Наталья Шувайникова - Преподавательница: Первый учебный год

Света была неряхой. Часто на работу она приходила в одежде с засаленными рукавами, жирными пятнами на самых видных местах или в колготках с поползшей петлёй. Коллеги замечали всё это, но делать лаборантке замечания стеснялись. Один раз, в свои женские дни, Света пришла в полупрозрачных обтягивающих брюках. Вид сзади был такой, что Свету сразу же затолкали в кабинет, усадили за стол и сказали в течение дня не высовываться, и желательно в присутствии студентов со стула не вставать.

«Накипело!– думала завкафедрой, собирая заседание. – Ну сколько можно! Одна приходит в институт как на панель, вторая вообще, видно и в зеркало не смотрится, и не имеет понятия ни о стирке, ни о глажке. Ну что за воспитание!» Вслух она, естественно, ничего этого говорить не стала и конкретных имён не упоминала, хотя и так всем всё было понятно.

На улице моросил нудный осенний дождь, преподавательницам хотелось спать или горячего чая с чем-нибудь вкусненьким, но все внимательно слушали Любовь Константиновну. А она говорила о том, что преподаватель – это лицо института и нашей кафедры, что нужно следить за своим внешним видом, быть аккуратными и носить довольно строгую одежду. «Преподаватель вообще должен ходить в одном и том же,– то ли пошутил, то ли всерьёз сказал заглянувший в кабинет Альберт Алексеевич, – чтобы студенты его издали сразу узнавали, и был сложившийся образ». Сам он, действительно, независимо от времени года и планируемых мероприятий, носил один и тот же костюм, очень редко меняя рубашки и галстуки.

В выходные Вика со своей подругой детства Олей Ощепковой, рано вышедшей замуж и нигде не работающей, отправились в торговый центр – прикупить себе обновки. Побродив по магазинам, подружки никак не могли найти себе ничего подходящего. То всё казалось слишком дорого, то наоборот цена стояла чуть ли не копеечная, а приходить в институт в одежде, от которой за километр веет дешёвкой, Вика стеснялась. Наконец они набрели на магазин средних цен и неплохого ассортимента. Оля сразу же кинулась к стойке со скидками. Её муж зарабатывал неплохо, но требовал экономии семейного бюджета, и тратить много денег на одежду Ольга боялась. «Смотри, что я тебе нашла! А это – мне!»– крикнула она на весь магазин, быстро перебирая плечики с брюками, блузами и платьями. Вика подошла. Оля протягивала ей «цыганскую» блузку – яркую, цветастую, да ещё у ворота были приклеены красные стразы. Себе она выбрала самые уценённые брюки из какой-то золотистой ткани. «Нет уж, спасибо,– сказала Вика, – я сама себе сейчас что – нибудь найду».– «Ну, как хочешь,– обиделась Оля.– Я тогда себе её возьму».

Вика походила по магазину, отказавшись от помощи продавца, и наконец, выбрала себе строгое платье и светлую блузку. «Пока мне этого хватит,– решила она.– У меня ведь дома и так вся одежда вполне приличная, подберу юбку, и нормально будет. Да и старые свои вещи носить на работу буду, мне ведь замечания по одежде никакого не делали».

На другой день все явились на работу, как на праздник. То есть, почти все. Вика в новой блузке и строгой юбке, Наталья Александровна в синем брючном костюме, Ольга Николаевна тоже в новом костюме и огромной красной шляпе. Шляпу она сняла, и тут же молодые преподавательницы кинулись её мерить. Выяснилось, что больше всех она идёт Вике. Расстроившаяся от этого Ольга шляпу тут же забрала и спрятала подальше в шкаф. Пришла Ирина в чёрной юбке «под кожу» и розовой шифоновой блузке. И, наконец, заявилась на работу Света-лаборантка. Света была консервативна в своих привычках – на груди вполне приличного платья выделялось неправильным овалом очень даже неприличное жирное пятно.

С утра у Вики была одна только пара и, прочитав студентам лекцию, она отправилась на конюшню. Вика мечтала со временем купить свою, личную лошадь и поставить её за деньги на постой. Тогда бы всё было проще – приходи в любое время, тренируйся, когда захочешь. Или можно вывести просто коня попастись, или позаниматься с ним в руках, и никто тебе не указ – сама себе хозяйка. А здесь приходилось довольствоваться проплаченным временем и той лошадью, которую выделят в прокате. Причём достался Вике далеко не самый лучший конь, да и пообщаться от души с ним нельзя было – в прокате тебе его почистят, поседлают, а ты только верхом занимаешься. Не очень-то интересно в прокате.

Коня звали Эскиз. Он был светло-серой масти (люди не из конного мира сказали бы – белый), очень высокий и добродушный. С земли – не укусит, не ударит. А вот под седлом он был неудобный – мало того, что высокий и худой, так ещё он в принципе не признавал медленных аллюров. Рысь – только размашистая, галоп – чуть ли не изо всех своих лошадиных сил. Это была чья-то личная лошадь, но её отдавали в прокат тем всадникам, кто более-менее уверенно сидел в седле. «Хозяевам он не нужен»,– объяснила тренер.

Вика угостила Эскиза сухариками и села в седло. Сегодня тренировка была на улице. Тренер была в отъезде и её заменяла девушка по имени Настя. Вика выехала на конкурное поле, наслаждаясь тёплой погодой и теми особыми эмоциями, которые испытываешь каждый раз, когда сидишь верхом на лошади.

С утра на поле никого не было. «Хорошо,– подумала Вика, высылая Эскиза в рысь,– здесь так мало места и стоит так много препятствий, что, если тренируется несколько человек, уже становится тесно». Настя уселась на бревно, лежащее на краю поля, к ней тут же подбежали и легли рядом на землю три собаки, жившие в конюшне.

К конкурному полю медленно подходил какой-то парень. Вике показалось, что это кто-то знакомый, но разглядеть она его не успела – на улице раздался сильный грохот, как будто недалеко уронили целую груду железа, и Эскиз страшно перепугался. Он прижал уши, вытаращил глаза и понёсся галопом, не разбирая дороги. Вика пробовала его остановить – всё безрезультатно, Эскиз от страха словно обезумел. «Не слушается! – сама перепугалась Вика.– Ни повода и шенкеля, ни голоса – понёс! Какой ужас, я вот-вот вылечу из седла! Ой, мамочки, сейчас ведь убьюсь!» Вика только и успевала поворачивать бешено несущегося Эскиза, чтобы не налететь на какое-нибудь препятствие. Скачка продолжалась минут десять. Пролетая на скорости мимо Насти, Вика успела заметить, что Настя абсолютно безразлично смотрит на неё. Вика устала, уже с трудом держалась в седле. Седло спортивное, ухватиться при падении не за что. «Если сейчас схватиться за гриву, тогда я точно упаду,– думала Вика.– И лавировать между препятствиями не смогу. Ну когда же, когда же он остановится?» Вика тянула повод на себя, говорила ласково: «Ша-агом!», не помогало ничего. Напуганная лошадь носилась, резко поворачивая и рискуя упасть вместе с всадником, разноцветные препятствия то и дело мелькали перед Викиными глазами. Слышался глухой стук копыт и шумное дыхание коня, седло поддавало снизу. Адреналина добавляло отсутствие у всадницы шлема. Вика держала равновесие из последних сил. Наконец Эскиз выдохся и перешёл на рысь.