Владимир Вычугжанин - Рука из могилы (сборник)

Первой забеспокоилась работница сельской почты. Её тревогу вызвало долгое отсутствие постоянных клиентов узла связи – двух пожилых супругов. Старички жили одиноко в опустевшем сельце, где «живым» оставался лишь их единственный дом. Регулярно посещали они почту в большом селе. Приходили не только получить газеты и редкие письма, но и просто потолковать с людьми, услышать свежие сельские новости. И вдруг перестали заходить на почту, словно пропали…

– Не случилось ли чего со старичками? – волновалась почтальон. – Может, заболели и встать не могут? Пойду, сама отнесу им газеты, да и заодно, проведаю!

…Растворенная настежь дверь одинокого дома заставило пугливо биться сердце женщины. А когда она переступила порог, то закричала от ужаса!

Прибывшая позже на место происшествия оперативная группа увидела ту же картину гнусного злодеяния, что и почтальон: тела старика и старухи, лежавшие на полу избы, были искромсаны, изуродованы огнестрельными и ножевыми ранениями. Все вещи в доме были разбросаны в беспорядке. Видимо, убийцы искали деньги и ценные вещи.

В этих поисках они забрались даже в подвал. На пустой трехлитровой банке эксперты обнаружили четкие отпечатки пальцев, которые потом помогут изобличить одного из извергов.

А пока сыщики размышляли: кто способен был совершить такое преступление? По «почерку» злодеяния – множество пулевых и ножевых ран на телах убитых – можно было сделать однозначный вывод: орудовал не «профессионал».

– Так расправляются со своими жертвами, – говорит Владимир Алексеевич Мартышкин, – только непривычные к убийству преступники. Как правило, подобные следы оставляют несовершеннолетние или… женщины.

А тогда начальник отделения угрозыска скомандовал своим подчиненным: найти и опросить водителей лесовозов, что по недалеко проходившей дороге следовали в соседний район. Опросы эти не дали результата: никто из шоферов ничего не видел и не слышал.

Одновременно шел поиск убийц и в другом направлении. Сыщики установили, кто в райцентре разыскивался за совершенные преступления. Их внимание привлек некто Птицын.

У находившегося в бегах жителя райцентра Птицына была странная мания: воровать поросят, и только их! Причем, еще одна странная особенность: как ни украдет он поросенка, так обязательно попадется!

Дважды судимый за «поросячий разбой», Птицын попавшийся и в третий раз на этом же «хобби», сумел сбежать от односельчан, когда они пытались доставить его в отделение милиции. Теперь он рыскал по лесам, скрываясь от правосудия, и в своих бездомных голодных шатаниях мог натворить всякое…

Руководствуясь такими соображениями, сыщики произвели внезапный обыск в доме сожительницы Птицына, где он проживал до своего очередного покушения на чужого поросенка. Результат обыска превзошел все ожидания: среди вещей любителя свинины были обнаружены два мужских костюма, принадлежавших убитому старичку, и женские вещи из гардероба его супруги! Вещи опознали родственники погибших.

Когда оперативники изловили-таки Птицына, он запираться не стал. Да, говорит, вещи оттуда, из того самого дома. Но я, говорит, их украл! Проходил, в своих бесприютных блужданиях по лесу, мимо этого дома. Дай, думает, зайду. Вошел, а хозяева там – трупы. Ну а раз так – можно ведь воспользоваться хозяйским добром?

Словом «косил» Птицын не под убийцу. Совершил он, мол, что-то вроде мародерства.

Но действительно ли вещи из дома зверски убитых старичков оказались у него таким путем?..

Несчастные дедушка с бабушкой были застрелены из малокалиберной винтовки. Или пистолета. Вот и еще одно направление неустанных поисков сыщиков.

Внимательно просмотрели они все уголовные дела, где хотя бы встречалось упоминание о подобном оружии. Нашли несколько раскрытых краж с одним «действующим лицом»…Птицыным. Оказалось, что это – племянник «любителя поросят». А у племяша было свое хобби. Судили-то Птицына за квартирные кражи, а при обыске обнаружили у него самодельный малокалиберный пистолет, с патронами. Оружие и боеприпасы, разумеется, изъяли.

Но суд обошелся с племянником Птицыным довольно-таки «гуманно»: назначил ему наказание два года лишения свободы с… отсрочкой исполнения приговора. Мол, он еще несовершеннолетний, исправится.

А между тем оперативники задержали в райцентре одного юнца – у него изъяли при досмотре… мелкокалиберные патроны.

– Кто тебе дал?

– Птицын! (Племянник).

– Когда?

– Недавно, в октябре!

А суд над племяшом состоялся летом. Вот какие выводы, значит, сделал для себя несовершеннолетний Птицын!

Дальше – больше. Присмотрелись повнимательней оперативники, руководимые Владимиром Алексеевичем к окружению юного «оруженосца», произвели обыск у его двоюродного брата и нашли… пистолет, точно такой же! Мало того, обнаружили и заготовки будущих пистолетов и патроны.

– Вызвали мы племянника для обстоятельной беседы, – вспоминает Владимир Алексеевич. – Но в это время – на нашу голову! – приехал в райцентр большой милицейский начальник. Он решил сам поговорить с «оступившимся пареньком». После долгой наставительной беседы с Птицыным начальник сказал нам так: не трогайте его больше, ребята! Он свою вину осознал, он исправится!

Но только начальство уехало, мы сходу Птицыну скомандовали: а ну, иди сюда! Потому что кроме сентиментальных чувств и гуманных соображений у нас были веские доводы подозревать этого юнца в совершении страшного преступления.

Разговор у Владимира Алексеевича с Птицыным получился на редкость коротким. Как вспоминает бывший начальник отделения угрозыска УВД, он лишь полчаса с ним беседовал, но логически . Перед неумолимой логикой фактов и мастерством сыщика доселе упорно запиравшийся юнец сознался:

– Да, это я убил стариков!

«Выдали» его патроны, обнаруженные на месте преступления. Они были идентичны тем, что нашли у подозреваемого недавно в доме.

Напрасно Птицын пытался уверить начальника отделения угрозыска, что найденные в его квартире патроны он позаимствовал у своих знакомых. В ответ Мартышкин выложил боеприпасы, которые действительно обнаружили у названных Птицыным людей.

Но те совершенно не походили на патроны, оставленные убийцами в доме стариков и патроны из «арсенала» Птицына.

– Тебе дать время подумать? – спросил огорошенного юнца Владимир Алексеевич. – Ты где будешь размышлять – в камере, или доставить тебя прямо в райотдел?

– Нет, я лучше, подумаю… в камере!

– Только недолго! – строго сказал сыщик. – Даю тебе десять минут! Как надумаешь говорить, постучи дежурному!