Юлия Старшова - Красивый Александр

Спокойным шагом Александр добрел до института. Он не думал о том, что может встретить Данилина, Гришину. Он был полностью погружен в обдумывание своей жизни, всего произошедшего, воспоминания, в которых еще присутствовала Анна Владимировна. Жизнь разделилась на «до» и «после», лопнула, образовав огромную трещину. Александр неустанно корил себя за то, что спровоцировал смерть любимого родного человека. В своей вине он был уверен. И чувство вины прибавляло скорби. Сколько пройдет времени прежде, чем все станет восприниматься как должное? Ведь это непременно случится. Человек адаптируется ко всему. Только при употреблении слова «адаптация» часто имеется в виду образ жизни, среда обитания, погодные условия, пища и прочее. Но к внутренним переживаниям человек тоже приспосабливается. Это называется смирением.

Решив не идти на занятия, тем более, совсем неподготовленный в силу весомых обстоятельств, Александр, слегка покрасневший от преддекабрьского морозца, зашел в деканат.

– Здравствуйте, – поприветствовал он всех.

– Пражский! Почему Вы не на занятиях? – хмуро спросила его методистка.

– Видите ли…– начал он.

– Не вижу. Быстро на пару!

– Но…

– Никаких «но»!

– Мне нужно кое-что спросить у Вас, – пытался донести Александр.

– Все вопросы на перемене, – отрезала методистка.

– Но….

– Никаких «но»! – методистка посмотрела прямо на Александра. До этого она сидела и тщательно создавала видимость работы, перебирая бумаги.

– Мне нужно, – не сдавался Александр.

– Пражский! Я, что, непонятно объясняю? Или говорю на китайском? Я сказала, что все вопросы после занятий! В противном случае я имею право сделать Вам выговор! – сказала она быстро, отрывисто.

Александр не стал продолжать. Он не боялся выговора, просто понял – спорить бесполезно. Он пошел в кабинет, где совсем недавно началось занятие. До этого дня Александр ни разу не опаздывал. Некоторое время Саша не знал, как зайти, однако зря – преподавателя еще не было. Он часто задерживался. Видимо, дисциплина должна быть только среди студентов. Студентам нельзя опаздывать, преподавателям – можно. Разговаривать по телефону во время занятий преподавателям можно, студентам нельзя! Какая-то негласная дисциплина и для всех это нормально.

Александр прошел на свое место, где уже по соседству сидел Осипов, замечая на себе не один взгляд. Все замолчали. Кто же знает, о чем они думали? Точно не о том, что было на самом деле. Ни Данилина, ни Гришиной не было. Первой пары для них не существовало.

– Привет, – поздоровался Саша с Ваней.

– Привет. Где ты пропадал? Я потерял номер твоего домашнего.

Разговоры в аудитории возобновились. Кто-то, наверное, обсуждал Александра, кто-то вернулся к ранее обсуждаемой теме.

– Где ты был? Ты пропустил столько важных пар! А где твои учебники, лекции? Ты, что, пришел без всего? Это как-то связано с Данилиным? – городил Осипов.

– Не знаю. Может и связано.

– В смысле?

– У меня случилось горе, Вань.

Александр держался спокойно, но внутри ощутил, как холодный ветер обдул его сердце.

– Что у тебя случилось?

– У меня умерла бабушка.

– Соболезную, – сухо и быстро, даже не смутившись, сказал Осипов.

Что он знает о том, что значит фраза «у меня умерла бабушка»? Для тех, кто живет с родителями или один, для тех, кто видит свою бабушку нечасто и просто знает: да, по такому-то адресу живет женщина, которая является его бабушкой. Живет она лишь потому, что вроде бы как еще должна жить. Для тех, кому нравится бабушка лишь оттого, что она всегда даст немного денег, когда придешь к ней. Для тех, кто наоборот живет и с родителями и с бабушкой, которая занимает комнату, что могла бы быть свободной и принадлежать внуку. Для тех, кто считает, что бабушка вечно говорит чепуху и у нее вечно что-то болит. Невыносимо! Кому уже осточертели постоянные недовольства по поводу здоровья, недостатка денег и политического режима! Для тех, кто, возможно, вообще никогда не знал своей бабушки…Что для них фраза «умерла бабушка»? Умерла. Просто значит, что перестала жить. Что когда-то та женщина родила их отца или мать и вот ее больше нет. Все просто. Что теперь никто не даст денег на карманные расходы, когда придешь в ту квартиру, где она жила. Может, и квартиру ту продадут. Возможно, освободится только комната, которую она занимала и часто понимала, что мешает. Значит то, что теперь никто не будет проливать на пол сильно пахнущие лекарства от сердечной боли. Что может сказать такой человек? «Соболезную». Тихо, вяло, ни одну лицевую мышцу у него не поведет! Скажет и замолчит. Подождет минуту-другую (сколько совесть скажет), чтобы как-то мягче перевести тему. Так Осипов и поступил.

