Валерий Жмак - Лев Яшин. Вратарь моей мечты

– Пока ноль – ноль, – откликнулся мастер. – Садись, Петрович, поболеем.

Иван Петрович присел на край лавки. В этот момент транслировался эпизод, когда игра шла в центре поля. Но вот защитник «Динамо» отпасовал назад вратарю, и, как только мяч оказался в руках Яшина, стадион тотчас взорвался криками и свистом.

– А чего там так орут-то? – не понял старый слесарь. – Вроде никаких комбинаций и опасных моментов…

Сидевший на другом конце лавки рабочий хохотнул:

– Левку твоего приветствуют, Петрович. За Чили благодарят.

Нахмурившись, отец Яшина поднялся и, направляясь к выходу, посоветовал:

– Рот закрой – а то как бы чего не залетело…

На радиостанции, где работала Валентина, заканчивался рабочий день. Последний выпуск новостей прошел без накладок, материал на следующий день был приготовлен и отредактирован. Валя внесла в текст последние правки, еще раз прочитала его от начала до конца и отправилась в студию.

Лида и несколько работников сидели у репродуктора и слушали трансляцию матча «Динамо» – ЦСКА. Из динамика доносился голос Озерова.

– …Да, негостеприимно сегодня встречают болельщики своего недавнего кумира. Что поделаешь, такова спортивная жизнь: сегодня радость победы, а завтра горечь поражения. Однако, что бы там ни было, что бы ни случалось – не стоит забывать об элементарной порядочности и благодарности в адрес тех, кто еще недавно составлял славу советского футбола…

Сотрудники радиостанции обеспокоенно поглядывали на Валентину, замершую с текстом возле стола.

Не дослушав, та бросилась к двери и покинула студию…

Спустя полчаса она выскочила из такси, остановившегося напротив входа на стадион «Динамо». Всю дорогу в машине работало радио, и таксист увлеченно слушал репортаж о матче. И сейчас вслед молодой женщине, покинувшей салон автомобиля, неслись фразы Озерова:

– …В невысоком темпе проходит сегодняшний матч. Несомненно, причиной тому являются травмы ряда ведущих игроков. А также неясно пока, чем была вызвана замена Льва Яшина – основного вратаря «Динамо»…

Валя подлетела к служебному входу, дернув за ручку, распахнула дверь, намереваясь бежать дальше.

Но неожиданно перед ней возник рослый охранник.

– Гражданка, вы куда?

– Я к мужу! Мне срочно!

– К какому мужу? Он здесь работает?

– Я жена Льва Яшина. Пропустите, пожалуйста, – взмолилась женщина.

– Еще одна! – даже не пошевелился верзила. – Там уже полстадиона его родственников.

– Да как вы смеете?! Хам… трамвайный!

В это время за спиной охранника появился Шабров. Расстроенный и мрачный, он решил покинуть матч сразу после того, как с поля ушел его друг.

Оценив ситуацию, он рявкнул на воротного стража:

– А ну, быстро пропустил!

Обернувшись, охранник увидел крепко сложенного Шаброва и беспрекословно отступил на два шага в сторону.

А Валентина, бросившись к другу семьи, уткнулась в его грудь и расплакалась:

– Ну, что же это такое, Володя?! Как можно так поступать с человеком?!

Тот приобнял ее:

– Валюша, не надо тебе туда.

Упрямо мотнув головой, она оттолкнула Шаброва и побежала по темному коридору…

Вырвавшись из лабиринта подтрибунных помещений, она в растерянности остановилась – впереди было огромное поле, залитое огнями осветительных мачт.

Определив, где ворота «Динамо», молодая женщина тревожно всматривалась в защищавшего их человека. Но вместо мужа в них стоял запасной вратарь – Беляев.

Ее охватила еще большая тревога, граничащая с отчаянием.

Заметив у скамейки запасных наблюдавшего за матчем старшего тренера «Динамо» Пономарева, она кинулась к нему.

– Где он? – воскликнула она, схватив того за руку.

Оглянувшись, Александр Семенович узнал супругу Яшина. И сказал как-то буднично, словно ничего не произошло:

– А-а, это вы. Не знаю… Попросил замену, ушел в раздевалку.

– И вы его отпустили?!

– Ну, он взрослый мужик, – пожал тот плечами. – Я же ему не нянька…

Валя хотела спросить еще о чем-то, но тренер уже отвернулся. Бессильно опустив руки, она пошла к входу в подтрибунные помещения…

Валентина сидела за кухонным столом и пыталась читать книгу. Дети давно спали, так как время было позднее. Точнее – очень позднее. Супруг никогда так долго не задерживался. Даже в те дни, когда команда в полном составе отмечала свои победы, спортивные праздники или чьи-то юбилеи.

Взгляд пробегал по строчкам, но смысла написанного Валя не улавливала – мысли постоянно возвращались к мужу и навалившимся на него проблемам…

Так и сидела в полузабытьи, пока из общего коридора не послышался странный грохот.

Вначале она испуганно вздрогнула – подобного шума за входной дверью никогда не случалось. Затем, резко вскочив, она помчалась отпирать дверь.

Кое-как справившись с замком, распахнула ее и… обомлела. Лев лежал на полу и пытался встать, но сверху на нем лежали упавшие соседские вещи: велосипед, раскладушка и еще что-то…

Общая дверь в подъезд была открыта. На ней свежей яркой краской было выведено: «Яшин – дырка».

– Вот зараза… Понаставили тут… – ворчал Лева, пытаясь сбросить с себя барахло и подняться.

– Ты где был? – дрожащими губами произнесла Валентина.

– А-а, Валюша… Ты извини, я тут… немного пошумел…

Щелкнул замок, дверь напротив приоткрылась.

– Что случилось? – испуганно спросила соседка.

– Всполошились… – безуспешно пытался подняться Яшин. – Зояякльна, все путем. Не волнуйтесь…

Соседка строгим голосом выговорила:

– Валентина Тимофеевна, должна вас предупредить: если эти безобразия не прекратятся, то я обращусь…

Бросившись к соседской двери, Валя резко ее захлопнула.

– А ну, вставай! – вернулась она к мужу.

– Я пытаюсь, Валь…

– Держись за меня, – решительно принялась она за дело.

Поднять Льва, учитывая разницу в габаритах и весе, было непросто.

– Да что же ты?.. Ну… Держись крепче… Давай-давай, потихоньку… Прямо… Вот так… молодец…

Она с трудом вела его по коридору. Он же, навалившись на нее всем телом, едва переставлял ноги.

– Вот он… идет… гордость советского футбола!.. – громко вздыхал Яшин, одной рукой держась за жену, другой опираясь о стенку.

– Тихо, тихо. Не шуми…

– Гордость… между прочим. Но это так, в прошлом… А сейчас – просто дырка, – посмеивался он, очутившись наконец в квартире. – Надо же – дырка. И больше ничего.

Упав на стул в прихожей, Лев достал из пачки папиросу, но супруга выхватила ее и потащила его дальше – в ванную комнату…

Через минуту он по пояс раздетый стоял, согнувшись над ванной; Валентина поливала его голову из душа прохладной водой.

– Все, садись, – закрыла она краны. – Полегче?