Харуки Мураками - Дэнс, дэнс, дэнс

– Как все будет – непонятно, так что давай пока багаж не сдавать, – предложил я. – Если что – обратно получать замучаемся.

“Да как угодно”, – было написано на ее лице, но она опять ничего не сказала. – Какое-то время придется здесь просидеть. Не самое интересное место, конечно... – продолжал я. – Ты, кстати, обедала?

Она кивнула.

– Ну, тогда, может, хоть в кафе посидим? Попьешь чего-нибудь. Кофе там, какао, чай, сок – что захочешь. А?

“Ну, не знаю...” – нарисовалось у нее на лице. Не лицо, а палитра визуальных эмоций.

– Тогда пойдем! – сказал я и поднялся с кресла. И, толкая перед собой чемодан на колесиках, прошел с ней в кофейню. В кофейне оказалось людно. Все рейсы задерживались, у всех вокруг были изможденные лица. Лишь бы заказать хоть что-нибудь, я попросил себе бутербродов и кофе, а Юки взяла какао.

– И сколько ты в отеле жила? – спросил я.

– Десять дней, – сказала она, немного подумав.

– А мать когда уехала?

Она поразглядывала снег за окном, потом ответила:

– Три дня назад.

Прямо не разговор, а урок английского начальной ступени.

– А в школе, что – всю дорогу каникулы?

– А в школу я не хожу. Всю дорогу. Так что отстань, – сказала она. И, достав из кармана плейер, нацепила наушники.

Я допил кофе, почитал газету. Что-то я в последнее время слишком часто раздражаю собой девчонок. С чего бы это? Не везет – или причина серьезнее?

Наверное, просто не везет, решил я. Потом, дочитав газету, достал из сумки карманного Фолкнера – “Шум и ярость” – и раскрыл на первой странице. Почему-то именно Фолкнера (и еще Филиппа Дика) я особенно хорошо воспринимаю, когда сдают нервы. Стоит вымотаться эмоционально – и я стараюсь читать кого-нибудь из этих двоих. Ни в каких других ситуациях я их не читаю... Чуть погодя Юки сходила в туалет. Потом заменила батарейки у плейера. А еще через полчаса мы услышали объявление. Рейс на Ханэда вылетает через четыре часа. Ожидайте улучшения погодных условий. Я глубоко вздохнул. Черт бы меня побрал. Киснуть здесь еще четыре часа?

Ладно, делать нечего. В конце концов, меня предупреждали. Чем сидеть сокрушаться, лучше уж подумать о том, как убить столько времени. Power of positive thinking 22... После пяти минут “позитивного размышления” у меня наконец проклюнулась одна идейка. Удачная или нет – это мы поглядим. Но уж всяко интереснее, чем перспектива убить кусок жизни в гвалте прокуренного кафе. Бросив Юки “сейчас вернусь”, я отправился к стойке “Прокат автомобилей”. И попросил у них машину. Девица за стойкой оформила все почти мгновенно. Мне досталась “королла-спринтер” со встроенным стерео. Меня посадили в микроавтобус, довезли до стоянки и вручили ключи. От аэропорта до стоянки было минут десять езды. “Королла” оказалась белого цвета, с новенькими зимними покрышками. Я сел в нее и вернулся в аэропорт. Вошел в кофейню и сказал Юки:

– Собирайся. За эти три часа мы с тобой неплохо прокатимся по окрестностям.

– Но там же все снегом завалено... Чего кататься, когда ни черта не видно? – проговорила она, совершенно сбитая с толку. – И куда это ты, интересно, собрался?

– Да никуда я не собрался. Сядем в машину и покатаемся, вот и все, – ответил я. – Зато можно музыку громко включать. Ты ведь не можешь без своей музыки? Ну, вот и будешь крутить на всю катушку. Если слушать один только плейер – уши испортятся, так и знай!

Она покачала головой. “Ври больше!” – прочитал я на ее мордашке. И тем не менее, когда я бросил ей не глядя “ну все, пошли!” и поднялся со стула – она тут же вскочила и зашагала за мной.

