Валерий Вайнин - Но Змей родится снова?

– Ой, Глеб, там еще столько…

– Ладно-ладно, на днях еще завезу. Как дела, Тань? – Глеб присел на корточки перед девочкой. – Твой брат все такой же вредный?

– Ой, вле-едный! – охотно подтвердила Танька.

И тут в дверь позвонили. Варвара Львовна вздрогнула. Глеб резко поднялся с корточек.

– Ну все, девочки-мальчики, – сказал он, – мне пора. Не скучайте.

Открыв дверь, он вышел из квартиры и толкнул господина в каракулевом полушубке, жмущего на кнопку звонка. Господин этот изумленно отлетел в сторону и мог бы рухнуть с лестницы, если б его не подхватил детина в распахнутой кожаной куртке, с массивным золотым крестом на груди. Другой детина, в такой же точно кожанке, но без креста, тупо вылупился на Глеба.

– Этот еще откуда? Что за поц? Глеб захлопнул за собой дверь.

– Не узнал, что ли? – усмехнулся он. – Обидно до соплей.

Не успел детина должным образом отреагировать, как получил легкий удар по шее, после чего прилег отдохнуть головой на ступеньки. Его дружок с крестом на груди поставил на ноги господина в каракуле, матюгнулся и развернул пудовый кулак. Это все, что он успел сделать. После аналогичного удара по шее он растянулся вдоль перил.

– Главное, – сказал Глеб, – чтоб всем было поровну.

Господин в каракуле, опомнившись, рванул было вниз по ступенькам, но Глеб сгреб его за воротник.

– Куда? Рабочий день не закончился.

– Послушайте, у меня предписание! – заверещал сей чиновник префектуры, барахтаясь в собственном полушубке. – Все на абсолютно законном основании! Если не верите, можете…

Двумя пальцами Глеб сдавил его кадык.

– Тихо, сволочь. У меня нет ни времени, ни желания тебя слушать. Назови лишь свое имя.

Ощутив горло свободным, господин в каракуле попытался хорохориться.

– Думаешь, ты крученый, да?! – заверещал он выше на октаву. – Тебе ж завтра паяльник в зад засунут…

Глеб вновь сжал его кадык.

– Вот это уже разговор. А то предписание какое-то, да на законном основании… Произнесешь хоть слово, кроме своего имени, я сию минуту вырву тебе горло. Последняя попытка.

Чиновник префектуры прохрипел:

– Зимин Сергей Васильевич.

– Документы, – потребовал Глеб, но, видя, как Зимин лезет в карман пиджака, остановил его: – Ладно, потом. В живых я тебя оставляю условно и не уверен, что правильно делаю. Но чтоб ни тебя, ни твоих орлов никто здесь больше не встречал. Если у них, – Глеб кивнул на дверь Колесниковых, возникнул проблемы… хоть гриппом заболеют, хоть коленку ушибут – я тебя, сволочь, из-под земли достану. Понял?

Чиновник зыркнул на него злобным взглядом.

– Угу, я понятливый.

Глеб насмешливо прищурился.

– А ведь ты не веришь мне, Сергей Васильевич. Думаешь, на понт беру, – проговорил он с укором. Фиолетовые глаза его странно блеснули, и в тот же миг чиновник префектуры сам собой взмыл к потолку. Галстук чиновника змеей выполз из полушубка, обвился вокруг его шеи и принялся душить. Лицо бедолаги побурело, рот раскрылся, и в расширенных зрачках заметался ужас. Господин в каракулевом полушубке, точно удавленник, висел под потолком и судорожно дергал ногами. – Теперь, похоже, ты поверил, – заметил Глеб. – Но если кому растреплешь, попадешь в психушку.

Галстук чиновника Зимина размотался с его шеи да заполз обратно под пиджак. Плавно опустившись на пол, чиновник тут же отключился от остроты ощущений и распластался меж своих братьев по бизнесу аккурат посередке. Трое претендентов на квартиру Колесниковых лежали у ее дверей. Пора было очистить территорию.

Взвалив на каждое плечо по детине в кожанке, Глеб без каких-либо усилий вынес их из подъезда и уложил на тающий сугроб, как на худую перину. Богатырь с крестом на груди раскинул руки, словно отдыхая после битвы. Однако второй бандит некстати зашевелился, поскольку на лоб ему с ветки тополя капала сосулька. Бормоча невнятные ругательства, он попробовал встать.

– Креста на тебе нет, – проворчал Глеб, отправляя его в нокаут.

Вася вылез из “вольво”, приблизился и полюбопытствовал:

– Эти, что ли?

– Догадался Штирлиц, – прокомментировал Глеб. – Сейчас еще одного представлю.

Когда на сугроб рядом с “братками” он выложил чиновника префектуры, Вася уверенно заявил:

– Никого тут не знаю.

Проходивший мимо народ подозрительно косился в их сторону, вопросов, однако, не задавая. Время нынче неспокойное: мало ли кто там на снегу – пьяные, больные или вообще трупы.

– Скоро они оклемаются, – пообещал Глеб и указал на чиновника: – У этого отбери документы. Пусть он их у тебя потом выкупит.

Вася кивнул.

– Разберусь. Вон уже наши подруливают. Из-за угла дома выехали два “опеля”. Глеб протянул Васе листок из блокнота.

– Мой телефон. Позвони вечером: что здесь да как.

– Без проблем. – Вася спрятал листок в карман. – А ты мой мобильный запиши.

– Говори, я запомню.

Сказав свой номер, Вася вдруг всполошился:

– Слышь, Француз, колымага-то твоя у школы осталась! Может, тебя отвезти?

– Спасибо, мне тут недалеко, – ответил Глеб и зашагал к дому Даши.

– Охота ж тебе подметки протирать, – буркнул ему вслед Вася.

Из двух “опелей” тем временем вылезли шесть мордоворотов. Резвой гурьбой приблизились они к Василию и принялись с интересом глазеть на лежащую под ногами троицу.

– Ну че? – нетерпеливо спросил Вася.

– Хрен в борще! – дружелюбно отозвался один из шестерки. – Где там наши мани-мани? – Он тоже был в кожанке, тоже с золотым крестом и от лежащего на снегу отличался азве что длиной волос, да и то надо было хорошо приглядеться.

– Фингал, заглохни, – огрызнулся Вася. – Бабки у меня. Кого-нибудь из этих знаешь?

Фингал кивнул на детину без креста:

– Этот из люберов. Стрелу забивать придется. А этот, – он слегка пнул господина в каракуле, – Зимин из префектуры. Двести штук Федоту должен, на счетчике сидит.

Троица на снегу начала шевелиться, приходя в себя. Почесав за ухом, Вася скомандовал:

– Грузи их в тачку. По раскладу они попали штук на пятьдесят. Без понтов.

Дашину дверь открыл Стас, и вид у него был столь мрачный, что у Глеба в груди похолодело. Переступив порог, Глеб наткнулся на Такэру, будто в воду опущенного. Глеб ощутил… над этим можно смеяться, но он готов был хлопнуться в обморок. Но тут в прихожей появилась Даша. Держа руки в карманах джинсов, она попыталась улыбнуться:

– Пойдем, накормлю.

Лицо ее было заплакано. Однако жива-здорова, Господи… Глеба чуть отпустило.

– Что произошло? – спросил он, снимая куртку. Стас мрачно усмехнулся.

– Кое-какие мелочи.

– О которых легко забыть, – подхватила Даша, и глаза ее наполнились слезами.

– Глеб-сан, – печально проговорил Такэру, – мы оказались бессильны: сражаться было не с кем.