SymphonySamurai - Неожиданная помощь

— Я сожалею, что не смог найти способ, чтобы исключить тебя из турнира, Гарри, и меня очень печалит тот факт, что ты и твои друзья не чувствуете себя в безопасности в этом замке. Тем не менее, я могу заверить тебя, что профессор Снейп пользуется моим полным доверием в этом вопросе, и он вполне в состоянии предоставить адекватную защиту для мисс Гринграсс и мисс Дэвис по их возвращении в…

— Нет, сэр, — прервал директора Гарри. — Эти девушки — под моей защитой, и они останутся там, где находятся сейчас. Я отказываюсь в дальнейшем обсуждать эту тему. А теперь, я думаю, что ответил на все Ваши вопросы касательно поведения мистера Уизли во время уроков, так что если у Вас больше нет вопросов, касающихся учёбы, то я предпочёл бы вернуться в свои покои.

Видя, что продолжение спора будет совершенно бессмысленным, Дамблдор вздохнул и кивнул парню. Как только Гарри открыл дверь, собираясь уйти, директор предпринял последнюю попытку исправить ситуацию.

— Помни, Гарри, моя дверь для тебя всегда открыта.

Гарри коротко кивнул через плечо и вышел, захлопнув за собой дверь. Дамблдор какое-то время молча смотрел на неё, прежде чем слабый шум привлёк его внимание. Только тогда он заметил, что здесь всё ещё сидит Рон, о котором позабыли почти с самого начала беседы. Примирительно улыбнувшись, Дамблдор отпустил Рона и поднялся в свой личный кабинет с целью принять бокал огневиски перед сном, в надежде, что сильный алкоголь поможет ему справиться с усиливающейся головной болью.

Возвращаясь в башню Гриффиндора, Рон наконец-то понял, что его дружба с Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер разрушена навсегда, и хуже всего, что ему некого было в этом винить, кроме себя самого. Если бы он мог взглянуть на всё трезвым взглядом, он смог бы понять, что Гарри никогда не хотел той славы и внимания, что пришли к нему вместе с Турниром Трёх Волшебников. В действительности, он ненавидел даже то постоянное внимание к себе как к „Мальчику-Который-Выжил“. Рон полагал, что близнецы и Джинни уже, скорее всего, послали матери сову с описанием произошедшего, и его охватил ужас — вполне вероятно, что скоро ему пришлют вопиллер. Забравшись в свою кровать с балдахином, он бросил долгий взгляд на то место, где когда-то спал его теперь уже бывший лучший друг, после чего накрылся одеялом, но ещё очень долго не мог уснуть.

Вернувшись в покои Лорда, созвал всех на совещание в гостиной. Как только все с удобством расположились, Гарри ознакомил их с тем, какой разговор состоялся у него с Дамблдором и Роном. Когда он рассказал о попытке Дамблдора взять на себя управление его делами, девушки просто разозлились, но после упоминания об идее их возвращения в общежитие Слизерина они просто взорвались от гнева.

— Он что, пытается нас убить? — на лицах Дафны и Трейси застыло шокированное выражение, а Астория, казалось, вот-вот затопит всё своими слезами. Взгляда со стороны Гарри оказалось достаточно, чтобы юная ведьма бросилась ему в объятия и разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо. Гарри крепко обнял её и начал потихоньку гладить по голове.

— Я… н-не… хочу во… возвращаться т-туда… Гарри! — сквозь рыдания выдавила она.

— Тсс… Никто никуда не пойдёт, Тори. Все останутся здесь.

Гарри почувствовал, что Астория начала успокаиваться, но она не намеревалась отпускать его. Подождав, пока она удобнее усядется на его коленях, парень продолжил.

— Как я уже говорил директору, Устав Хогвартса в этом отношении очень прост. Я единственный, кто имеет право отправить вас обратно в подземелья, и я обещаю вам, что этого никогда не случится. Я сам намного спокойнее сплю по ночам, зная, что здесь вы в безопасности.

