Лидия Реттиева - Игра

Комната, в которой обосновалась я, была достроена или переделана из большого помещения совсем недавно. Очевидно, ванная комната раньше составляла с моей комнатой единое помещение, поскольку в ней было три высоких узких окна, а в комнате лишь одно оконце, но для спальни это даже хорошо, солнце не мешает. Это юго-западная сторона, потому даже на этом маленьком окошке установлены жалюзи из деревянных полосок. Окна ванной комнаты выходили на запад. Из них открывался прекрасный вид на простиравшиеся до самого горизонта круглые холмы и на самой кромке горизонта уже виднелись острые зубчатые горные хребты. С южной стороны виднелись бурые холмы, увенчанные зубчатыми серыми скалами – горные хребты в миниатюре, и над всем этим клубился белесый туман. С западной стороны, за котловиной, по центру которой протекает речка, на подступах к горе виднелась небольшая деревушка. Я насчитала двадцать домов. Но они так хитро построены, почти дом в дом, крыша над крышей, так что я могла и ошибиться. А левее, на склоне, раскинулась еще одна деревня. Уже побольше. Дворов с полста. За ними, вернее, над ними виднелись многоэтажные виллы одного из горнолыжных курортов со SPA-бассейнами, барами и ресторанами.

Если описывать все то, что открывается взору, всю красоту природы, неба, облаков, у меня не хватило бы никакого времени. Вот они, мои с редкой порослью сопки Карелии, и поросшие густым ельником купола холмов юга Эстонии, и финские порожистые реки и каньоны, все, что я люблю, все, о чем мечтаю – все собрано здесь, в Родопах. Описать это невозможно, это надо видеть, а еще точнее – прочувствовать. Настолько уникально здесь все: мягкость, величественность, отсутствие резкости, приглушенность тонов в размытых туманами пейзажах, серо-сиреневые скалы и седые горные хребты, прозрачная синева неба и всевозможные оттенки зеленого цвета лесных массивов.

– Ана! – позвал меня Марко. Вот так из Анны я быстро превратилась в Ану. Я заметила, что здесь не используются двойные согласные. Я оглянулась, Марко потряс связкой ключей. Положив их на столик рядом с вешалкой, он махнул мне рукой и вышел из дома, следуя моему примеру, через дверь черного хода. Я поспешила за ним, чтобы проводить до машины и заодно узнать, когда он вернется, но замешкалась, подбирая нужный ключ от двери. И к тому времени, когда, взбежав по ступенькам вдоль торцовой стены дома, я еще только огибала угол дома, Марко уже выезжал со двора. Я закрыла за ним ворота и вернулась назад, в нижний дворик, за дом, но уже с другой стороны. Здесь спуск был еще круче. Ступенек не было. Осторожно, придерживаясь рукой за стену дома, я стала спускаться по желобу для дождевой воды, пока не наткнулась на металлические поручни и ступеньки, ведущие, видимо, в погреб, к узенькой металлической двери. У этой двери не было ручки, только врезной замок. «Скорее всего, здесь находится главный щит и, наверное, вся электрическая часть дома», – подумала я с опаской. И хотя у меня в кармане лежала тяжелая связка ключей, мне даже в голову не пришло дотронуться до этой двери.

Справа внизу, на более отлогом склоне, росли фруктовые деревья и виднелись вскопанные прямоугольники грядок. Сад был многоярусный, с каменными тропинками и ступеньками. Осторожно продвигаясь по мокрым камням вниз, я обнаружила одну довольно крутую лестницу с деревянными ступенями и даже с перилами с одной стороны и каменной стеной – с другой, со встроенными в нишах красивыми деревянными скамейками. В одной из ниш была сооружена беседка с красивой деревянной скамьей; ее спинку украшала резьба; стоял здесь и небольшой столик. Я присела: очень удобно и хорошее укрытие от ветра или палящего солнца. И я представила, как здесь хорошо летом. Внизу участок заканчивался каменной грядой: сдвинутые в кучу валуны создавали довольно колоритную ограду. И вдруг в этой громадине я разглядела за кустами шиповника калитку: сколоченная из простых реек покосившаяся дверца обвисла и подпиралась снизу плоским камнем. Ни замка, ни засова не было. Очевидно, что он здесь и не нужен, подумала я, выглядывая за ограду. Но какое несоответствие: кованые ворота, так сказать, парадного въезда и вот такая жалкая, висящая на одной петле дверца. Я все же решилась и пролезла на улицу через щель в калитке, которую не стала открывать до конца, боясь сломать окончательно. Какая-то тропа здесь все же была, только видно, что ею давно не пользовались. Обходя камни, чтобы не поранить ноги об их острые края, я для сохранения равновесия опиралась на каменные глыбы или руками хвататься за колючие ветки кустов. Нет, эти заросли для простого смертного непроходимы. Я пришла сюда лишь для того, чтобы убедиться в этом. Всегда начинаю издалека. Потому и отправилась в самый дальний угол участка, чтобы, постепенно сужая круг поиска, к наступлению темноты уже перейти к исследованию помещений внутри дома.

