Mystery_fire, flamarina - Я тебя знаю

Он резко отпустил Арлиса, которого держал за грудки и снова отошёл к дальней стене лавочки. После чего добавил уже нормальным голосом:

— Итак, я спрашиваю тебя последний раз: ты согласен?

Арлис высоко вскинул голову и тихо, но очень твёрдо сказал:

— Да!...

...Оставшись один, Северус снял капюшон и с силой провёл рукой по лицу. Оборотное зелье и плащ, сотканный из мглистой нити его сломанной прялки. С десяток заклинаний от нежелательных посетителей, запасы ингредиентов на несколько месяцев вперёд и ставшая уже хронической головная боль от постоянного недосыпа. Каждую ночь Северус читал книги по Зельеварению, начиная уже находить определённое удовольствие в возне с корешками и загадочными животными субстанциями. Помогало почти полное отсутствие брезгливости. Вот и очередной клиент ушёл без оплаты... «Услуга... Что он может мне дать, багет вне очереди?» — раздражённо подумал Снейп. Но отказать всё-таки не смог.

«С таким характером ты до конца аренды не соберёшь нужной суммы», — ворчал его внутренний голос. Однако Северус уже привычно предложил ему заткнуться. Реставратор артефактов запросил за ремонт баснословные деньги, и если бы прялка принадлежала самому Снейпу, он уже давно плюнул бы на затею её починить. Но теперь он был как никогда близок к осуществлению заветной мечты. Это заставляло браться даже за самые рискованные заказы. И до сих пор ему всё удавалось. Он приходил сюда каждый вечер после занятий, занимал субботние и воскресные дни, даже иногда праздники.

Вьюга заметала окна, минуты сплетались в часы пока на свет не появлялось новое зелье. Или хорошо забытое старое. Это помогало... Помогало не думать. Но стоило переступить порог Хогвартса, как его снова охватывала тревога. Тревога по имени Лили Эванс. Северус, казалось, спиной мог чувствовать обжигающий взгляд Лили. В Большом зале, на занятиях, на переменах. Но стоило поднять глаза, как она тут же отворачивалась, заговаривала с кем-то, энергично жестикулируя. В такие моменты он убеждал себя, что ему почудилось. Так было проще. Лежа за толстым бархатом полога, он пытался представить, что того нелепого разговора и вовсе не было. Северус жалел, что поддался порыву. Дался ему откровенный разговор. А теперь воспоминания захлёстывали, мешая дышать, разъедая душу горечью, которая оседала на языке, оставляя почти осязаемый противный привкус...

...Когда он подошёл к ней в тот день, Лили сидела на подоконнике, склонившись над пергаментом. Он догадался, что она писала письмо домой. Несколько прядок выбились из хвоста и скользили по пергаменту вслед за пером. На несколько минут Северус залюбовался: изящный поворот головы, тонкие запястья, плавные движения. Сейчас она казалась хрупкой и беззащитной. Северуса охватило иррациональное чувство: потребность защитить её, оградить от всех опасностей мира, спрятать.

— Лили, — несмело окликнул Северус. Он позвал её осторожно, но Лили всё равно резко дёрнулась и ойкнула. Едва не залила пергамент чернилами, а потом затолкала его в сумку, словно готовясь уходить.

— Привет, — радостно поздоровалась она, едва заметно покраснев. На мгновение Лили потупилась, но потом решительно вздёрнула подбородок. В этом жесте Северусу всегда чудилась упёртая решимость, умение стоять на своём, даже если неправа. В Слизерине эту черту могли назвать глупостью, но Северус предпочитал слово «безрассудство». Его восхищала эта её черта. Вот только что это упорство сейчас сулит ему самому?

— Мы можем поговорить? — осторожно спросил он.

— Конечно, — Лили энергично кивнула, заправила выбившиеся локоны за ухо и пытливо посмотрела на него. На её губах играла загадочная полуулыбка, а зрачки казались чуть расширенными. Это сбивало с мысли.

— Я... — Северус запнулся, не вполне понимая, что следовало сказать. — Тот поцелуй... он... что-то значил, — полувопросительно-полуутвердительно сказал он и вскинул голову, вглядываясь в лицо Лили и пытаясь найти в нём ответ. Северус подобрался, как перед казнью. Страх в его душе смешивался с иррациональной, бешенной надеждой, а Лили всё не давала ни малейшей подсказки: её глаза хранили уклончивое выражение, а сама она, казалось, всецело была поглощена рассматриванием резких черт его лица. Наконец, она прервала молчание:

— Сев, — Лили слабо улыбнулась, заглядывая ему в глаза, — не подумай, что мне не понравилось, всё было замечательно, но... — ее щеки чуть порозовели, Лили тяжело выдохнула, — это случилось так неожиданно. Знаю, что сама все затеяла, но оказалось, что я не совсем готова, — она сконфуженно передернула плечами, а в глазах плеснул страх. Смутная догадка, мелькнувшая в голове Северуса, совершенно ему не понравилась.

— То есть, ты боишься, что поцелуй испортит наши отношения? — Лили дернулась, неуверенно перехватив ремень сумки.

— Не совсем, — Лили покачала головой, будто подтверждая слова, и подняла глаза к потолку, — я... — она снова судорожно вздохнула, а затем вдруг добавила совсем другим голосом: — Знаешь, мне Петунья написала. Представляю, как ее передернуло, когда привязывала к лапке совы письмо. Она же их боится, — Лили неуверенно улыбнулась, положила сумку на пол и села на нее. Раньше они часто вот так запросто болтали, но сейчас Северус не знал, как реагировать. Он ведь хотел понять.

— Наверное, попросила миссис Эванс, — он все-таки присел на корточки рядом с ней.

— Наверное, — чуть отстраненно сказала она. Северус видел, что и ей не совсем комфортно, но не мог подобрать правильные слова. Все они казались какими-то глупыми и неуклюжими. Никчемными.

— Знаешь, мои соседки стали просто невыносимы. Все время обсуждают мальчиков, сплетни и снова мальчиков, — она закатила глаза и скорчила скептическую рожицу.

— А ты что? — уголки его губ чуть дрогнули, но голос звучал сухо.

— А что я? Киваю головой, мило улыбаюсь и сваливаю, потому что... — нет, какая она всё-таки необыкновенная! Он залюбовался её белоснежной кожей с россыпью почти незаметных веснушек, зелёными глазами, которые всегда так задорно блестели в такт живой мимике, наверняка изображающей в лицах каждую из соседок по комнате. Энергичная, эмоциональная, непосредственная. В ней было все, чего не хватало ему... — Ты меня не слушаешь, — чуть обиженный голос вырвал его из мыслей.

— Слушаю, конечно, — рассеянно ответил он. Лили лучезарно улыбнулась и принялась что-то рассказывать о недалеких соседках, напыщенных парнях и применении мандрагоры в колдомедицине. Она прыгала с одной темы на другую, словно не замечая, что Северус был где-то далеко. А он сдержанно улыбался, вставлял короткие ремарки и думал. Она ушла от ответа. Перевела тему, увела разговор в другое русло, без устали щебетала о незначительных мелочах, словно всё уже и так понятно. Иными словами, ему просто дали отставку. Никакого «пойти дальше». Никакого «больше, чем друг». Конечно, она была очень корректна... Может, боялась его обидеть. А может — ей просто по-прежнему нужен был подопытный кролик для экспериментов. Ну, конечно, с ним же проще! Он так легко поддался в прошлый раз... Склизкое разочарование ужом извивалось в животе.