Екатерина Горбунова - Сюрприз по прописке

Вот теперь уже история стала дополняться новыми оттенками. И Марина в ней представала меркантильной и расчетливой дамой. А после года жизни замужем, еще и циничной. Она флиртовала с врачами, некоторыми пациентами, от которых можно было что-то взять, кроме анализов. Но в своем кабинете «не гадила».

Ася зацепилась за это выражение. Артуру Абдулловичу хотелось тоже получить внимания Марины или нет? Не понятно. Да и вникать не хочется.

– Она мало с кем дружила. Мнила себя птицей высокого полета, не чета другим медсестричкам. А ее муж, представляете, ничего не знал. Он ведь тоже у нас работал. Где его глаза были? Маринка с его другом в открытую гуляла, а он ни сном, ни духом.

Другом? Какой же это друг, который позарился на чужую жену? Но Ася не спорила.

– Хотя я что-то издалека начал и не туда свернул. В общем, муж Марины исчез несколько лет назад. Ни номера не оставил, ни электронки. Все концы обрубил. То ли уехал, то ли, – Артур Абдуллович красноречиво изобразил вздергивание на веревке. – Маринка не переживала. У нее в то время в любовниках какой-то депутат числился. Она сюда приезжала на его машине с водителем, и уезжала на ней же. Год назад уволилась. Пир закатила! – А рассказчик закатил глаза. – Мы с ней даже на этой почве…

Он замолчал, выпятив нижнюю губу. Глаза осоловели, понятно иллюстрируя незаконченную фразу.

Ася подождала продолжения, но оно не последовало. Хирург вновь принялся за курицу.

– Так вы знаете, где Марина может быть сейчас?

– Не знаю, милая девушка. И знать, признаться, не хочу. Она номера меняет, как в былые времена, курьеры лошадей на переправах. И мужиков так же. Красиво живет.

Теперь уже явная обида сквозила в каждом слове. Ася не поняла, почему же тогда Людмила привела ее именно к этому Артуру Абдулловичу.

– Спасибо!

– Да, не за что.

За дверью стояла провожатая, словно ждала. Или подслушивала.

– Рассказал?

– Что, простите? – Ася вскинула на Людмилу глаза.

– Если бы я рассказала, вы бы подумали, что я завидую, наговариваю. А это не так. Знаете, мужики… Ведь в большинстве своем – они свиньи. А свиньи роются пятачками, ищут трюфели. Так вот, Марина – не трюфель. Она другой гриб. Мне Малышева жалко, хороший был парень. Пошлите, провожу, а то двери в приемном уже закрыли.

На улице зарядил дождь. Ася запоздало поняла, что зонта у нее с собой нет. Пришлось накидывать капюшон, и надеяться, что тонкая курточка не промокнет до последней нитки, пока приедет автобус.

Впрочем, дождь мелкий. На остановке – куча народу. Значит, в салоне набьется, как в банке с сельдью, будет нечем дышать. А Асе хотелось проветриться, после разговора с этим любителем трюфелей. Было неприятно все, что она услышала. Может Марина не слишком заслужила хорошее отношение, но трепаться про нее – как-то не по-мужски. Поэтому вполне можно прогуляться.

К тому же, дома спящий Малышев, да еще в таком теплом состоянии, что на улицу не выгонишь, а находится с ним в одной квартире тоже не хочется – куда торопиться? К кому торопиться?

Не поссорилась бы с Натахой, пошла бы к ней. Хотя им с Антоном надо разобраться друг с другом без чужого присутствия.

Значит, вполне можно пройтись пешком. Выветрить из себя чужой негатив, окропить дождем свое светлое одиночество и надеяться, что ни у кого не будет повода позубоскалить на Асин счет.

Через час была дома. Зуб на зуб попадал, правда, приходилось стискивать челюсти. С куртки текло, а завтра, похоже, потечет из носа. Печально. Но пережить можно. К тому же, это ведь был ее выбор, никто не заставлял.

Ася пустила в ванну горячую воду и только потом зашла проверить Малышева. Тот спал крепко. Везде чисто, но запах такой, что хоть закусывай.

Открыв форточку, захватила большое полотенце и пошла греться. Уже прогретая до последней косточки, розовая, как младенец, и расслабленная до предела, вспомнила, что всю одежду с себя закинула в стиралку, а чистой не взяла.

– Блин! – Ася стукнула себя по лбу ладошкой.

Вот нет у нее привычки, что еще кто-то может находится вечером в ее квартире. Завернувшись в полотенце, Ася тихонечко вышла в коридор. Тишина. Малышев спал. Это хорошо. Уже проходя мимо кресла, она почувствовала взгляд. Ну, разумеется! Так же всегда и бывает! Оглянулась…

Нет. Показалось. Тем более, Малышев с этого ракурса даже ничего бы не увидел. Паранойя. И навязанные дамскими романчиками и мелодрамами стереотипы.

Утром болело горло и медленно тлели те самые кости, которые Ася распарила перед сном. Вот тебе и приехали. И кстати, кажется, именно сегодня должны приехать Гена с Чебурашкой-Сергеем. А Марины – тю-тю. Ни номера телефона, ни адреса. Только очень яркая недвусмысленная характеристика. И Асино обещание помочь.

Ася тяжело поднялась с постели и выглянула из комнаты. Малышев сидел спиной. Но по ней красноречиво читалось, что ему плохо. Услышав девушку, он оглянулся. Лицо было серым и помятым.

– Извините, Ася, – виновато, сдержанно и прямо.

Она махнула рукой, поморщившись от боли в горле.

– Марина в больнице больше не работает.

– Я знаю.

Ася удивилась. Дошла до кресла, села рядом с Малышевым. Хотела спросить, но он опередил:

– А вот вы откуда знаете?

– Я в больницу вчера сходила. Там пообщалась, – она сжала губы.

– С Артуром?

– С Артуром.

Малышев покачал головой. Помолчал. Подумал. Потом выдал:

– Он трепло, если честно. Если бы я там был с вами, Абдуллыч бы меньше наболтал. А как вы узнали, какая больница?

Похоже, Алексей мало чего помнил.

– Вы сказали.

– Да? – он удивился, смешно подняв брови. – Вообще, со мной такое очень редко.

– Болтливость?

– Нет, – Малышев опустил голову и немного покраснел. – Вы, наверное, подумали, что я любитель закладывать за воротник? Но на самом деле, не слишком. Генетическая непереносимость, я очень быстро пьянею, поэтому остерегаюсь баловаться алкоголем.

– Просто «Ирония судьбы» какая-то, только без легкого пара.

– Да. Наверное, как-то так.

Он уставился на Асю. Непонятно чего выражающим взглядом. Просто смотрел и молчал. Скользил по контуру лица, по глазам, по губам. И она почему-то чувствовала это скольжение. И смущалась.

– Я мешал вам спать? Вы плохо выглядите, – выдал, наконец, еще более виновато.

Так вот в чем причина! Банально и не романтично. Как и положено в жизни.

– Я попала под дождь, и простыла, – пожаловалась Ася. Тем более, Малышев ведь врач. С ним надо, как на духу. – Горло сильно болит и ломает немного.

– Так вы ложитесь тогда. У вас сегодня постельный режим.

– А вы?

– Я приступлю к своим профессиональным обязанностям, – Алексей слегка улыбнулся и легонько пожал Асе руку.

Девушке импонировало, что он не ныл от своего состояния. Это радовало. Прыгать возле того, кто сам виновен в своей головной боли не было ни сил, ни желания. Ася вернулась в постель. А Малышев пошел на кухню, и судя по звукам, поставил чайник.