Олег Рой - Маскарад на семь персон

Собственно, и учеба оказалась не труднее. Институтские годы пролетели без особых проблем.

Проблемы начались после получения диплома.

Единственным плюсом оказалось то, что отменили распределение. Ехать на три года «молодым специалистом» в какую-нибудь тьмутаракань Аллу не прельщало.

Впрочем, плюсы на этом заканчивались.

Идти, как полагалось бы, провизором в аптеку тоже не вариант. Вакансии, конечно, были, но все в каких-то, мягко говоря, окраинных точках. А в приличную аптеку, чтобы в центре, просто так не попадешь. Тетка обещала «поспособствовать»: мол, позвоню старым знакомым, найдем что-нибудь. Но всерьез на эту помощь рассчитывать вряд ли стоило. Какие там у нее «знакомые»! Сама за всю жизнь только и дослужилась от простого провизора до заместителя директора своей аптеки. Заместительница – там весь коллектив три с половиной человека, если приходящего бухгалтера считать – смешно.

Собственно, работа – если иметь в виду занятие, за которое платят хоть какие-нибудь деньги, – вокруг была. Но какая-то… Требовались курьеры (это что, целый день бешеной собакой по городу скакать?), агенты для раздачи листовок у метро (а если дождь?), телефонные операторы («Здравствуйте, наша компания проводит рекламную акцию!») и торговые представители по продаже каких-то двусмысленных «чудо-препаратов». Про «чудо-препараты» Алле, с ее образованием, было все сразу ясно: в лучшем случае плацебо – пустышка то есть, которая действует ровно настолько, насколько потенциальный пациент в нее верит. А то и что-то похуже: черт их знает, что они в свои «препараты» намешивают, кто-нибудь помрет, а тебя потом в тюрьму и доказывай, что ты ни при чем. Можно было еще устроиться секретаршей, но и это Аллу не слишком устраивало: деньги копеечные, перспективы сомнительные. Лучше уж тогда и впрямь по специальности – провизором.

Промаявшись так некоторое время, она совсем уже было приготовилась встать за аптечный прилавок, пообещав себе: если за неделю ничего подходящего не найдется, что ж, буду работать на Теплом Стане, благо метро туда дотянули, до него «только» шесть остановок на автобусе – всего ничего. Но ситуация с работой (точнее, с ее отсутствием) вырисовывалась такая, что сарказм становился единственным спасением.

С Маратиком она столкнулась случайно – все-таки Москва, как шутят и аборигены, и приезжие, очень маленький город. Бредя с очередного собеседования (столь же бесплодного, как и предыдущие), в задумчиво зависшей возле газетного киоска фигуре Алла неожиданно опознала бывшего сокурсника. Физиономия его являла миру странную смесь довольства и выражения, говорившего, «как мне все это надоело».

Уже через пару минут почти бессодержательной болтовни причина столь странной комбинации прояснилась: родители в честь успешного завершения учебы профинансировали единственному отпрыску покупку собственной квартиры, а отпрыск все никак не может «начать самостоятельное существование»:

– Понимаешь, – жаловался Марат, – вариантов вроде море, а толку? Сумма-то не бесконечная, и больше не дадут, я предков своих как облупленных знаю. А с тем, что есть, могу выбирать между однокомнатным сарайчиком в центре или чем-то более просторным, но где-нибудь на краю географии, типа Митино. Вот и мечусь…

– А не боишься с пшиком остаться? Цены-то… – Алла возвела очи горе, демонстрируя, что именно происходит с ценами.

– Обижаешь, подруга! – фыркнул Марат. – Это рублевые цены, – он повторил ее пантомиму. – Мои предки – люди разумные, деньги в баксах отстегнули.

– Действительно, разумно.

– И, главное, я даже нашел одну. Роскошная берлога, почти на Садовом кольце, три комнаты… и хотят почти столько, сколько у меня есть. Только разница в сторону «плюс», так что хожу и облизываюсь.

– Трешка на Садовом почти в ту же цену, что и единичка внутри оного? С ней что-то не так, с этой квартирой? Стены рушатся или что?

– Да нет, все там в порядке. И не совсем, конечно, на Садовом – за парком Горького. Но район-то отличный. А просят недорого, потому что предатели.

– В смысле?

– Ну помнишь, как нас в детстве учили? Насчет предателей Родины.

– А! Уезжают, что ли? – догадалась Алла. – На ПМЖ? В землю обетованную?

– Ну да. В смысле насчет земли обетованной я не в курсе, но – уезжают. Поэтому тянуть с этой квартирой никто не будет. Думаю, ее уже через неделю купят, не больше.

– Понятно, – протянула Алла, еще не очень понимая, с чего она ввязалась в столь горячее обсуждение чужого квартирного вопроса. И вдруг предложила: – Можешь мне ее показать?

– Чего показывать-то? – удивился Марат. – Хорошая квартира, я ее только что не в микроскоп разглядывал. И с какой стати я тебя-то туда притащу? Типа еще один покупатель?

– Скажешь, что я твоя невеста. Типа мне там жить, – передразнила Алла, – поэтому без меня ты никак решиться не можешь.

– Ну… поехали, – без особого воодушевления согласился Марат и пошел к ближайшему автомату – звонить представителю хозяина квартиры.

Представитель тоже не особо воодушевился:

– Вы уже покупать? А то что толку десять раз…

– Возможно, – оборвал его Марат. – Я там не один жить собираюсь, как вы понимаете. Моей невесте тоже нужно посмотреть.

– Ах, ну конечно же! – недовольство в трубке сменилось почти восторгом. – Когда вам удобно?

Вместе с представителем на «смотрины» почему-то явился и сам хозяин, с презрительной гримасой слушавший хвалебные завывания агента. А тот, отрабатывая будущий гонорар, разливался соловьем: и стены кирпичные, не какие-то там блочные, и планировка великолепная (что было правдой), и район прекрасный (что тоже было правдой), и до метро рукой подать, и этаж самый лучший – четвертый: и не у земли, и не под крышей, ни один злоумышленник не заберется.

– А это что? – Алла, скорчив гримасу не хуже хозяина, ткнула пальчиком в паутинно-тоненький «волосок», змеившийся по стене возле кухонной раковины.

– Да пустяки! – махнул рукой агент.

– Как же пустяки, когда тут трещина! – Она даже глаза округлила, как бы демонстрируя ужас.

– Да какая там трещина, – подал голос хозяин квартиры, изобразив пренебрежительную гримасу, – так, ерунда. Все равно же ремонт хоть какой будете делать, тут один раз шпаклевкой пройтись и все дела.

– Ничего себе ерунда! – Алла чуть не взвилась. – Ее же видно, значит, «один раз шпаклевкой», – она скептически сморщилась, передразнив и гримасу хозяина, и его интонацию, – не обойдешься. Скорее всего, так и будет вылезать. Что ж, каждый месяц ее замазывать? А может, и вся стена поплывет, тогда что? Стяжки ставить или еще что?

– Ну если вам не нравится, – хозяин квартиры дернул плечом в сторону выхода, – почему бы не подыскать что-нибудь другое. Без трещин.