Юлия Старшова - Красивый Александр

– Пей еще, скоро все проблемы отойдут на второй план. – добавил Никита.

– Я не хочу…я ..не..могу! Простите! – Александр снова пытался встать. – Мне нужно домой…домой…– повторял он.

Далее ситуация предстала для Александра туманом в дальнейших воспоминаниях об обстоятельствах этого вечера. Первым поднялся с места Данилин, далее, словно увидев твердое намерение в его взгляде, Гришина последовала за ним. Они схватили Александра за руки, позабыв о брезгливости, опьяненные ромом и жаждой расправы, насильно посадили его на место. Все слова, которые они говорили, пролетали мимо Александра, он слышал их, но не понимал значения. Ему тогда казалось, что он попал в руки чертей, которые говорят на незнакомом ему, неземном языке. Лица Никиты и Кати изменились, исказились от хмеля и жестокости. Они открывали силой рот Александру, вливали туда водку, ром, заставляли грызть лед, обливали шампанским. Александр то плевался, то инстинктивно глотал то, что было у него во рту, но не мог сказать ни слова. Все лицо его ломило от боли, он не мог никак вырваться: сила ярости намного больше обыкновенной физической силы, и Александру приходилось делать то, что он делал – повиноваться.

Максим все курил свою папиросу, но не смеялся. Просто наблюдал.

Наташа от ужаса закрыла рот рукой. Влад заламывал себе пальцы. Услышав стоны Александра и звуки невнятной борьбы, весь персонал сбежался посмотреть на то, что происходило в тот вечер. Им было и любопытно, и противно одновременно. Никто не знал, что делать. Бежать на помощь Александру? Влад был достаточно силен, чтобы остановить происходящий кошмар, но весьма боязлив, чтобы сделать это, так боялся лишиться работы, которая ему сейчас была необходима. Наташа, в свою очередь, осмелилась в тот момент, когда поняла, что дело приняло категорию крайностей, позвонить хозяину кафе, но, к большому сожалению, его телефон был выключен.

Никому неизвестно, кроме тех, кто присутствовал в то время в кафе «Закат», сколько продолжалась сцена, когда Данилин и Гришина под негласное одобрение Максима совершали свои злодеяния. Не знаю, как пришло в голову Гришиной отомстить Александру именно таким образом, но мало ему не показалось. Когда, от безысходности и насилия, последняя капля водки была им выпита, когда последняя капля спиртного помочила его безобразное лицо, истязания прекратились. Сильно жгло во рту. Вместо гортани Александр чувствовал раскаленный шершавый кусок железа, который доставлял ему боль и неприятные ощущения при глотании. Болело лицо и мышцы шеи, рук оттого, что он оказывал сопротивление. От сильных психологических напряжений, Александру показалось, что он совсем трезв, однако, спустя некоторое время алкоголь взял свое и первый раз в жизни, попробовав спиртное таким жутким способом, Александр, кажется, абсолютно не мог стоять на ногах.

– Всё, урод, хватит с тебя! – удовлетворенно выдохнула Гришина. – Я б не советовала тебе больше соваться в наш институт. Нужно было раньше вышвырнуть тебя. Не знаю, что мы терпели до пятого курса?

– Мнеее….нужно ….домой, – словно заколдованный одним желанием повторял Александр.

– Наташ, принеси нам еще рома и отпусти этого придурка домой! – скомандовал Данилин.

Как между двух огней, как меж двух раскаленных лав, между своими чувствами, принципами и невозможностью что-то сделать, бессилием. Ужасное чувство! А что сделать им? Всему персоналу кафе? Да если позвонили бы в полицию, то увидев Данилина, сказали бы, чтобы с ним разбирался отец – все в городе их знали, всю семью и лиц, к ним приближенных. Лишний раз никто не смел лезть. Отец Никиты был прокурором города, и страх перед ним самим и его сыном был понятен. Жаль только то, что Михаил Юрьевич Данилин не верил слухам о сыне, а даже если слухи подтверждались несокрушимыми фактами, то защищал Никиту, ссылаясь на молодость и легкомысленность. Быть может, потом, уже дома, Михаил Юрьевич и выражал свое недовольство поведением сына, однако, внешне результат не был заметен.

Насильно выпитая водка, хоть и не вся, давала знать о себе все настойчивее. Александр пытался совладать с этим процессом, прийти в привычное и удобное для себя состояние, но мало, что получалось. Еле ковыляя, и так от природы имея странную походку, Саша шел к двери, волоча свою осеннюю куртку в руке. Предметы крутились вокруг него, и хоть сознание было на месте, тело отказывалось слушаться. Губы говорили сами, ноги шли в другую сторону, руки отяжелели. Можно предположить, что если бы Александр был в веселом расположении духа, и его бы не угнетала ситуация, не тревожило то, что нужно скорее вернуться домой, то спиртное повлияло на него совсем иначе. Он стал бы весел, все проблемы могли улетучиться, он забыл бы о своем уродстве, и стал вести себя невероятно глупо и смешно. Но ввиду сложившихся обстоятельств, Александр соображал все; все проблемы приобрели б о льшую значимость, а тело как будто замерзло.

Наташа сначала принесла на стол компании бутылку рома, затем пошла открывать дверь Александру. Она чувствовала себя виноватой перед ним. Не поднимая глаз, она подошла к выходу. Поворачивая ключ, Наташа слышала тяжелое дыхание Александра. Боковым зрением ей удалось увидеть, что сейчас он выглядел еще ужаснее, чем при знакомстве. Алкоголь неровными мазками исказил его лицо, редкие волосы были взъерошены чересчур хаотично, одежда также имела совершенно неаккуратный вид, а на глазах словно блестели слезы.

– Пожалуйста, быстрее… – медленно прошептал он.

Сложная и непривычная ситуация была закончена, а это значит, что организм наконец начал расслабляться. Всё, всё было кончено, осталось только выйти за эту дверь! И сознание стремилось скорее очистить себя от всех страданий, которые ему пришлось пережить и, что самое трудное, противостоять им. А противостоять позору сложнее в десятки раз. Так как позор совершенно незабываем.

Все хотят улучшить свою память, чтобы лучше запоминать, делают разные упражнения для ее развития, но память – удивительно неприятная женщина, так как даже если будешь умолять ее что-то выбросить, стереть, уничтожить (!!!), она только усмехнется и станет вытаскивать неприятные куски неожиданно, скверным и нежданным сюрпризом.

В конце концов, Александр как можно быстрее вышел из кафе. Конечно, поспешная его походка могла б выглядеть смешной для того, кто не видел, что было внутри помещения, откуда он вышел. Для Наташи же старания уйти как можно дальше и скорее, не вызывало смеха. Она смотрела вслед ему, оставив небольшую щель, наблюдала, как он мучительно спускается по ступенькам парадного входа, опирается на перильца, как его кидает из стороны в сторону, а он пытается совладать с непослушным телом. Наконец, Александр спустился. Свежий воздух поздней осени обдал его свежестью. И тут от сильного контраста окружающих его явлений и среды минуту назад и сейчас, от резких движений, Александра вырвало. Он стремился сделать всю эту процедуру как можно аккуратнее, в рядом стоящую урну, понимая, в каком унизительном положении находился.