Андрей Жвалевский - Грабли сансары

Богдан Семенович процедил:

– Ну я хотя бы попытался…

Ася листала смартфон до тех пор, пока не наткнулась на отличный антидепрессант – YouTube-канал «Забавные котики».

Когда мама открыла дверь в комнату дочери, та почти в голос хохотала над видео «Щенки против котят».

– Вижу, настроение хорошее. – Мама уселась рядом с Асей и спросила: – Богдан и Гриша с тобой поговорили?

– Угу.

Асе сразу стало тоскливо, но она из принципа продолжала таращиться на экран.

– И что вы решили? – Маму не устроил короткий ответ.

– Мы решили? – Ася отложила телефон. – Мы? Они все на меня навесили! Гриша вообще дурой обозвал!

– Ну, – вздохнула мать, – в чем-то я с ним соглашусь… А что с абортом?

– Ничего с абортом! Это мое тело, я не дам его курочить!

– Ты точно дура! – Мама завелась с пол-оборота, вскочила, нависла над Асей. – Кретинка! Тупица! Ты сделаешь аборт! Я тебя силой отвезу!

И она так вцепилась в Асину руку, что Ася от неожиданности укусила маму.

– Ах ты… дрянь малая! – прошептала мать, в изумлении рассматривая след от зубов на своем запястье. – Дрянь… Ты… Я тебя…

– Что ты меня?! – От собственного поступка Ася осмелела. – Выгонишь? Кормить не будешь? Ну и отлично! Тебя родительских прав лишат! А своего ребенка я все равно рожу! Потому что это мой ребенок! А не ваш!

Мама оторвала взгляд от укуса, посмотрела на Асю, как на инопланетного монстра, и быстро вышла.

Ася показала ей вслед язык и устроилась на диване поудобнее. Она не сомневалась, что завтра мать продолжит давить на психику, но сегодняшний вечер можно провести в одиночестве.

И тут, как назло, что-то случилось с интернетом. Вайфай начал выдавать ошибку безопасности. Помучившись с ним минут десять, Ася попыталась выйти через мобильный интернет, но и он отказался работать. Пришлось выйти из убежища.

Ася демонстративно проигнорировала маму, которая что-то строчила на ноутбуке, и направилась к роутеру.

– Не трожь роутер, – сказала мать, не отрываясь от переписки. – Перезагрузка не поможет. Я пароль на вайфае поменяла.

Ася растерянно остановилась посреди комнаты.

– И тарифный план тебе поменяла, – продолжила мама. – Теперь у тебя мобильного интернета тоже нет.

Ася закусила губу, а мама наконец подняла на нее глаза.

– И деньги твои из кошелька достала, – сказала она ласково, – потому что это не твои деньги. Это мои деньги. А теперь можешь бежать жаловаться в ювенальную юстицию.

Ася гордо вскинула подбородок и вернулась к себе. «Тоже мне, напугала! – подумала она. – Что я, без интернета не проживу?»

Через полчаса она пожалела, что так и не поставила на телефон ни одну игрушку.

Еще через полчаса сообразила, что по телефону можно и позвонить. Первой в адресной книге значилась Анжела, одна из «Три А». Ася на мгновение задумалась, а потом набрала номер.

– Так вот, – рассказывала Ася, – настоящий секс – это гораздо больше, чем просто движения, это такое удивительное ощущение наполненности, такое прям ощущение, что ты вот как бы не одна больше. Что вот типа ты была половина все это время, а теперь ты стала целая. И если нет любви, если нет вот такой вот связи этой, как ее… эмоциональной, то такого ощущения, конечно, не будет.

Ася отхлебнула остывший чай.

– Вот у нас с Гришей так было, – вздохнула она, – но потом как-то ушло… Рассыпалось. Жаль, конечно.

«Три А» слушали, раскрыв рот.

– Но, знаете, я не жалею, – продолжала Ася, – потому что ребенок был зачат в любви. И у меня теперь на всю жизнь останутся воспоминания…

– Да ладно! – сказала Настя. – Влюбишься ты еще сто раз.

– Нет, – печально ответила Ася, – это был такой накал чувств… Вряд ли еще раз. Две судьбы если уж сливаются в единое целое, то не могут потом найти другую часть, потому что место уже занято.

Ася чувствовала, что в посте, который она вчера читала, формулировка была поизящнее, но она устала.

– Девочки, а вам не пора домой? – спросила Настина мама, войдя на кухню. – Уже десять вечера…

Анжела закивала и засобиралась, Алина сказала, что ее отпустили до половины одиннадцатого, и только Ася грустно уставилась в стенку. Дома ее не ждали. Что делать в квартире без вайфая, Ася не представляла.

– А можно я у вас переночую? – спросила она.

Настина мама растерялась.

– У тебя что-то случилось? – спросила она.

– Мама меня заставляет делать аборт! – выпалила Ася. – А я не могу больше говорить на эту тему!

Настина мама застыла. А Настя, Анжела и Алина начали наперебой рассказывать про нелегкую судьбу бедной брошенной девушки, которую тиранят все, включая родителей.

– А бабушка ее даже в школу приходила, прикинь? – дергая маму за рукав, сказала Настя. – Говорят, она еще и жалобу в управление образования написала! Теперь у нашей классной будут неприятности.

– Но я должна поговорить с твоими родителями, – сказала Настина мама, – я не могу…

– Позвоните папе, я дам телефон, – перебила ее Ася, – он вроде вменяемый.

И через полчаса Ася уже валялась на широкой кровати в Настиной майке и смотрела любимый сериал. Она была уверена, что мама сдастся первой.

Но мама не сдалась. Мама заявилась в полночь, как положено всякому кошмару.

Она отчитала Настину маму, высказала все, что думает о своем бесхарактерном муже, и только Асе ничего не сказала – утащила ее молча, Ася едва успела одеться.

Дома Асю ждал сюрприз – новенький замок на дверях ее комнаты. Закрывался замок только снаружи.

Ася поняла, что ее сейчас посадят под арест в буквальном смысле слова. Она принялась орать. И мама принялась орать.

Ася заявила, что они не имеют права, она свободный человек и будет жаловаться в органы опеки.

Мама одновременно вопила, что Ася малолетняя идиотка, никаких прав у нее нет и фигу ей, а не свободу.

Ася перешла на высокие ноты и принялась обзывать маму всеми обидными словами, которые знала: тиранкой, сволочью, гадиной… Некоторые слова – например, «свиноуродка» – Ася придумывала на ходу.

Мать не отставала и последовательно назвала дочку сморкачкой, писюхой и шавкой подзаборной.

Остановил их грохот. «Неужели люстра упала?!» – подумала Ася.

Папа стоял над грудой черепков, которые секунду назад были большим сувенирным блюдом.

– Хватит, – сказал он в наступившей тишине. – Ты всю жизнь ненавидела мою маму, а ведешь себя сейчас ровно как она…

– Ты что наделал?! – очнулась Лариса. – Я это блюдо из Геленджика привезла! Это память!

– Это китч и пошлость, – очень спокойно ответил отец.

Ася не могла поверить своим глазам. Она не помнила, чтобы папа когда-нибудь был таким: спокойным и без кислой мины. Мама тоже растерялась.

– Успокоились обе, – еще тише произнес папа. – Замок я завтра демонтирую…