Кое-как я запихал ее чемодан в багажник – и сквозь нескончаемый снегопад погнал машину по дороге куда глаза глядят. Юки достала из сумки кассету, воткнула в магнитофон и нажала на кнопку. Дэвид Боуи запел “China Girl” . Его сменил Фил Коллинз. Потом “Старшип”. Томас Долби. Том Петти и “Хартбрейкерз”. Холл и Оутс. “Томпсон Твинз”. Игги Поп. “Бананарама”. Все самое стандартное, что слушают пигалицы планеты Земля, было собрано на этой кассете.

Внезапно “Роллинги” выдали “Goin' to a Go-Go”.

– О, эту песню я знаю! – сказал я. – Ее раньше “Мирэклз” пели. Смоуки Робинсон и “Мирэклз”. Мне тогда было лет пятнадцать или шестнадцать...

– А-а, – протянула Юки без особого интереса.

– Го-оинг ту э го-гоу!.. – заорали мы с Джеггером.

Чуть погодя Пол Маккартни и Майкл Джексон загнусавили “Say, Say, Say”. Машин на дороге почти не встречалось. Можно даже сказать, их практически не было. Триумфально, как на параде – тр-рум! тр-рум! тр-рум! – дворники счищали снег с лобового стекла. В машине было тепло, а с рок-н-роллом – вообще уютно. Даже с “Дюран Дюраном” – уютно, несмотря ни на что. Я наконец-то расслабился и, подпевая всем бандам подряд, гнал машину сквозь снежное месиво. Да и Юки выглядела куда спокойней, чем раньше. Когда ее девяностоминутный сборник закончился, она вдруг обратила внимание на кассету, что я выбрал в офисе на стоянке.

– А это что? – спросила она.

– Сборник “олдиз”, – ответил я. – Пока в аэропорт со стоянки ехал – крутил, чтобы время убить.

– Давай поставим, – потребовала она.

– Да тебе вряд ли понравится. Очень старые песни...

– Пускай, мне все равно... Я за эти десять дней все свои кассеты уже по сто раз переслушала.

И я поставил ей эту кассету.

Сначала Сэм Кук спел “Wonderful World” . “Не силен я в истории мира, и все же...” Отличная вещь. Сэма Кука застрелили, когда я ходил в третий класс.

Бадди Холли – “Oh, Boy” . Бадди Холли тоже погиб. В авиакатастрофе.

Бобби Дарлинг – “Beyond the Sea” . И Бобби Дарлинг погиб.

Элвис – “Hound Dog” . Элвис погиб от наркотиков.

Все погибли...

Чак Берри спел “Sweet Little Sixteen” . Эдди Кокрэн – “Summertime Blues” . Братья Эверли – “Wake Up Little Suzie” .

Всем этим песням я подпевал, где только помнил.

– Здорово ты их знаешь! – с явным интересом заметила Юки.

– Ну, а как же... Я ведь тоже раньше, как ты, с ума сходил по рок-музыке, – сказал я. – Когда мне было столько же, сколько тебе. Возле радио вечерами сидел, как приклеенный, все карманные деньги на пластинки тратил... Рок-н-ролл! Казалось, на белом свете нет ничего прекраснее. И я был счастлив просто от того, что сидел и все это слушал.

– А сейчас?

– И сейчас слушаю. Даже любимые песни есть. Только запоминать наизусть уже как-то не тянет. Больше не цепляет так сильно.

– Почему?

– Ну, как почему...

– Объясни, – попросила Юки.

– Наверно, со временем понимаешь, что по-настоящему хороших вещей на свете не так уж и много. Действительно хороших – раз-два и обчелся. Что ни возьми. Хороших книг, хороших фильмов, хороших концертов – буквально по пальцам пересчитать! И в рок-музыке так же. За час рока по радио выуживаешь одну-единственную стоящую мелодию. Все остальное – мусор, отходы массового производства. Раньше я об этом всерьез не думал. Что попало слушал и радовался. Молодой был, свободного времени хоть отбавляй... Влюблялся то и дело... И даже к низкокачественной ерунде мог относиться с душевным трепетом. Понимаешь, о чем я?