Дмитрий Серков - Изгой, Крах Советской империи

– И чем моя скромная персона могла заинтересовать Ее Величество?

– Два года назад в Брюсселе сорвалась операция, проводимая МИ-6 на протяжении

трех с половиной лет. – В словах Хэмптона сквозило сожаление. – Три с половиной года

работы коту под хвост. Наши агенты с большим трудом вышли на Мишеля Готье,

являвшегося ключевой фигурой во всей разработке, но перед самой встречей он вдруг

исчез без следа. Теперь мы знаем, что это сделали вы.

Октябрь 1989. Брюссель. Алекс хорошо помнил смуглого брюнета с римским

профилем, попортившего кровь разведкам стран Восточного блока. Его пришлось

скрутить прямо на улице, запихнуть в микроавтобус и по дипломатическим каналам

вывезти в Берлин, оставив англичан и американцев «с носом». Тогда все обошлось без

крови.

– Вы же не жаждете мести.

– Месть – забава дураков. Я же отдаю дань уважения вашему таланту. – Лесть была

неуместна, и Хэмптон понял это сразу. – Вы обладаете бесценной информацией, которая

очень интересует королеву.

– Значит, королеве уже известно, что настоящее имя Мишеля Готье – Дитер Грасс? -

подыграл собеседнику Алекс.

– Нам многое известно. Как и то, что уважаемый профессор Сорбонны на самом деле

являлся сотрудником Штази18 [ Штази – Министерство государственной безопасности

ГДР ]. – Хэмптон улыбнулся в ответ, контакт налаживался. – Итогом операции должна

была стать передача данных об агентурной сети в Западной Европе. Вы спутали нам

карты. И теперь мы надеемся получить имена спящих агентов от вас, Алекс.

Мысли ускорили свой бег. В происходящем не было логики. МИ-6 знало, кто такой

Алекс, хотя де-юре его существование всячески отрицалось КГБ, но не способно было

добраться до данных внешней разведки. Подстава? Провокация органов госбезопасности?

– Это все?

– Нет. – Англичанин покачал головой, аппетит приходит во время еды. – Вы

расскажете о своей деятельности на территории суверенных государств. Станете живым

доказательством кровавых преступлений, совершенных КГБ на Западе. Покажете

общественности цивилизованной Европы и Америки истинную двуличность советского

режима. Советский Союз – империя зла, и сегодня у нас есть доказательства.

– Что взамен?

– Спасение.

– Вы не мессия, Хэмптон, – отрезал Алекс резче, чем следовало бы.

– Я могу предложить вам свою помощь, – без обиняков пояснил англичанин.

– Помощь?!

– Да, мы знаем, кто вы, и как с вами обошелся КГБ, знаем, что принято решение о

вашей ликвидации. Без нашего содействия вам не прожить и пары дней. Решение списать

вас в утиль, словно сломанную игрушку, стало большой ошибкой для Госбезопасности. Не

меньшей, чем попытка организации переворота, превратившегося в фарс… С нашей

помощью вы сохраните жизнь и свободу. Счет идет на часы, Алекс. Соглашайтесь, и

завтра вы уже будете в Западной Европе. Прежние коллеги не смогут до вас добраться. У

них будут другие заботы.

Алекс молчал. Помощь в обмен на предательство. Изменить Родине, спасая

собственную шкуру.

– Мы действительно хотим помочь, – продолжал Хэмптон. – Я отдал разведке более

тридцати лет своей жизни и как никто другой понимаю ваше отчаяние. И мне больно

смотреть, как ни за что гибнет специалист. Прежние идеалы низвержены, Алекс. Страны,

которой вы давали присягу, больше нет. Люди, которые отдавали приказы, теперь думают

только о своей заднице… Ну же, соглашайтесь!

Выжить вопреки всему. Выжить во благо отчизны. Предать сегодня, чтобы уцелеть.

Предать сегодня, чтобы завтра обыграть гроссмейстеров из КГБ на их же шахматной

доске. Решение уже созрело, оставался один вопрос, ответ на который позволит сложить

мозаику воедино.

– Значит, вчера звонил ваш человек?

Миг. И Алексу стало ясно, что игра сложнее, чем казалось на первый взгляд. Всего на

миг Роберт Хэмптон потерял самообладание, не понимая, о чем идет речь. Сам факт

неизвестного звонка пробивал брешь в четко выстроенной схеме вербовки. Означает ли

это, что в шахматную партию вступает еще какая-то заинтересованная сторона, до сих пор

неизвестная? Хэмптон испугался, моментально взял себя в руки, но осознал, что

провалился. Потому лукавить не стал.

– Нет, мы не в курсе, но если дадите мне путеводную нить, вместе мы сможем

разобраться в происходящих событиях.

Это было уже слишком. Алекс отмахнулся, не желая продолжать.

– Оставим, пустое.

Почувствовав, что удача ускользает от него, Хэмптон вытащил из рукава козырь.

– Мы вам нужны, как воздух, Алекс. Ваши хозяева бросили вас на съедение. Предали,

и уже не впервые. – Он перевел дух, прежде чем преступить к основной части. – Мы оба –

сотрудники разведки. И мы не имеем права на личную жизнь. Только легенда делает нас

похожими на обычных людей. Мы с вами избранные, но отнюдь не машины. И ничто

человеческое нам не чуждо… Алекс, вы помните Париж?

Упоминание столицы Франции заставило Алекса вздрогнуть. Он вдруг понял, кем

была девушка из недавнего сна. Точно пелена упала с глаз, явив взору время, когда он

позволил себе быть счастливым.

– Личная жизнь агента «Алекса» не изобилует разнообразием. – Хэмптону

показалось, что он поймал собеседника «на крючок». – Ваш роман продлился всего

полторы недели и закончился страшной автокатастрофой. А ведь вы ее любили, как никого

и никогда прежде. Но предрассудки высшего руководства КГБ, сделавшего жизнь бедной

Софи разменной монетой в политических играх, помешали возможному счастью. –

Рассказывая с упоением, он точно живописал картины из жизни Алекса. – Как бы дальше

сложилось? Кто знает. Но разве бедная девочка заслужила смерть?.. Только из-за того, что

она познакомилась с вами, Алекс, ее убили! Ведь авария была подстроена. Вы удивлены?!

Хэмптон ожидал увидеть негодование собеседника, недоверие к последним

сказанным словам, ненависть к прежним хозяевам, позволившим разрушить иллюзию

счастья, но ничего подобного не произошло. Результат оказался неожиданным.

Кровь отхлынула от лица Алекса, от крепко сжатых кулаков побелели костяшки

пальцев. Скрипнули стираемые в пыль зубы. Звериный рев захлебнулся глубоко внутри,

так и не вырвавшись наружу. Он помнил все до мельчайших подробностей. Воспоминания

хранились где-то в сокровенных уголках памяти и спали, чтобы теперь заставить Алекса

действовать. Софи приснилась ему не случайно. Это был знак. Свет маяка в безбрежном

море творившегося хаоса.

– Склоняю голову перед вашей информированностью и вашими информаторами. –

Голос Алекса наполнился металлом и эхом отдавался в углах гостиничного номера, – но