– А что с Данилиным-то? Что было?

– Ничего особенного, Вань. Ничего особенного.

– Вы дрались? – спросил Иван, видимо перефразировав фразу «Он бил тебя?»

– Нет, не дрались. Я же говорил, что драки мне претят.

– Ну а что тогда?

– Мы поговорили и расстались.

– И все?

– А что еще ты ожидаешь услышать?

– Ну, о чем вы говорили? – нахмурился Осипов.

– О том, что случилось.

– Что я все из тебя тяну? Не можешь рассказать нормально?

– Это весьма неинтересно. И я не очень хочу рассказывать об этом. Извини.

Осипов недоверчиво посмотрел на Александра и отвернулся от него. В этот момент зашел преподаватель – молодая симпатичная женщина. Многим она нравилась за чувство стиля, привлекательность и твердость.

– Здравствуйте, – сказали студенты почти хором, как в начальной школе.

– Здравствуйте. Извините, ребят. Ужасное движение в городе.

– Мы готовы ждать Вас вечно, – пошутил один из студентов.

– Ну все, все. Шутки в сторону, – сказала преподаватель, однако лицо ее сделалось таким, что было понятно, что эта фраза пришлась ей по душе.

– Итак. Приступим,– сказала она. – Что было на дом?

Кто-то с других первых парт сообщил заданную тему. Александр молчал. Он оглядывал аудиторию. Всё: люди, парты, вся обстановка начали казаться ему чужой, словно он никогда не учился здесь. Словно никогда не видел этих людей. Словно каждое слово их было острее, громче, отдавалось визгом и скрежетом в ушах. Занятие началось и протекало в свойственном ему ритме: студенты поднимались и отвечали выученную тему. Саша знал ее, хоть и не готовился. Отвечать ему не хотелось: он смотрел в окно, размышляя о вопросах, которые толком никто не разобрал и не разберет, насколько бы далеко ни зашла наука – вопросы жизни и смерти.

Ему в голову пришла интересная мысль: что если бы люди перестали разделяться, прекратили бы все войны, которые только уносят стихией миллионы жизней и не более того, если бы все стояли горой друг за друга и кинули все силы только на одну цель – познание жизни и смысла ее. Что, если это и есть предназначение всего человечества? Цель игры? Игрой он назвал само человеческое бытие. Забыв о склоках, политических интригах, люди бросили бы все силы и на познание самих себя. Цели, тайны жизни. Если мы живем внутри Бога, то возможно ли выбраться из него? Если человек настолько разумен, чтобы считать себя таковым, то можно объединить все знания человечества, принимая и обдумывая все самые мелкие замечания и мнения и познать организм, внутри которого мы находимся. Выбраться из него и тем самым открыть тайну. Она может не понравиться или предоставить еще больше загадок, что вернее всего. Например. Что если Земля и все существа на ней клетки какого-либо органа или сам орган живого существа? В этом нет сомнений, так как люди живые, животные живые, сама Земля живая, так как порождает жизнь. И люди, объединившись, сумели создать корабль, и, избороздив космос, нашли выход и вышли из существа, внутри которого жили. А существо это, именуемое Богом, сидит где-то на чем-то, похожем на диван, пьет что-то, похожее на пиво, и издает специфические звуки, вызываемые его физиологией. А работает, допустим, ассенизатором. Он и знать не знает, что внутри него творится. Миллиарды живых существ, которые считают себя умными, учиняют постоянные войны за эфемерные блага, а он все сетует на метеоризм. А ассенизатору этому тоже хотелось бы знать – кто он, откуда, кто его создал и есть ли жизнь после смерти.