Лидия Реттиева - Игра

Не получилось у него увезти меня. Не получилось. Отпустил. Так кто же он? Сатана? Ангел-хранитель? Нет. Не знаю. Знаю лишь, что люблю его еще больше. Он чувствует это. Полет продолжается. Внешне ничего не меняется. Но какое чувство освобождения я испытываю при этом. И радости! И счастья! Он знает это. И еще он чувствует мою внутреннюю свободу и независимость. И ценит мои чувства к нему – это подарок, который не купить ни за какие деньги. Может, потому он и решил меня отпустить.

Сколько символов было в этом сне! Кстати, я все выписала. Проверила. Уточнила и расписала по явлениям и предметам. Это очень важный сон в моей жизни. Я до сих пор помню все ощущения: одно чувство сменялось другим, вспыхнувшая мгновенная неприязнь, обида, ей на смену приходило чувство нежной грусти, взаимное, необъяснимое, не плотское влечение, а именно тяга. Не физиологическая, не духовная, а порядком выше: какое-то особенное утонченное влечение. Необъяснимое и прекрасное чувство, ошеломившее своей силой и глубиной. Но главным было притяжение. Причем взаимное. И доверие. Так можно доверять только себе. Я смотрела, как он медленно, почему-то пятясь, отдалялся от меня. Он что-то сказал мне на прощание, но я не расслышала, что именно, потому что во сне меня окликнули, и я проснулась. А жаль: прощальные слова – они так важны.

В моей жизни было несколько снов, запомнившихся навсегда. Это сновидение – одно из них. Возможно, испытываемые в этих снах эмоции и ощущения и чувства дополняют реальную жизнь. Но чаще всего сны предупреждают о чем-то, о хорошем и о плохом. Главное, не пропустить важной информации, проходящей через сны, и уметь расшифровать, то есть разгадать значение сна. Почему я подумала, что привидевшийся мне незнакомец – сатана? Да потому, что искуситель умный, тонкий, изощренный, понимающий. И справедливый, умеющий проигрывать. В этом поединке не было проигравших! Это мне урок. Познание страсти преходящей и любви постоянной. Любовь – это не эмоции. Это опора в жизни. Даже если любовь безответная, потому что чувство настоящей любви – это прочная сильная надежная вещь, невидимая, неосязаемая, но если она есть, он уже никуда не денется. Она может ослабевать и снова становиться сильнее. Она мотивирует наши действия. Влюбленность – это временные чувства. Но сильные, зачастую мешающие нам жить, думать, творить. И даже дышать. Чувства, затмевающие разум. Любовь, наоборот, делает нас мудрее, дает нам силы и возможность претерпевать все невзгоды, а также дает уверенность.

Значения символов этого сна: фонтан – хороший знак. Необычный город, необычный замок – в вашей жизни будут происходить необычные поразительные вещи и события.

И вот они – это поразительные события. И сон мне во многом подсказка, как себя вести, кому довериться, кого и чего опасаться. И больше всего я должна бояться искушений.

Не знаю, какие перемены во мне почувствовал Красимир Банев, но его лицо зарделось румянцем после того, как я посмотрела на него, нет, не оценивающим, не сравнительным, но несколько иным взглядом. Чуткий, подумал я, словно читает мои мысли. И чтобы больше не смущать его, повернулась лицом к иллюминатору.

Уже был виден архипелаг, он остается влево от нас. Прижав лицо иллюминатору, я смотрела вниз на море, которое местами было малахитового цвета. А так – серо-бурое. Уже были различимы волны, на которых спичечные коробками выглядели морские суда, а вот уже и можно было разглядеть буи, крыши домиков смотрителей бакенов и маяков на отдельных островках. Светлым амфитеатром расстилалась вдоль берега моря столица наших северных соседей.

Щелкнул микрофон, и капитан самолета сообщил, что мы уже у цели. Пожелал еще минуту терпения и сообщил сводку погоды, обещав в Хельсинки обильный снегопад.

