Валерий Вайнин - Но Змей родится снова?

– Тот самый, который ты слышала в трубке, когда тебе звонила Ольга, – без труда догадался Глеб.

– Да, – тихо подтвердила Даша. После короткого молчания Глеб сказал:

– Ладно, пора заканчивать дебютную подготовку. Ты хорошо заперла двери?

– На оба замка.

– Пока этого достаточно. Еда у тебя еще осталась?

– Навалом. Глеб, ты не думай, я не очень-то испугалась…

– Вот и замечательно. Завтра у меня уроки с половины девятого, значит… Около восьми я буду у тебя с двумя классными парнями. Они посидят с тобой, пока я не вернусь из школы.

– Глеб, прекрати. Если б я обращала внимание на телефонные наезды…

– Дарья Николаевна, вы же умненькая девочка, первая ученица по математике… Будешь ты слушаться или нет?

– Буду, буду.

– Тогда выспись как следует и без четверти восемь утра жди: я представлю тебе двух игроков нашей команды.

– Ой! – удивилась Даша. – Я не ослышалась?

– Ты не ослышалась.

– А сколько народу в нашей команде?

– Все, Дашка! Звони Варваре Львовне – и спать. Я тебя целую.

– О-о! Сколько раз?

– Пока не надоест.

– Кому?

Глеб улыбнулся.

– Клади трубку, сейчас же.

– Сам клади.

– Раз, два, три… три с половиной…

– Продолжай, – подзадорила Даша. – Вместо колыбельной.

Глеб вздохнул.

– Даш, мне надо сделать срочные звонки.

– Ладно уж, в виде исключения.

Даша дала отбой, и Глеб тут же набрал номер японского посольства и по-английски попросил к телефону господина Такэру Абэ. Вежливый мужской голос предложил ему представиться. Глеб назвался Майклом Грином. Через полминуты Такэру взял трубку. Невзирая на поздний час, звонку Глеба он явно обрадовался и без малейших колебаний согласился охранять “кого угодно, где угодно и сколько угодно”. Глеб договорился забрать его у посольства в 7.20 утра.

Второй звонок был Стасу. Глеб легко его разыскал по номеру мобильного телефона. В отличие от японца рыжий расспросил обо всем подробно и основательно. В итоге он, хоть и без энтузиазма, дал согласие охранять племянницу бывшего своего хозяина. Глеб продиктовал Стасу Дашин адрес и договорился встретиться у ее подъезда без четверти восемь.

После этих переговоров Глеб заснул в тревоге, и рука его сжимала изумрудное колечко в форме вьюнка.

Улыбающийся Такэру выглядел как студент, прогуливающий занятия. Одет он был, как и Глеб, в куртку и джинсы и без черного своего кимоно производил несерьезное впечатление. Но глуп был бы тот, кто бы этому впечатлению поверил.

– Доброе утро, Глеб-сан, – произнес юноша по-русски. – Надеюсь, день будет солнечным.

– Если весна услышит твой зов, – по-японски ответил Глеб.

Улыбка Такэру выразила удовольствие. И он возразил по-японски:

– Весна подобна кукушке: криклива и непостоянна.

– Так рассудил ворчливо бредущий впотьмах старик, – заключил Глеб, отъезжая от посольства.

Такэру засмеялся и захлопал в ладоши.

– Восхитительно, Глеб-сан! Просто восхитительно! Глеб с улыбкой его осадил:

– Сдержанность – лицо самурая.

– Откровенность – оружие юности, – улыбнулся в ответ Такэру.

Беседуя в подобном духе, они подъехали к Дашиному дому. Возле серой “тойоты” их ждал Стас.

– Осаждающих вроде не видать, – буркнул он, озираясь.

– Сплюнь три раза, – посоветовал Глеб. Такэру сдержанно поклонился.

– Доброе утро.

– Привет! – Стас протянул ему свою необъятную пятерню и мстительно сдавил изящную ладонь японца.

Такэру побагровел, однако невозмутимо выдержал это варварское рукопожатие. Хмыкнув, Стас отпустил его руку.

– Разминка закончена? – хмуро осведомился Глеб.

– Порядок, – усмехнулся рыжий. – Проверка на вшивость.

Даша открыла им, едва Глеб коснулся кнопки звонка. Она тоже была в джинсах, в футболке с короткими рукавами, и волосы ее были собраны в “конский хвост”. Несмотря на службу у ее дяди, Стас, если судить по выражению его физиономии, ни разу Дашу не видел. То есть его физиономия выражала, что называется, полный отпад. А на юном лице Такэру написано было столь откровенное восхищение, что его самурайские предки, вероятно, заворочались в гробу.

Как только Глеб представил их всех друг другу, Даша деловито объявила:

– Мойте руки, буду вас кормить.

Рыжий немедля стал отнекиваться. Такэру кланялся и бормотал, что утром вообще не завтракает, что чрезмерное потребление калорий губит спортсмена… Словом, эт-то надо было видеть!

– Иначе выгоню, – прекратила базар Даша. Глеб взглянул на свои часы.

– Некоторые и сами сбегут, – пообещал он.

– А с некоторыми, – Даша взяла его под руку и повлекла на кухню, – я должна срочно поговорить. Ребята, раздевайтесь! Я на минуту буквально!

На кухне Глеб не дал ей рта раскрыть:

– Дашка, ни слова. Я опоздаю на урок. Даша с улыбкой взяла его за грудки.

– Зачем тогда ты со мной сюда пришел?

– Только лишь за этим. – Глеб надел ей на палец изумрудное колечко-вьюнок. – Носи не снимая.

Даша смотрела на колечко так… примерно так, как Такэру смотрел на Дашу.

– Ой! – сказала она.

– Теперь мне будет чуть поспокойней, – вздохнул Глеб, выходя из кухни. – Пока, мужики. В случае чего – стойте насмерть. Сменю вас после пяти.

Он ушел, захлопнув за собой дверь. Даша вернулась в прихожую. Оба ее телохранителя переминались с ноги на ногу, причем Такэру был уже в носках. Даша дала ему тапочки.

– Обуйтесь, пол холодный.

– Спасибо, – поклонился японец, – мне и так хорошо.

– Ну, коли так… Прошу мыть руки.

Вытирая полотенцем свои могучие длани, Стас полюбопытствовал:

– Шахмат, случаем, не найдется?

– Кто из вас играет? – спросила Даша, украдкой любуясь колечком.

– Ну, вообще-то, – застенчиво пробормотал рыжий, – у меня был первый разряд. Давно, правда.

Такэру выглянул из-за его спины.

– Я тоже люблю шахматы. Шахматы учат побеждать. Даша улыбнулась им обоим:

– Вот и замечательно. Я тоже немного играла. Но тоже давно, еще в школе. После завтрака устроим турнир.

С этими словами она отправилась молоть кофе.

В девятых классах у Глеба сегодня занятий не было. Досадное это обстоятельство осложняло контакт с Медведевым из 9-го “А”, ибо характер сей отрок имел… мягко сказать, игривый и потому на переменах был неуловим. После третьего урока Глеб, устав гоняться за ним от сортира до чердака и обратно, решился наконец использовать свое служебное положение: он вызвал Медведева с урока (с позволения математички) на пару слов в коридор.

Медведев прикрыл за собой дверь кабинета и вылупился на Глеба едва ли не с ужасом.

– Чего? – спросил он глухо, готовясь пуститься наутек.

– Брат мне твой нужен, – сказал Глеб. – Можешь его срочно разыскать?