Юрий Серов - Главные вещи

– Посмотрим на ваше поведение. Подтянете за две недели оценки, сделаете весёлый новогодний спектакль – почему и нет. Объединим две группы ради такого события. Дерзайте, всё в ваших руках.

Ребята вышли из кабинета ошарашенными.

– Ничего себе заявочки. Как мы сможем сделать за две недели спектакль?

– Не сделаем – останемся без праздника и девушек. Придётся напрячься.

И отважная четвёрка смело взялась за дело. В предоставленный им зал они принесли декорации и аппаратуру, придумали сценарий и подобрали музыку. Техническое оснащение взял на себя Рим, и подготовка пошла семимильными шагами. Через час всё мужское население дало согласие на участие в спектакле: каждый хотел отмечать праздник полным составом.

Генеральная репетиция состоялась за день до Нового года. Степан Тимофеевич, Светлана Андреевна и ещё несколько преподавателей мужской и женской групп сели смотреть представление. Ребята, выкладывающиеся на полную катушку, заслужили овацию, аплодисменты и вместе с ними одобрение преподавателей.

Когда долгожданный праздник наступил, девушек рассадили по местам и попросили устраиваться удобнее. Степан Тимофеевич произнёс торжественную речь и дал команду начинать. Через минуту зажёгся свет, и на сцене в красивом чёрном костюме появился ведущий концерта Цыган.

– Уважаемые дамы и господа! – поприветствовал он зрителей. – Сегодняшний вечер будет полон сюрпризов и впечатлений. Для вас подготовлена поистине интересная программа с юмором, весельем и отличным спектаклем. Итак, встречайте! Первый номер!..

Шоу, продолжающееся ровно три с половиной часа, к явному неудовольствию зрителей закончилось. Участники, раскланявшись, ушли за кулисы, и в конце снова слово взял Степан Тимофеевич.

– Ребята! Впервые за всю историю мы решили объединить две группы на один вечер. Вам осталось жить и учиться у нас всего полгода, а потом вы уйдёте во взрослую жизнь и, надеюсь, сможете там найти себя. Но это случится нескоро, а пока предлагаю вам отмечать Новый год. Веселитесь! Удачного праздника!

С последними словами он удалился из зала. За ним последовали все воспитатели.

В зале воцарилась тишина. Шесть десятков глаз уставились друг на друга и с интересом изучали. Парни девушек, а девушки парней. Неожиданно из мужской группы отделилась четвёрка: Цыган, Артур, Рим и Пашка. Они давно отыскали своих спутниц и направлялись к ним. Обнявшись, пары поднялись по ступенькам на сцену, где на полную громкость играла танцевальная музыка.

Полгода пролетели незаметно. Казалось, что выпуск ещё нескоро, а не успели оглянуться, как наступила пора экзаменов, а через день вручение аттестатов и выпускной.

На улице яркими красками пестрел июнь. На детдомовской крыше собрались восемь его обитателей, лежали, греясь на солнышке, курили и болтали о жизни.

– Какие у вас планы на будущее? – спросили девушки, когда разговор коснулся темы будущего.

– У всех разные, – туманно ответил Цыган.

– Расскажите.

– Я продолжу придумывать автомобили и поступлю в машиностроительный техникум, – сказал Рим.

Я запишу альбом и посвящу его ди-джею Монарху, – поделился планами Пашка.

– Я выучусь на врача, – сказал Артур. – На глазного хирурга. Цыган, выпустив клуб дыма, промолчал. Он ещё не знал, какой путь выберет для себя.

– А насчёт нас вы не передумали?

– Нет, ни в коем случае! Мы без вас теперь никуда! – затараторили ребята.

– Точно?

– Стопроцентно.

На голубом небе весело играли солнечные лучи и плыли пушистые облака. Лица парней и девушек улыбались грустными улыбками: скоро им предстояло делать первые шаги во взрослой жизни.

– Радуйтесь. Мы не будем ни от кого зависеть, будем твёрдо стоять на ногах и станем полноценными членами общества. И пусть в нашей груди будет не просто дыхание, а дыхание жизни. – Вот что сказал Пашка друзьям.

Солнце, светившее в лицо молодого человека, подмигнуло и спряталось за облаком.

Вовку Лаврова в военкомате ждал сюрприз: в армию его не взяли.

– У вас, батенька, плоскостопие, – прошамкал старый доктор в стильных очках, обращаясь к Вовке. – Запущенное, с таким в армию не берут.

– Какое к чёрту плоскостопие?! – искренне возмутился Лавр. – Я здоровый, и хочу служить!

– Не возьмут. Сто процентов даю. У вас нога практически ровная. А на таких ногах солдатские сапоги не носят. Так что идите домой.

Вовка выругался, заставив старика покраснеть, стукнул со злости кулаком по двери и ушёл, расстроенный неожиданной новостью.

Купив баночку пива, которое Лавр позволял себе лишь в редких случаях, а сейчас именно такой случай и подвернулся, неудавшийся призывник поехал к Чёртовой башне, забрался на крышу и уселся на самый край, свесив ноги с ровными стопами вниз.

С Чёртовой башни был виден весь город, за исключением Советского района, находящегося на возвышенности, но Советский район Вову не интересовал. Парень пил вкусное прохладное пиво, разглядывал девятиэтажные дома и размышлял, что делать дальше. Хотелось поступить в институт, но родители отказались от этой затеи, мотивировав отказ тем, что каждый парень должен отслужить. Лавр настроился на армию, но и здесь остался с носом, ибо мечтал о карьере военного. Оставалось одно – искать работу. А какая работа без высшего образования? Дворники, грузчики, продавцы – вот, пожалуй, и весь перечень. На такой работе семью не прокормишь.

Допив пиво одним глотком, он смял банку и выкинул, попав в мусорный бак, одиноко стоящий у башни. Вздохнул, поднялся, подобрал сумку и поехал домой, где его никто не ждал…

Первое, что он учуял, открыв дверь, – это запах алкоголя – запах дешёвой самогонки, которую мать и отец покупали в соседнем подъезде у дяди Толи за двадцать два рубля. Качеством самогонка не отличалась, но била в голову после третьей рюмки.

Отец сидел за столом в окружении друзей-собутыльников и что-то рассказывал. Когда сын вошёл в зал, он резко замолчал и хмуро уставился на своего отпрыска, буравя маленькими крысиными глазками. Мать сидела в кресле и дремала в полупьяном состоянии и приход сына не заметила.

– Здорово, батя, – выдавил Лавр. – Меня от армии освободили.

– Как так освободили? – икнул от удивления отец.

– Сказали, что с плоскостопием не возьмут.

– Вот дожили! – глава семейства повернулся к сыну. – Представляете, ребят? Этого кабана и в армию не взять! Несправедливо!

– Несправедливо, – заблеяли, поддакивая, отцовы дружки.

– Что же ты теперь делать будешь? Снова на мою шею сядешь? Я тебя восемнадцать лет кормлю, пора уже и меру знать! Устраивайся на работу и приноси деньги, а не захочешь приносить, выгоню к чертям собачьим на улицу!