Андрей Жвалевский - Грабли сансары

Она умилялась Асиному аппетиту, долго и подробно рассказывала, как ее саму тошнило первые три месяца беременности.

– Ничего не могла есть, представляешь? Похудела на пять кило, прозрачная стала. А мне врач говорит, жри через силу. Ну я нос себе затыкала и ела. Рис. Вареный. Больше ничего не могла. Зато потом ка-а-ак прорвало! Двадцать кэгэ набрала, вон до сих пор скинуть не могу…

Вероника театрально вздохнула, втянула живот и посмотрела на свое отражение в натертой до блеска стенке духовки.

– Так что даже и хорошо, что ты такая молоденькая, быстро выносишь, быстро родишь, потом еще вся жизнь впереди!

Ася улыбалась и кивала. Через два часа пришла мрачная мама. Вероника молча поставила перед ней чай.

– Идиот, – сказала Лариса.

Иногда, когда мать орала на отца, Ася его защищала, но в этот раз она была с мамой полностью согласна.

Мама принялась стучать ложечкой, чай чудом оставался в чашке.

– Я тебе сахар не клала, – тихо сказала тетя Вероника, – но если нужно, ты скажи.

– Спасибо, нет!

Лариса отодвинула чашку, и чай таки вырвался на свободу.

– Приперлась она, – сказала Лариса, – мне жизнь чуть не сломала, теперь еще и к Асе лезет. Она вообще не имеет права рот открывать!

– Тихо, тихо…

Вероника погладила Ларису по руке.

– Любящая бабушка… Нашлась… Я ей уже напомнила, что если б я ее послушалась, Аси б вообще не было. Так что пусть теперь сидит молча.

Вероника испуганно посмотрела на Асю.

– Я в курсе, – сказала Ася и поинтересовалась: – А выгнать ее нельзя?

– Как? – устало спросила Лариса. – Силой вывести? Так она будет орать на весь подъезд, падать и хвататься за сердце.

Асе показалось, что мама не столько предполагает, сколько вспоминает. Но на всякий случай она решила не переспрашивать.

– Но есть методы, – усмехнулась мама, – больше двух дней она не выдержит. Сейчас пойду тюнер от телика вырублю.

– Так папа включит! – сказала Ася.

– Папа? Включит? – Лариса засмеялась. – Ну пусть попробует. Пусть найдет его сначала…

Лариса залпом допила чай.

– Короче, Вероника, я вам буду по гроб жизни благодарна, если Аська сегодня у вас переночует.

– Да нет проблем, – улыбнулась Вероника, – только я их с Гришей положу, больше негде.

– Да теперь-то уж… – вздохнула Лариса.

Тут обе мамы хихикнули. Ася вжалась в стул.

– Ты почему телефон не берешь? – крикнула мама, как только Гриша вошел в квартиру.

– Разрядился! – привычно соврал Гриша, стягивая кроссовки.

Не рассказывать же маме, что после факультатива он с одноклассниками зависал в фуд-корте.

– А у нас сегодня Ася ночует! – продолжила мама. – У них там бабушка.

Гриша понимающе кивнул. Про стихийное бедствие «бабушка приехала» он слышал и раньше.

– Супер! – ответил он, входя в кухню. – Тогда я в гостиной лягу, на диване?

– Не поместишься ты ни на каком диване! – Мама посмотрела снизу вверх на своего «маленького сыночка». – Я вам белье новое постелила.

– Нам? – удивился Гриша, усаживаясь за стол.

– Вам с Асей. А руки помыть?

Гриша мыл руки долго и тщательно. Потом еще и лицо вымыл. Холодной водой. Два раза.

Сегодня он будет спать в одной постели с девушкой. Во всех смыслах «спать». Всю ночь.

Он принялся умывать лицо в третий раз.

Нет, опыт у него был, и еще какой, но чтобы вот прямо всю ночь… И самое странное – родители будут за стеной. И будут знать, чем они с Асей занимаются.

– Ты заснул там? – постучала в дверь мама.

Гриша понял, что стоит перед умывальником и таращится на льющуюся воду. Выключил кран, очень тщательно вытер руки.

За ужином говорили о чем угодно: о предстоящем ЕГЭ, о проходных баллах в политех, о придурочной биологичке – только не о предстоящей ночи. Даже когда за столом материализовалась Ася, об «этом» не заговорили.

Гриша и Ася смотрели в разные стороны и боялись дотронуться друг до друга. Чай пили долго, оттягивая момент, когда придется отправиться в спальню.

Вместе.

Наконец Вероника Валерьевна прогнала их спать.

Гриша, как галантный кавалер, пропустил Асю вперед. Она вошла и застыла в ужасе. Почему-то ее напугала эта белоснежная простыня, огромное одеяло и особенно – две маленькие подушки. В голове всплыло словосочетание «семейное ложе». И сразу за ним, из каких-то запасников памяти, – «прокрустово».

– Я в ванную! – выдохнула Ася и выскочила.

Гриша прикрыл за ней дверь, разделся и лег. Начал думать о том, как Ася вернется, ляжет рядом и…

«Может, – запоздало подумал он, – надо было опять свечи и цветы? Нет, наверное, не надо было… Да и все равно уже не успею…»

Чем больше он представлял, что сейчас будет происходить, тем неуютнее ему становилось. Он прислушался. С кухни доносилось жужжание миксера.

«Значит, и мама нас будет слышать? – подумал Гриша. – Или нет?»

Чтобы отвлечься, он принялся листать телефон.

Ася очень долго не могла выйти из ванны. Там, в кровати, ее ждал посторонний. Мужчина. Да, это Гриша, да, Ася (теперь уже точно!) его любит, но… Он же там будет лежать всю ночь! А когда она придет, по-хозяйски обнимет и…

Нет, она, конечно, хочет заняться с ним любовью, но не так. Не банально. Без всех этих «супружеских обязанностей»… С романтикой!

– Ася! – постучала в дверь тетя Вероника. – Прости, мне моющее средство взять нужно! Оно под ванной!

«А за стеной будут его папа с мамой», – подумала Ася с ужасом, но все-таки вышла.

Гриша уже был в постели и играл на телефоне в какую-то игрушку. Ася сбросила халат и пристроилась рядом. Выяснилось, что высокий и широкоплечий парень – это прекрасно, но не на узкой кровати.

– Подвинься! – потребовала Ася.

– Ага, – ответил Гриша и принялся неловко отодвигаться, не выпуская из рук телефон. – Извини, тут миссия! Осталось чуть-чуть… Если не пройду, придется заново…

И он ушел в игрушку с головой. Ася лежала рядом и тихо злилась. Ну что за дела! Рядом с ним лежит любимая девушка, мать его ребенка, а он – «миссия»!

Она прижалась к Грише покрепче. Поцеловала его в плечо. Потерлась щекой…

Миссию Гриша в ту ночь так и не прошел.

Утром Ася никак не могла сообразить, что за странный звонок у нее на будильнике. Потом потихоньку вернулась в реальность.

Не выспалась она ужасно. Сначала было совсем не до сна, потом Гриша уснул, но одеяла не хватало, подушка была неудобная, а Гриша так и норовил вжать ее в стену. Как только удавалось задремать, Гриша шевелился, и это шевеление ее будило.

– Тебе к первому уроку? – спросил Гриша.

– Угу, – ответила Ася, не открывая глаз.

– А мне к нулевому.

Гриша сел, помотал головой и протер глаза. А потом встал и принялся швырять в сумку тетрадки и учебники.