Боб Шоу - Астронавты в лохмотьях

– Я должен возвращаться на базу, – сказал Толлер. – Нужно еще много… – Он не договорил, так как увидел, что прелат отделился от своего окружения и направляется к ним. Решив, что у Балаунтара дело к Лейну, Толлер вежливо отошел на шаг и удивился, когда тот приблизился к нему и несильно ударил в грудь растопыренными пальцами. Близко посаженные глаза первосвященника смотрели гневно.

– Я помню тебя, Маракайн, – сказал он. – Это ты схватил меня в Радужном Зале перед королем. – Он снова ударил Толлера, явно желая оскорбить его этим жестом.

– Вот вы и сровняли счет, – непринужденно сказал Толлер. – Чем могу быть вам полезен, господин?

– Выбрось эту форму, она оскорбляет всю церковь и меня в частности!

– Чем же?

– Всем! Ее цвет символизирует небо и афиширует твое намерение осквернить Горний Путь! Эти синие тряпки оскорбляют любого возвышенно мыслящего гражданина страны, даже если твои нечестивые амбиции останутся лишь намерениями.

– Форму я ношу на службе Колкоррона, господин. Адресуйте свои возражения непосредственно королю или принцу Леддравору.

– Эх! – Лицо Балаунтара дышало ненавистью, гневом и отчаянием. – Знай, это не сойдет тебе с рук! Ты, твой брат и вам подобные надменно отвернулись от Церкви, но ты испытаешь на себе, что терпение народа имеет предел. Увидишь! Великое кощунство, великое злодеяние не останутся безнаказанными. – Он повернулся и зашагал к воротам кладбища, где его ожидали священники.

Толлер посмотрел ему вслед и обернулся к брату с женой.

– Прелат чем-то недоволен, – сказал он, подняв брови.

– В свое время ты раздробил бы ему кисть за такое. – Лейн изобразил жест Балаунтара, мягко толкнув Толлера в грудь. – Ты больше не впадаешь в ярость так легко?

– Вероятно, я видел слишком много крови.

– Ах да. Как я мог забыть? – В тоне Лейна слышалась явная издевка. – У тебя же новая роль, да? Человек, который слишком много испытал на своем веку.

– Лейн, я совершенно не понимаю, чем я тебя рассердил. Это меня огорчает, но сейчас мне некогда. – Толлер кивнул брату и поклонился Джесалле, а ее обеспокоенный взгляд перебегал с одного на другого.

Толлер уже хотел идти, но Лейн с глазами, полными слез, широко распахнул руки и обнял брата и жену вместе.

– Береги себя, братик, – прошептал Лейн. – Твой семейный долг – вернуться невредимым, чтобы потом мы полетели на Верхний Мир вместе. Я доверю Джесаллу только самому лучшему пилоту. Понимаешь?

Толлер кивнул, не пытаясь заговорить. В грациозном теле Джесаллы не ощущалась неподобающая случаю сексуальность. Брат замкнул психологическую цепь, и сделал это как нельзя вовремя. Толлер чувствовал, что его утешили и исцелили, а его жизненные силы не только не растрачиваются, но даже возрастают.

Высвободившись из объятий, он осознал, что силен, легок и полностью готов к полету.

– Пятьдесят миль с наветренной стороны у нас охвачено телеграфными донесениями, – говорил главный инженер ЭЭНК Вато Армдюран. – Птерта не проявляет большой активности, так что тут у вас порядок. Но ветер сильный, и это мне не нравится.

– Если ждать идеальных условий, то мы никогда не отправимся. – Толлер прикрыл глаза от солнца и стал осматривать бело-голубой купол неба. Поверх самых ярких звезд, не заслоняя их, лежали высокие облака, а широкий серп света на диске Верхнего Мира указывал время – разгар утреннего дня.

– Все так, но вам грозит ложный подъем, как только баллон высунется на ветер из ангара. Будь осторожен.

Толлер улыбнулся.

– Не поздновато ли для уроков по аэродинамике?

– Тебе-то что. Ты убьешься, а отвечать придется мне, – сухо возразил Армдюран. Волосы у него были колючими, а приплюснутый нос и шрам от меча на подбородке придавали ему вид бывалого вояки. Свою должность он занимал благодаря выдающимся способностям инженера-практика, и назначил его лично принц Чаккел.

– Ради вас постараюсь не убиться. – Толлеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум в ангаре. Бригада накачки деловито крутила большой вентилятор. Его шестерни и деревянные лопасти непрерывно стучали, загоняя ненагретый воздух в баллон небесного корабля, который был отодвинут от гондолы в направлении ветра. Делалось это для того, чтобы туда можно было ввести горячий газ маглайн от горелки на энергетических кристаллах, так чтобы газ при этом не ударил в тонкую ткань. Этот метод помогал не прожечь оболочку, особенно нижнюю часть стенок вокруг горловины. Надсмотрщики отдавали приказы рабочим, которые удерживали просмоленными канатами постепенно надувающийся баллон.

Квадратная гондола с комнату величиной, уже укомплектованная для полета, лежала на боку. Кроме горючего, еды и питья, загрузили мешки с песком, равные весу шестнадцати человек, чтобы вместе с командой испытателей получить максимальную рабочую нагрузку. Около гондолы стояли трое, которые летели с Толлером; они готовы были по команде запрыгнуть на борт. Толлер знал, что с минуты на минуту начнется подъем, и сумятица чувств из-за Джесаллы, Лейна и похорон Гло постепенно отодвигалась на задворки сознания. Мысли Толлера уже путешествовали в ледяной неведомой голубизне, и его заботы уже не были похожи на обычные заботы прикованного к Миру смертного.

Послышался стук копыт. Толлер обернулся. В ангар въезжал принц Леддравор, а за ним – открытый экипаж с принцем Чаккелом, его женой Дасиной и тремя детьми. Леддравор оделся в белую кирасу, как на парад, на боку у него висел неизменный боевой меч, а к левому предплечью был прикреплен метательный нож в ножнах. Он спешился с рослого синерога и не торопясь пошел к Толлеру и Армдюрану, изучая по дороге каждую деталь подготовки к полету.

За время службы в армии Толлер не видел Леддравора, а по возвращении в Ро-Атабри – только издали. Он заметил, что лоснящиеся черные волосы принца тронула у висков седина; Леддравор отяжелел, но вес равномерно распределялся по телу, лишь слегка размывая рельеф мускулов и делая еще глаже каменное лицо. Принц подошел, Толлер и Армдюран отдали честь. Леддравор кивнул в ответ.

– Что ж, Маракайн, со времени нашей последней встречи ты стал важным человеком. Надеюсь, это сделало тебя чуть более уживчивым.

– Я не отношу себя к важным персонам, принц. – Толлер тщательно старался говорить бесстрастно, пытаясь в то же время оценить настроение Леддравора.

– Ну как же! Первый человек, который поведет корабль на Верхний Мир. Это большая честь, Маракайн, и ты упорно работал, чтобы добиться ее. Знаешь, некоторые говорили, что для такой миссии ты слишком молод и неопытен, мол, надо ее доверить офицеру с большим стажем в Воздушных Силах, но я пресек эти возражения. На учебных курсах ты добился лучших результатов и к тому же не обременен приемами и привычками воздушных капитанов. И ты, несомненно, храбрец, поэтому я решил, что в испытательном полете капитаном будешь ты. Что ты на это скажешь?