Валерий Жмак - Лев Яшин. Вратарь моей мечты

Сам Лев стоит на воротах, и к нему по центру приближается с мячом чилийский форвард. Удар! Мяч стремительно летит в его сторону, а он не может сойти с места. Группируется, пытается оттолкнуться от земли и исполнить прыжок, чтобы защитить угол, в который летит мяч, и… не может.

Вздрогнув, Яшин проснулся, поднял голову, огляделся.

Он все так же сидел на берегу речки, держа в руках удилище. На мелкой водной ряби покачивался поплавок, вокруг царили тишина и умиротворение. Разве что солнце успело оторваться от горизонта и выглядывало слева из-за молодого березового леса.

Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, заметил двух деревенских пацанов, стоявших шагах в двадцати. Одному лет десять, другому и того меньше. Младший ковырял пальцем в носу и не сводил с него глаз.

Яшин кивнул им, но те даже не повели ухом.

«Клюет! – заметил он порывистые движения поплавка. – Наконец-то начался клев!..»

С увлечением занявшись, наконец, рыбной ловлей, вратарь забыл о местных пацанах. А когда вновь обернулся, их уж и след простыл…

К полудню баночка с накопанными в палисаднике червями опустела. Лев Иванович заглянул в небольшое ведерко – улов был невелик: пяток окуньков и три карасика. Но он всегда ценил рыбалку не из-за возможности наловить много рыбы. Ему нравилась первозданная тишина, свежий воздух и единение с природой. А еще подкупала возможность неторопливо подумать, вспомнить свою жизнь, проанализировать поступки, помечтать.

Еще разок полюбовавшись поднимавшимся над лесистыми холмами солнцем, он смотал лесу и начал собираться в обратный путь…

Подхватив удилище, авоську и ведерко, Лев Иванович осмотрел свое местечко: не забыл ли чего? И вдруг снова почувствовал, что поблизости кто-то есть.

Оглянулся. И верно – шагах в пятнадцати опять стоят деревенские пацаны. Только на сей раз пятеро.

Вздохнув, Яшин зашагал по тропинке к проселку, проложенному вдоль бесконечных полей до самой деревни…

Ватага не отставала. Так и шли: впереди Лев Иванович с удилищем на плече и ведерком в руке, а позади на почтительном расстоянии – пацаны. Причем постепенно их количество каким-то непостижимым образом увеличивалось.

Когда до деревеньки оставалось пересечь последнее поле, Яшин остановился перекурить.

И тут один из пацанов крикнул:

– Дядь, а дядь!

– Чего? – пыхнул он дымком.

– А ты правда Яшин?

– Ну, Яшин. А что?

Другой – белобрысый и весь в веснушках – мастерски сплюнул через дырку в зубах.

– А чем докажешь?..

Спустя несколько минут на поле соорудили двое ворот из подручного материала: ведерка, палок, полусгнившего пенька.

Пацаны гурьбой носились за мячом – точь-в-точь как в яшинском детстве. А сам Лев Иванович стоял на воротах и руководил игроками.

– Кому сказал: не сбиваться в кучу! Распределитесь по полю и играйте в пас!

Голос его разносился над полем и тонул в детских криках.

Но он в запале продолжал подсказывать:

– Нападающие – используйте фланги! Защита! Куда опять всей толпой на одного побежали?! Один атакует, второй страхует!..

Двигавшаяся ватага мальчишек внезапно повернула в его сторону. Толкаясь и не слушая его советов, она набежала на ворота, подмяв под себя и штанги, и вратаря.

Пока мяч, пинаемый полудюжиной ног, закатывался в импровизированные ворота, Яшин лежал на траве и заливался счастливым хохотом. Впервые за последние дни он позабыл о пропущенных в Чили голах, о холодном приеме на родине, о травле болельщиков и об их ужасных выходках.

Солнце уж перевалило зенит, а Яшин со стайкой простых деревенских пацанов все гонял и гонял мяч по полю…

СССР, Москва

1962 год

Пожив некоторое время среди великолепной природы и простых незлобивых людей, Лев Иванович успокоился, привел нервы в порядок. И чем дальше отодвигало его время от футбола, тем чаще он тосковал по мячу, по команде, по футбольному полю и пахнущей городской пылью траве.

Еще раз взвесив все «за» и «против», Яшин собрал вещички, простился с гостеприимными хозяевами, у которых проживал в деревне, сел в машину и отправился в Москву.

– Как ты? – обняв супруга и с надеждой взглянув в его глаза, спросила Валентина.

– Ты знаешь, я снова хочу играть в футбол, – ответил он.

– Я была уверена: пожив вдали от столицы, ты успокоишься, придешь в себя, и все наладится.

– Как наши девчонки?

– Нормально, – улыбнулась Валя. – Каждый день спрашивают, когда папа вернется.

– Ну вот я и вернулся…

Повесив в шкаф пиджак, Яшин кивнул на стопку газет «Советский спорт».

– Что пишут?

– Ничего особенного. Негативная волна улеглась, в основном обсуждают чемпионат страны…

В этот же день, повидавшись с дочками, Лев Иванович поехал к старшему тренеру «Динамо» Пономареву и заявил едва ли не с порога:

– Хочу играть!

Александр Семенович был не только выдающимся форвардом, талантливым тренером, но и отличным психологом. Внимательно посмотрев в горящие глаза голкипера, он спокойно сказал:

– Что ж, Лев, раз есть желание – приступай к тренировкам.

– Хотелось бы прямо с завтрашнего дня.

– Вот утром и подъезжай. Отъезд автобусов на базу как всегда в десять часов пятнадцать минут…

Домой Яшин ехал счастливый. Он столько раз представлял этот сложный разговор с руководством, столько обдумывал вариантов. А получилось все просто и по-человечески.

– Да… наш Семеныч – душа-человек. Устал играть – не проблема, поезжай отдохни. Хочешь снова в строй – восстанавливай форму и вперед, – улыбался и бормотал Лев Иванович, управляя автомобилем. – Как же мне повезло в жизни с тренерами!..

Над восточной окраиной Москвы медленно поднималось солнце, освещая трепетавшие на ветру разноцветные флаги у главного входа стадиона «Динамо».

Утро очередного дня начиналось по заведенному распорядку. У ворот стояло два автобуса: современный и сверкавший новенькой краской – для основного состава клуба, и старенький с потертыми боками и выцветшей краской на крыше – для дублирующего.

Игорь Численко с большой спортивной сумкой на плече остановился у раскрытой дверцы нового автобуса.

– Лев Иванович, давай со мной! – крикнул он курившему неподалеку Яшину. – Я тебе место занял!

Это была одна из первых тренировок вернувшегося в Москву Льва Ивановича. Улыбнувшись, он выкинул в урну окурок.

– Да не… Мне не сюда. Мне – теперь вот куда, – указал он на тарантас дубля.

И, подхватив свой чемоданчик, направился к его дверце.

Численко удивленно посмотрел на Витю Царева:

– Неужели его перевели в дубль?

– Ну, а как ты хотел? Он же и вес лишний набрал, да и мышцы подразмякли.