте уладим ваше срочное дело.

– Я пришел, чтобы поговорить с вами, – объявил Точильщик, – относительно должной цены крови, которую наш Клан должен выплатить за тот ущерб, который мы причинили Герберту Алану Костелло.