Владимир Сунгоркин - Солдат Федерации

Я включил автопилот и с улыбкой повернулся к Кире. Она сидела, крепко вцепившись в подлокотники, бледная, но одновременно с горящим румянцем на щеках:

– Это было сильно!

– Ну а я что тебе говорил? Если серьезно, первый полет над полюсом Утопии я тоже запомнил на всю жизнь. Это традиционная практика. Тех, кто хочет пилотировать космолеты, сначала возят в различные экстремальные условия. Например, на полюс... Чтобы первое впечатление оставалось таким неизгладимым... Я всего лишь пролетел по похожему маршруту... Правда, в размеренной жизни космолетчика подобных панорам бывает довольно мало. Обычно ведь как: мотаешься с одной планеты на другую и ничего более. Серые будни...

Под крылом промелькнула береговая линия и потянулись джунгли. Космолет сбрасывал скорость. Вскоре единая зеленая масса внизу стала распадаться на островки, а затем и вовсе на отдельные деревья. Пару раз мелькнули стада каких-то крупных темных животных... Потянулась степь... Космолет тряхнуло, когда мы пересекли звуковой барьер и вернулись к дозвуковым скоростям. И тут же взвыла сирена. Космолет резко дернулся к земле, и я едва успел его выправить. Хорошо, что ручное управление работало! На экране бортового компьютера побежали строчки рапорта. Отказ основной системы охлаждения главного двигателя... Резервная система не подключилась... Главный двигатель отключен... Требуется немедленная посадка. Аппарат начал терять скорость и высоту. С такими формами корпуса его естественная подъемная сила почти равнялась нулю. Без работающего главного двигателя, только на рулевых движках, космолет едва слушался управления. Ни о каком продолжении полета речи быть не могло. Я снижался к самой степи, все сильнее и сильнее задирая нос. Краем глаза я отметил, что в стороны бросилась стая каких-то прыгающих существ... Но мне было не до них.

– Кай, Кай! Осторожнее! Земля!

– Вижу. Держись крепче... Сейчас тряхнет...

Я резко дернул рукоятки на себя и поставил космолет почти вертикально, гася остатки скорости и стремительно теряя высоту. И лишь у самой земли я выровнял его на горизонтальный полет. Удара хвостом до конца избежать не удалось. Космолет резко клюнул носом и, взметнув фонтан травы и грунта, подпрыгнул вверх. И еще раз резко клюнул носом... Дальше мы просто катились на брюхе по траве. Только сейчас я вспомнил про катапульту. Впрочем, успешно посадив аппарат, глупо было думать об альтернативах... Когда мы наконец замерли, я вывел на компьютер сводку повреждений. К моему немалому удивлению, новых не добавилось. Корпус космолета оказался очень прочным. Еще больше меня удивил мигающий запрос внизу: «Приступить к ремонту?»

Как выяснилось, космолет обладал впечатляющей живучестью. У него на борту даже находилась пара ремонтных роботов. Один располагался в отсеке, выходящем наружу, а второй в нише, над вторым сиденьем. Узнал я об этом из истошного визга Киры. Мне заложило уши. Поминая недобрым словом изобретателя звукоусиливающей аппаратуры, я резко извернулся на сиденье и посмотрел назад. Из темноты вылез гигантских размеров мохнатый паук. Кира, насколько ей позволили ремни, отшатнулась от него. Паук резво перескочил через ее плечо (никогда до этого не видел человека, пытающегося выпрыгнуть из привязных ремней, дико вопя при этом: «Ой!!! Мама!!!») и, пробежав по приборной панели, что-то на ней повернул. Экраны поблекли, когда на них упал луч теплого солнца из-под открывающегося фонаря кабины. Паук выскочил наружу. Кира подняла на меня совершенно дикие глаза, и я поспешно объяснил ей:

– Успокойся! Это всего лишь ремонтный робот! Ну, у них форма такая...

Не слишком-то она успокоилась!

– Форма! – Ее аж передернуло. – У-уй! Мерзость!

– Давай лучше пройдемся. Ремонт займет, – я проконсультировался с компьютером, – около часа.

Выбравшись из космолета, мы некоторое время наблюдали за работой членистоногих роботов. Они открутили магнитные винты и, раскрыв корпус, резво выуживали различные замасленные детали. Их гора на крыле быстро росла. Хорошо, что роботы не путаются при обратной сборке! К примеру, я не видел никаких отличий между двумя с виду одинаковыми рифлеными цилиндриками. (Разве что в гамме цветовых меток у торцов?) И неминуемо их бы перепутал... Я оглянулся на длинную полосу, пропаханную через всю степь и усыпанную мелкими кусками обшивки. (Судя по Кире, на человека, первый раз терпящего авиакатастрофу, она должна производить неизгладимое впечатление. )

От космолета я не решился отходить далеко. Мы прибыли к одинокому раскидистому дереву. Здесь Кира уселась, прислонившись к стволу, а я просто улегся на траву. И тут только заметил, что мы не одни. Оказывается, одну из толстых нижних веток дерева избрал местом своего отдыха причудливый зверь. Он очень напоминал гигантскую черную кошку, вот только шкура его была покрыта белесыми полосами, а на остроухой морде таилось три глаза. Хвост его был очень коротким. Каким-то даже неуклюже куцым... По-моему, кто-то его отгрыз. Я лениво махнул рукой в его сторону:

– Кира, ты только посмотри, кто у нас тут!

– А-а-а-ай!

Кира выпрыгнула из-под дерева как ошпаренная. Не знаю, кто из нас был больше удивлен этим ее маневром, кошка или я. Но мы оба с изумлением проводили ее взглядом. Я поинтересовался:

– Кира, ты, оказывается, не только пауков, но и кошек боишься?

С приличного расстояния и немного заикаясь, девушка ответила:

– Э-это не к-кошка... А очень о-опасное животное.

– Но ведь она просто сидит на дереве! Она же не нападает на нас!

– И э-это очень странно... Обычно либо ее шкура висит на чьей-то стене, либо кости неудачливого охотника белеют в ее гнезде...

Кира боязливо приблизилась. Кошка настороженно следила за ней. Когда я поднялся на ноги, она лишь повела в мою сторону мордой и вновь стала следить за Кирой.

– Ой не нравится мне, как она на меня смотрит... Пойду-ка я посижу в космолете...

Периодически оглядываясь, Кира поспешила к серебристому силуэту. Кошка проводила ее взглядом и успокоилась. Но теперь встревожился я. Зверь явно был опасным хищником, но тем не менее, когда я к нему приблизился, не выказал никаких эмоций и лишь продолжал серьезно смотреть на меня всеми своими тремя прищуренными глазами. Я неожиданно для себя коснулся его шерсти. Немного жестковатая, на мой взгляд... А этой кошке все равно. От моего касания лишь волна мышц рефлекторно перекатилась под ее кожей...

– Зверь, ты чего? Я же человек, опаснейший хищник...

Спокойный взгляд зеленых глаз. Кошка явно не желала считать меня за «опаснейшего хищника». Я покачал головой и, не оглядываясь, зашагал к космолету. Кира, увидев меня целым и невредимым, облегченно перевела дух.

– Наконец-то... И чего ты там так долго задерживался?