В Хельсинки стояла пасмурная погода. Но обещанного снегопада не было, лишь одинокие мелкие снежинки парили за огромными стеклянными стенами аэропорта.

Мы стояли в очереди, в ожидании багажа Красимира, когда по радио объявили, что вылет в Софию задерживается из-за непогоды. Скорее всего, погодные условия не позволяли садиться самолетам в Софии. Красимир Банев развел руками, мол, ничего не поделаешь.

– Вас встретят там в любом случае, во сколько бы вы ни прилетели. Не беспокойтесь, – сказал он очень по-доброму.

В этом момент я испытывала к этому человеку чувство огромной симпатии и благодарности. Не знаю, почувствовал ли он это, но когда пришло время прощаться, он, приобняв меня за талию, притянул к себе так, что я невольно уткнулась носом в его ворсистый шарф, снова ощутив тонкий аромат его духов. Банев, наклонив надо мной голову, прошептал на ухо:

– Потом поглядишь. – Затем немного отстранившись, и внимательно вглядываясь в мое лицо, тихо сказал: – С богом!

И я увидела в его одновременно и сочувствующем и обеспокоенном взгляде неподдельную заботу. Я благодарно кивнула ему, хотя не поняла, что означало это его «потом», но мне понравилось его обращение ко мне на «ты», и я улыбнулась на прощание.

«Ну вот, – подумала я. – Еще один человек задействован в этой необычной истории». Моя коллекция, так сказать, «избранных» людей пополнилась еще одним так называемым «моим» человеком. «Мои» люди – это обретенные с годами в довольно острых и сложных ситуациях редкие, благородные, сильные и надежные личности, на которых всегда можно положиться. Мы общаемся не часто – в обыденной жизни у нас отсутствуют точки соприкосновения, встречаемся лишь в случаях, когда этого требуют обстоятельства. Глядя вслед удаляющемуся Красимиру Баневу, я была уверена, что этот для меня совершенно незнакомый человек тоже из тех. Мне было очень жаль, что невольно втянутый в эту историю он теперь будет чувствовать себя ответственным за происходящее. Ведь для всех было бы куда проще, если документы были бы доставлены обычной международной курьерской почтой. Что ж, он уже начинает мне нравиться. Возможно, причина во мне: это я веду себя как оробевшая девчонка. Такое же чувство, когда я 18-летней студенткой Ленинградского университета улетала в неизвестность. Но тогда все было по-другому. Я ехала работать в редакцию приполярной районной газеты. Тогда я впервые покидала дом, впервые летела на самолете. Сорокаместный Як-40 взмыл в небо, взяв курс на Север, и все замерло у меня внутри, особенно сердце, но не от страха перед полетом. Такое же замирание у меня было и сейчас. Но если тогда я стремилась на встречу с будущим, то теперь я с опаской думала о том, кого же я увижу? Кто этот человек из моего прошлого?

Сколько раз, глядя на себя в зеркало и видя перед собой состарившуюся оболочку, я говорю себе: веди себя соответственно. Но соответственно, то есть солидно, получается первые полчаса, а потом я опять забываюсь. И снова веду себя как обычно. Мало того, что я по-овенски размашиста в движениях и шаг мой не по росту широк и быстр, я всегда выделяюсь в толпе, хотя не страдаю желанием выделиться. Я и в чувствах порывиста. И вот и сейчас мне пришлось очень сдерживать себя, чтобы не обнять этого чужого человека и не затискать его в своих объятиях из чувства благодарности за не предусмотренные ничем чувства, которые он проявляет. Я всегда безмерно рада проявлениям любых чувств. Это означает, что человек неравнодушен. Глядя сзади на Красимира Банева, я обратила внимание, что этот невысокого роста, но гармонично сложенный, с широкими плечами, угловатость которых не смягчал даже мягкий покрой рукавов его модного пальто, производит впечатление высокого, даже крупного мужчины. Мне нравятся люди, производящие такое впечатление, – это за счет своего гармоничного телосложения и мощного энергетического поля, а также правильно подобранной одежды.