Андрей Жвалевский - Грабли сансары

– Я могу принять решение! – заорал Гриша. – Пошли вы все… И не лезьте в мою жизнь! И не смей брать мой телефон!

– Это не твой телефон, это наш с папой телефон, – жестко сказала мама, – ты пока ни копейки на него не заработал. А пока не заработал, ты будешь сидеть и молчать. И делать, что тебе говорят. Узнаю, что ты общаешься с этой женщиной, – пеняй на себя.

Мама вышла. Гриша сел на пол. Ему было невыносимо тошно. И больше всего тошно от того, что с «этой женщиной» он может больше никогда не увидеться.

У нового обиталища выяснился один серьезный недостаток: в гостиной, где Гриша ночевал, было отлично слышно все, о чем говорят на кухне.

А на кухне говорили о нем, Грише.

– Он опять звонил ей! – причитала мама. – Этой шлюхе!

– Ну она все-таки не совсем шлюха, – попытался восстановить истину отец.

– Она развратила нашего мальчика! Чуть не женила его на себе! А она, на секундочку, в два раза старше!

Гриша полез за наушниками. Ему было противно все это слушать.

– Погоди, – удивился папа, – ты же сама с ней говорила. И она сказала, что ни о какой женитьбе речь не идет.

Гриша замер. Он и не подозревал, что мама с Владой встречались.

– Мало ли что она говорила! – в мамином голосе звенела ненависть. – Она и сына нашего обещала в покое оставить, а сама… И вообще, ты что, ее защищаешь?!

На кухне забулькал кулер. Видимо, папа наливал маме водичку.

Гриша злился. Влада сказала ему, что ей нужна пауза! А оказывается, она маме что-то обещала! Предательница! Все они сволочи!

Тем временем мама выпила воду и продолжила:

– Поговори с ним! Объясни! Господи, я только обрадовалась, что у Гриши появилась Ася! Хорошая девочка, родителей давно знаем… Будут жить тут, под крылышком, я им все обустрою. Гриша должен забыть эту… ту…

– Погоди, – вклинился отец, – о чем конкретно я должен с ним поговорить? Что при живой жене нельзя встречаться с другими женщинами? По-моему, это и так понятно…

– Понятно, говоришь? – мама вдруг перешла на почти змеиное шипение. – А не помнишь, как сам… со своими медсестрами…

Гриша не выдержал и выскочил из комнаты в одних трусах.

– Достали вы уже! – крикнул он, врываясь в кухню. – Поговорить хотите? Ну давайте, говорите! Что вы мне рассказать хотите? Про семейные ценности? Про супружескую верность! Да пошли вы…

Папа влепил ему пощечину. Без злости, спокойно, просто как медицинскую процедуру. Помогло. Гриша застыл с открытым ртом.

– Успокоился? – спросил отец. – Хорошо. А то у нас тут вечер семейной истерики образовался. Но раз уж ты пришел, спрошу: ты почему тут, а не с Асей? Ей сейчас поддержка нужна…

– Перебьется! – сказал Гриша, но уже без ярости. – Пусть сама разбирается! У нее своя жизнь, у меня – своя!

Он вернулся к себе, заткнул уши наушниками и врубил «Skillet» на полную громкость.

Ася выбралась из комнаты под вечер – проголодалась. На кухне сидела теплая компания: ее родители и родители Гриши. Они о чем-то переговаривались, но когда Ася вошла, замолчали.

– Вы чего? – подозрительно спросила она.

– Да ничего, мы вообще, – неискренне затараторила Гришина мама, но Богдан Семенович остановил ее коротким взглядом.

– Сядь, – приказал он.

Ася села.

– В общем, – продолжил он, – у Гришки заворот мозгов. Он заявил, что ребенком заниматься не будет.

– Это у него дурь! – опять встряла тетя Вероника. – Это пройдет! Ты не переживай!

Ася прислушалась к себе. Она не переживала. Чувствовала только слабость и голод.

– Имей в виду, – Гришин папа неотрывно смотрел ей в глаза, – что мы, независимо от Гришиного решения, тебя не оставим. Будем поддерживать. Любое твое решение. Если родишь – поможем вырастить. Если…

И тут вступила тетя Вероника:

– Никакого «если»! Конечно, надо рожать! А Гриша никуда не денется. Даже и не думай!

Вот это – даже и не думать – у Аси получалась сейчас очень хорошо. Не думала и молчала.

Кажется, очень долго.

– Ну, – не выдержал папа, – чего надумала?

– Все норм, – сказала Ася. – Мам, а что у нас на ужин?

Богдан Семенович вез Асю в больницу. Ася молчала и смотрела в боковое окно.

– Тебя не укачивает? – спросил он.

– Я вообще ничего не чувствую, – сказала Ася, – мне кажется, нет там никакой беременности.

– Сейчас увидим, – усмехнулся Богдан, – нет значит нет. Тогда и проблемы нет.

Ася кивнула.

– Дай Грише время, – сказал Богдан, – ремонт уже доделали. В принципе, ты можешь переезжать к нам. Но у него какой-то подростковый кризис. Пытается нам доказать, какой он взрослый и независимый. Ты не переживай, ребенка мы в любом случае не бросим. Я же обещал.

Ася кивнула.

– Он со мной даже в школе не здоровается, – сказала она.

– Ну…

Богдан Семенович хмыкнул.

– Я поговорю с ним еще раз. Но мне кажется, чем больше мы с ним разговариваем, тем хуже. Надо просто подождать.

Ася опять кивнула.

УЗИ началось обыденно. Ася легла и ждала, что ей сейчас скажут. Но врач не говорила ничего. Она долго кликала мышкой и молчала. Потом вышла и вернулась с Богданом Семеновичем. Потом они собрались уходить вдвоем.

– Э! – воскликнула Ася. – Что вы ходите туда-сюда? Если беременности нет, так и скажите! Я знала!

Врач сочувствующе посмотрела на девушку.

– Беременность есть, – сказала она.

Ася не смогла сдержать досаду.

– Кто будет принимать решение? – спросила врач у Богдана Семеновича.

– Какое решение? – спросила Ася.

Лицо у Богдана Семеновича было абсолютно непроницаемо. Он взял врача под локоть и вывел ее за дверь. Ася немедленно вскочила и, поддерживая джинсы, побежала за ними. Благо от двери они не отошли, разговаривали в коридоре. И Ася почти все слышала.

– Это твой ребенок? – спросила врач.

– Я не педофил, – мрачно сказал Богдан, – это мой внук.

– Оу… – сказала врач, – еще круче.

– Да круче некуда. Ну что, аборт? Шестнадцать лет, дура дурой, ребенок ни ей, ни Гришке на фиг не нужен.

– Ну ты же понимаешь, что вероятность синдрома минимальна?

– Я понимаю, что это ее шанс избавиться от ребенка. Гриша, похоже, слился.

– Но первый аборт, шестнадцать лет…

– Отправь ее на анализ крови, – перебил Богдан Семенович, – в любом случае решение принимать не ей.

Богдан Семенович глянул на телефон.

– Все, у меня обход через пятнадцать минут, я пошел.

– Так, а девушке что сказать? – спросила врач.

– Что я вызвал ей такси. Вечером поговорим. Дома.

Ася молча доехала домой. Полезла в интернет. Выяснила то, о чем до осмотра даже не удосужилась узнать, слишком была подавлена разрывом с Гришей. Это был тест на синдром Дауна. И если врачу не понравилось УЗИ, то «у плода отек воротниковой зоны, что сильно повышает вероятность этого синдрома или других пороков». Но это просто повышает вероятность, об обязательном аборте речи нет.