Юлия Левако - Стекляшки

не самый быстрый и не самый рентабельный, но зато он обладает другим, не менее ценным

качеством – он несет размеренность и колорит. Жаль, что это сейчас так мало ценится. Я

проехала пару остановок, когда рядом со мной сели мама и дочка. Мама что–то смотрела в

~ 79 ~

своем телефоне, а дочка смотрела в окно. Через какое–то время девочка стала спрашивать

маму о том, какого цвета проезжают машины за окном. Но мама не спешила поведать дочери

новые знания, а отвечала невпопад. Причем девочка периодически ловила маму на лжи, когда

попадались автомобили, цвета которых она знала. И тут мамино терпение закончилось. Она

закричала почти на весь автобус: «Сколько можно мне докучать. Что за невоспитанность. Ты

не видишь, что я занята делом, хватит спрашивать меня всякую ерунду. Почему ты не можешь

сидеть спокойно? И почему ты не как все нормальные дети». Она так кричала, что даже у меня

внутри все сжалось. Я не знаю, в чем причина такого обращения. Может она устала. Но я не

считала такое допустимым. Мне хотелось сказать ей: «Очнись. Что ты делаешь? Отключи свой

телефон. С тобой рядом дочь, которая вырастет очень скоро, а ты поймешь, что все

пропустила. И тебе захочется с ней поговорить, узнать ее секреты, захочется, чтобы она

спросила твоего совета. Но этого не будет. Это она уже будет сидеть в телефоне, говорить тебе

«отстань» и звонить раз в неделю по две минуты, скорее из вежливости, чем от чувств». Но я

ничего не сказала. Потому что она не поймет. Человек не воспринимает чужих слов, он учится

только на своих ошибках, когда уже поздно, да и то не всегда. Да и у меня не было своих детей,

чтобы побывать в этой шкуре. У меня были родители, которые тоже воспитывали нас как

могли.

Многие родители хотят, чтобы их были похожи на них и совершили в жизни то, что самим

родителям сделать не удалось. Словно они делают свою дополнительную копию, которая

доделает то, что они не успели. И когда они видят, что их ребенок – это отдельный человек, с

особым характером и своими устремлениями, то это их нисколько не радует. Скорее наоборот.

И им не приходит в голову, что ребенок – это не копия, это отдельная личность. А задача

родителей – воспитать эту личность в ребенке и сделать его особым человеком. Сейчас я это

понимаю, но тогда, в детстве, я всегда чувствовала себя в чем–то виноватой. Виноватой в том,

что я не такая, какой бы меня хотели видеть. И тогда я не понимала, что я, чтобы не делала, не

смогла бы угодить. Потому что любовь невозможно заслужить. Она возникает вопреки всему,

независимо от нашего желания. Мои родители может и хотели бы меня любить, но у них не

получалось. Они хотели мальчика. И когда родилась Лера, они не расстроились. Во–первых,

это был их первенец и долгожданный ребенок. Во–вторых, они все равно планировали второго

ребенка. И я должна была быть мальчиком. Но не сложилось. Из меня никогда не пытались

воспитать мальчика, как порой бывает в таких случаях. Но они сделали из меня невидимку.

Иногда мне хотелось, чтобы меня и правда не было.

Самым счастливым временем моего детства было то, когда я почти на все лето уезжала к

бабушке. Она жила в частном доме в нескольких километрах от города. На улице, где стоял ее

дом, было тихо, спокойно и все друг друга знали и общались между собой. Лера не очень

любила там бывать. Ей нравилось в городе, там у нее было много друзей. И еще ей нравилось

ездить в детский лагерь. Но мне было очень хорошо у бабушки. Там я не чувствовала себя

лишней. Удивительно, но там я становилась совсем другим ребенком. Веселым и

жизнерадостным. И у меня здесь были друзья. Они, так же, как и я, почти все приезжали на

лето, хотя двое жили на этой улице постоянно. Целыми днями мы гуляли. Я чаще всего

просыпалась раньше всех, завтракала и шла на улицу. К этому моменту еще никто не выходил,

и я была предоставлена сама себе. Примерно через час начинали все собираться. И мы

приступали к нашим играм. И так до самого вечера. И нам никогда не было скучно. У нас было

несколько любимых игр. Одна из них заключалась в том, чтобы собраться вместе, сходить на

железную дорогу и собрать там побольше камней. Потом принести все это домой так, чтобы

взрослые не заметили. Это был наш клад. Через какое–то время мы встречались в

определенном месте, на «базаре», и начинали обмениваться камешками. Задача каждого была

получить самые красивые камушки в свою коллекцию. Сейчас я уже с сомнением смотрю на

~ 80 ~

это занятие, но тогда нам было очень весело. В этой игре не было победителей, нам нравился

сам процесс.

С бабушкой мне было легко, я чувствовала себя счастливой и свободной. И в этом мире

все был чудесно: мы играли, ходили купаться и лазили по деревьям. Однажды мы с Катей,

моей подругой, шли по улице. Был уже конец лета. И мы увидели яблоню, всю усыпанную

яблоками. На самом деле, урожай яблок в этом году был хорошим, и яблоки были у всех. Но

это были какими–то особенными. Какого–то ярко–розовыми, крупными. Я не встречала до

этого такой сорт. Мы с Катей переглянулись и, не сговариваясь, решил достать по яблоку.

Проблема была в том, что это был чужой огород. Но нас это не остановило. Мы перелезли

через забор, пробрались к яблокам и сорвали по несколько штук. И уже хотели уходить, как

вдруг появилась хозяйка огорода. Это была старая бабушка, она жила одна, и внуки к ней

приезжали только пару раз в год. Приветливостью она е отличалась. Попасться к ней на глаза

не входило в наши планы, поэтому пришлось сидеть в траве достаточно долго, пока она

пропалывала грядку с цветами. И как только ее фигура скрылась за дверью, мы бросились

наутек. Мне было очень страшно и стыдно. Мне казалось, что за нами гонятся, так что я даже

боялась обернуться. Мы возвращались тем же путем, то есть через набор. Я мастерски умела

перебираться через них, но сегодня произошла осечка. Я зацепилась подолом платья (да, я

лазила по деревьям и заборам в платье), и подол платья, зацепившись, разорвался до самого

пояса.

Моя бабушка была строгой, и хоть я и чувствовала себя с ней намного комфортней, все же

мне от нее часто доставалось. И я знала, что мне попадет за порванное платье и за

неподобающее поведение. Поэтому домой мне совсем не хотелось. Мы сели с Катей на лавку

рядом с ее домом. Она пыталась меня подбодрить, но я все равно чувствовала себя ужасно. Мы

посидели, пока мама Кати не позвала ее домой, а я осталась.

На улице стемнело и стало прохладно. На улице никого не было, зажигались фонари, и

слышался вдалеке лай собак. В тот момент я чувствовала себя как человек на необитаемом