Дафна радостно улыбнулась в ответ на его заботу.

— И мы тоже, Гарри. Я бы изнемогла от беспокойства, если бы Астория вернулась туда. Как ты думаешь, почему Дамблдор полон решимости контролировать твою жизнь, Гарри? Он не рассказал тебе о твоём наследии, пытается взять под контроль дела твоего Рода, в открытую говорит, что он не желает видеть нас рядом с тобой. Что дальше? Он будет указывать тебе, где жить?!

— Вообще-то он уже это делает, — ответил Гарри. — Начиная с первого курса, у меня есть постоянное приглашение проводить лето вместе с семьёй Уизли, но Дамблдор каждый раз говорит мне, чтобы я не покидал дома своих родственников. Возможно, потому, что он знает — я не вернусь туда, если у меня будет выбор.

— А почему ты не вернёшься? — спросила Трейси.

Гарри вздохнул, а затем пересадил Асторию на диван рядом с собой. Встретившись взглядом с каждой из девушек, он ещё раз глубоко вздохнул и заговорил.

— Мои родственники… не очень хорошие люди. Жизнь с ними точно не была… приятной.

Девушки видели, каких огромных усилий ему стоило рассказывать им о своей жизни за пределами Хогвартса. Взяв парня за руку, Гермиона ободряюще улыбнулась ему.

— Всё в порядке, Гарри, — сказал она. — Ты не обязан рассказывать нам то, о чём не хочешь говорить. Просто знай, что мы все любим тебя и всегда будем рядом. Ты можешь рассказать нам всё, что угодно, мы здесь, и никуда не уйдём.

Четыре пары глаз, внимательно смотревших на парня, были лучшим подтверждением её слов. Их поддержка придала ему сил, Гарри ещё раз глубоко вздохнул и, наконец, решился.

Он рассказал им о своей жизни до Хогвартса. Описал, как провёл первые десять лет своей жизни, засыпая в каморке под лестницей. Что даже не знал, что его зовут не „урод“ или „мальчишка“, прежде чем пошёл в начальную школу. Объяснил, как его кузен Дадли запугивал каждого, кто пытался подружиться с Гарри, как правило, с одобрения дяди и тёти. Показал им некоторые из шрамов, оставшихся от особо жестоких дядиных наказаний. У девушек были полные глаза слёз после того, как он спокойным голосом объяснил им что такое „Охота на Гарри“ — любимый способ мучений, использовавшийся Дадли и его бандой. Смешанные с грустью и гневом, эти слёзы стекали вниз, когда они услышали, что Джеймса и Лили Поттеров, героев волшебного мира, обзывали ни на что не годными алкоголиками, погибшими в автокатастрофе. К тому времени, как Гарри закончил рассказ, три старших девушки уже составляли мысленный список проклятий и заклинаний, которые бы им хотелось применить на Дурслях, а Астория собиралась позже попросить сестру помочь с составлением аналогичного списка. Все четверо были согласны с тем, что Гарри больше ни за что не должен возвращаться в дом номер 4 по Тисовой улице.

Эмоционально опустошённый из-за того, что пришлось вновь пережить старые ужасы, Гарри устало поднялся, и, пожелав девушкам спокойной ночи, удалился в свою комнату. Гермиона и Дафна, переглянувшись, пришли к молчаливому соглашению. Обнявшись с Трейси и Асторией, обе девушки тихо приоткрыли дверь в комнату Гарри. Увидев, что тот уже уснул, они проскользнули внутрь и разделись, оставшись в одном нижнем белье, после чего улеглись под одеяло по обе стороны от парня. Прошептав „Я люблю тебя“ ему на уши и поцеловал его в щёки, девушки опустили свои головы ему на грудь и быстро присоединились к нему в царстве Морфея. Для каждого из них это была самая лучшая ночь в жизни.