Владимир Серов - Пересечение

– Как же так, Валера? Решил охоту на нас открыть, флажками обкладываешь, мальчики с ружьями, ракетами кидаешься. Нехорошо! Ну, учитель твой тебе не угодил, а ученик? Давай, поведай нам, чем мы вам так опасны? И кто эти самые «вы»? Неужели контора столько силенок понабрала, что совсем краев уже не чует? Или тут кто-то повыше? А может, настолько высоко, что никто и не поверит? Вон как Володя уверяет.

В его голосе звучали менторские, чуть ли не отеческие нотки. Таким голосом старый учитель наставляет любимого ученика, не ругает, а воспитывает, терпеливо втолковывая прописные истины.

– И что за история вот с этой штучкой? – и Виктор Иванович продемонстрировал на раскрытой ладони алую полоску флешки.

Валерий в оба уха слушал полную вопросов речь этого незнакомца, с изумлением узнавая о встрече учителей и учеников, о каких-то погонях, сражениях и ракетах. И все это явно было связано с его самым близким другом Володькой, у которого никогда не было от него тайн и с которым он виделся последний раз всего несколько дней назад. Что такого могло произойти за текущую неделю?

А Валерий Петрович медленно, без резких и лишних движений поднялся от речки на склон, остановился напротив, зачем-то обвел взглядом небосклон и, как бы в тон учителю, ответил покаянным голосом, полным смирения и кротости:

– Виктор Иванович, да, я знаю, что виноват, и если у вас все вопросы, то я отвечу по порядку, но только допущенному. Конечно, если он не возражает? – и Валерий Петрович ожидающе посмотрел на Владимира.

– Допущенному так допущенному, – сказал Виктор Иванович и тоже вопросительно посмотрел на Владимира, скорее уточняя, чем спрашивая.

– Да, пожалуйста, но при всех – у меня от друзей секретов нет, тем более все в курсе событий. Даже, наверное, и Валерий уже понял расклад.

И Владимир подал руку Валерию, помогая ему выбраться от речки на полусклон.

– Что касается флешки, раз она у вас, посмотрите сами, многое станет понятно.

Валерий Петрович остановился, чуть-чуть помедлил, как бы собираясь с мыслями, и вдруг снова заговорил, а точнее даже сказать – запел, настолько музыкально зазвучали сказанные им слова. И все звуки в словах звучали удивительно мягко. Однако язык этот, несмотря на его музыкальность, чарующую мягкость и красоту, все равно был чужим и близко не походил ни на один земной язык. Все слушатели просто застыли от изумления. А Владимир вдруг отчетливо вспомнил, что очень похоже прозвучала фраза, которую произнесла женщина из его снов там в пещере, фраза с такими же певучими словами и с такими же удивительно мягкими звуками. Это узнавание проявилось у него в виде непроизвольного жеста рукой и мимики лица.

Видно было, что Валерий Петрович, заметив реакцию Владимира, с нетерпеньем ждал ответа. Он подождал немного и вдруг залаял. Еще точнее, это было похоже на лай собаки, но с переливами, с выделением резких гортанных звуков, даже со сменой интонации. Несомненно, это тоже был какой-то язык, но явно негуманоидный, с таким немыслимым сочетанием звуков, что был физиологически не произносимым человеческой гортанью. Затем он бросил на Владимира какой-то особо напряженный взгляд, и вдруг засвистал и защелкал резкими высокими звуками, словно еще раз перешел на совершенно новый, уже третий по счету, но также абсолютно далекий от человеческого язык.

Все просто оторопели от такой немыслимой какофонии, настолько неожиданной она оказалась, а потом вопросительно посмотрели на Владимира. Тот только покачал головой, вся эта незнакомая речь была ему абсолютно чужда.

Надежда на лице, с которой Валерий Петрович смотрел на Владимира, сменилась откровенным разочарованием и затем облегченным вздохом. Все эти чувства мгновенно пробежали по его лицу. Он еще издал короткий лай и вдруг полез рукой в кармашек. Через мгновение на свет явилась знакомая по рассказам Игоря красная спиралька.

Сообразив, Владимир крикнул:

– Подождите!

Но адресат уже исчез. Просто был, и не стало.

Следом за ним, буквально на мгновение, исчез и Владимир, и сразу же появился вновь.

И если Виктор Иванович с Игорем уже почти привыкли к таким неожиданным действиям и событиям, то Валерия все эти чудеса просто заинтриговали окончательно.

– Что это было? Это что, настоящая телепортация? И вы все этим овладели?

– Нет, это все может лишь достигнувший, кажется, так тебя назвал Валерий Петрович.

– Не знаю, почему он меня так назвал, но, видать, в чем-то он со мною ошибся, – подытожил Владимир.

– И отследить не удалось. Думаю, это место окончательно засвечено перед спецслужбами, а нам нужно где-то все обсудить в спокойной обстановке, проанализировать все имеющиеся данные, а их у нас теперь более чем достаточно, решить, что делать дальше. А то, как бы нас и здесь ракетами не обработали.

– По-моему, лучше всего в моей пещере или рядом. Там мы будем в безопасности.

В словах Виктора Ивановича, с беспокойством смотревшего на троицу молодых людей, вдруг послышались почти отеческие нотки.

– Все согласны? – спросил Владимир. – Ну что же, будем отрабатывать технику телепортирования.

Четвертая ступень образования была позади. Впереди были каникулы. Традиционно, после этой ступени каникулы проводились в путешествиях за пределами их родительской планеты-интерната. Впервые самостоятельно, без наставника и родителей. Решено было отправиться всем гуртом без исключений, да и как иначе. Примерный маршрут путешествия разработали заранее, с учетом всех поступивших предложений, споров и согласований. Империя была полностью открыта для путешествий, по крайней мере везде, где устойчиво функционировала система стационарных порталов и телетранспортировки. Исключение составляли имперские окраины, где не всегда было спокойно из-за беспокойных соседей, да районы, где стационарные порталы еще только устанавливались.

И как это было заведено, полностью подготовленный и единогласно утвержденный маршрут был окончательным, хотя и имелась возможность его некоторой корректировки во время путешествия, по обстоятельствам. По той же традиции один экземпляр будущего маршрута передавался наставнику. Чисто символически. Как правило, во время каникул после четвертой ступени обучения наставник в дела подопечных уже не вмешивался. После каникул, во время подготовки к испытаниям и в процессе всех испытаний до самого их окончания он безотлучно был с ними. А вот в последние каникулы чаще всего нет. Да и никаких ЧП с момента запуска системы порталов со школярами не случалось.

До начала путешествия у каждого оставалось немножко времени, чтобы успеть побывать у родителей, на своей родной планете, в доме, где прошло самое раннее детство, от которого мало что оставалось в памяти. Отдельные памятные эпизоды и события, может некоторые предметы, и все. Да еще что-то от посещений в каникулы между ступенями обучения. По правде сказать, во время начальных ступеней обучения голографические встречи детей с родителями были достаточно часты. Дети вроде как и не расставались с родителями, но по мере взросления число и время таких встреч шло по убывающей, и чаще всего именно по инициативе подростков.