Но прежде чем заняться домом, я, воспользовавшись отсутствием Марко, решила прогуляться до придорожного кафе, которое заприметила по пути сюда.

Времени на сборы у меня было предостаточно; я не спеша умылась в красивой ванной комнате, еще вчера поразивший меня тем, как уютно может быть обустроено помещение, предназначенное для умывания, так что там хочется поселиться и жить. Возможно, что еще и из-за окон с красивыми, нежными, почти бесцветными занавесками из тонкого просвечивающегося шифона и удобной деревянной лавки, покрытой белой овечьей шкурой. На этой лавке я могла бы даже спать. Модная белая мебель для ванной комнаты и отполированная временем крестьянская лавка с великолепной выделки белой овечьей шкурой, просунутые через блестящие деревянные кольца белые махровые полотенца, на верхней полке этажерки – аккуратно сложенный роскошный белый махровый халат – это все было в такой неожиданной гармонии. Последним штрихом и единственным ярким пятном во всем этом бело-коричневом великолепии был домотканый шерстяной коврик с узором из красно-желто-оранжевых геометрических фигур на белом фоне. Сама цветовая гамма коврика излучала столько тепла, что обнаруженный мною подогрев темно-коричневого цвета каменного пола показался лишним. Чтобы не тратить попусту время, я даже не стала варить себе кофе, хотя дома к этому времени я, собираясь на выход, выпила бы не одну чашку кофе. Приготовленный Марко на углях кофе был настолько насыщенным, что его вкус все еще чувствовался во рту. Мне не хотелось никуда уходить. Но время поджимало. Мне надо было успеть сходить в разведку засветло. А дальше? Я даже не знала, когда вернется Марко.

– Все хорошо, – сказала я себе. – Вернусь назад и буду действовать по обстоятельствам.

Выйдя за ворота, я оказалась на дороге – называть улицей эту обрамленную с обеих сторон огромными валунами и высокими елями асфальтную ленту дороги было странно. Заканчивалась она чуть правее от дома площадкой на краю обрыва, окаймленной огромными соснами, за которыми открывается великолепный вид вниз на ущелье. Домом улица и заканчивается. До ближайших домов метров пятьсот или даже больше, но они не видны, они расположены за поворотом, лес скрывает их. Улицей-то и назвать нельзя, это дорога, проходящая между построенными вразброс домами. Ведь еще в метрах тридцати отсюда, за толщей растущих по самому краю обрыва огромных елей, вряд ли бы я могла разглядеть или даже догадаться, что за деревьями такое великолепие: дом, скрытый деревьями, за которыми трудно представить крутой обрыв, внизу – ущелье с протекающей по дну узкой, каменистой, со стремительным потоком речкой. Место, великолепное для рыбной ловли и охоты. Вниз можно спускаться по крутому склону оврага, поросшему кустами лещины и колючим шиповником. Ниточкой виднелась припорошенная снегом протоптанная к реке тропа. Ночной снегопад все же оставил свой след, слегка припорошив землю, отчетливо отметил им ленточки троп. Я оглянулась на свой дом: старый сельский дом? Нет. Мне он больше напоминает охотничье имение из старинных романов. Типичное строение из камня, но не известнякового, из которого здесь скалы. Мне надо порыться в справочниках или поспрашивать у соседей. Только вот на каком языке я буду с ними разговаривать? Мне сказала Наташа, что в соседних домах поселились немцы, а чуть подальше – скандинавы. Но и те и другие приезжают сюда лишь периодически, поохотиться или на рыбную ловлю, и что только в деревушке с высокими бревенчатыми домами на другой стороне ущелья народ живет постоянно.