Наталья Симонова - Перепутаны наши следы (сборник)

– Мам, ну неужели ты не понимаешь, что мы не можем оставить нашу родную дочь какой-то алкоголичке, раз уж мы узнали о ее существовании! Ты бы оставила?

– Родную дочь! А Аленка! Она вам теперь не родная!

– Мама! Ты не слышишь? Не хочешь слышать? Мы ходим по кругу! Услышь меня, прошу тебя, пожалуйста: мы никогда не откажемся от Аленки! Для нее ничего не изменится, она наша девочка! Но и от Ани отказаться мы не можем! Вот ты бы отказалась?

– Не кричи на меня! – оборвала мать. – И с чего ты взяла, когда затевала и со мной не советовалась, что я в восторге буду от всего этого?

– Мам, ну не мучь меня, мне, если честно, и так тяжело.

– Ну а как ты думала, – уже спокойнее заметила мать.

– Господи, да ты хоть пожалей!

– А мне есть кого жалеть. У меня вон внучка родителям не нужна стала…

Сказав это, мать вышла из комнаты, сохраняя обиженный вид. Галя не узнавала ее. Она всегда была доброй, отзывчивой, рассудительной… Теперь Галя не понимала, как пробиться к ней, что еще сказать или сделать, чтобы та поняла, что не было другого выхода, кроме как привезти Анечку в свой дом.

Вечером, лежа в постели, Галя с тоской думала о разных неблагополучиях, в которые, как они ни старались все учесть, тем не менее погрузилась их семья. Прослезившись, она даже заскулила от накатившего чувства беспомощности.

– Ты что, Галчонок, – испугался уже почти задремавший муж. – Что такое? Ты плачешь?

Она принялась жалобно перечислять: бабушка переживает за любимую внучку – и не хочет смириться с неизбежностью… Страдает от разлуки с матерью Аня… Совсем растерялась Аленка…

– Галка, – застонал Игорь, – я идиот. Зачем я все это сделал? Зачем?!

– Ну ты что? А? Что? – встрепенувшись и гладя его по волосам, участливо спрашивала мигом собравшаяся жена. – О чем, Игорюня?

– Да я обо всем об этом… – тоскливо объяснил Игорь. – Развели меня на слабо… В бане тогда пацаны… А я и… Ведь если б не поперся потом выяснять, кто да что… с анализами этими… ну с экспертизой той, дурацкой, на отцовство – ничего бы сейчас и не было. И жили б мы как раньше, горя не знали!

Галя нахмурилась.

– Мы б горя не знали, – сказала она, – да. А Анечка? Или она тебе не дочь? Да слава богу, что ты тогда завелся, что заварил эту кашу, Игорь, пусть нам и трудно сейчас. Да это ангел, наверное, хранитель твой, ну или мой, может быть, или дочкин – он нашептал… А так бы мы и не знали, и, может, не узнали б ничего. Никогда! И наш ребенок всю жизнь бы мучился! Устраивает тебя такой вариант?

Игорь вздохнул.

– Умная ты у меня, Галка. И душа у тебя…

Он опять вздохнул. Жена ткнулась лицом в его плечо.

– А ты у меня – любозна-ательный. Ты «хочу все знать», да? Ты у меня молодец, – сказала, целуя его. – Ох, если бы не ты… Страшно подумать.

Стоя под дверью детской, бабушка с тревогой подслушивала разговор девчонок.

– …И к пианино не подходи, – наставляла Аню Аленка. – Играть ты все равно не умеешь, так что не трогай его. А то еще сломаешь, как цветок сломала.

– А можешь поиграть? – благоговея, попросила Анюта.

– А-а! – отмахнулась Аленка. – Потом! Сейчас будем в дочки-матери. Вот смотри, это будут наши дети…

По-видимому, Аленка собирала там, за дверью, кукол, что-то приговаривая, обращаясь к каждой из них.

– Я вообще-то уже не маленькая и не играю в куклы. Но в дочки-матери совсем другое дело, – объясняла она новообретенной сестре. – Это взрослая игра. Я буду мама. А ты папа. Потому что мамой ты не сможешь.

Повинуясь безотчетному чувству, бабушка открыла дверь и зашла в детскую.

– А что это вы тут затеваете? – спросила преувеличенно веселым голосом.

– В дочки-матери. Иди, бабуль, не мешай. У нас игра. Аня будет папой. А я мамой. А это наши дети.

– А ты, Анечка, любишь играть в дочки-матери? – спросила бабушка.

– Не знаю, – криво улыбнулась Аня. – Я как Аленка.

– Нет, – не согласилась Аленка. – Не как я. Я буду – мама. А ты папа. Мамой у тебя все равно не получится, – с удовольствием повторила она свой приговор.

– Это почему же ты так считаешь? – неожиданно возмутилась Татьяна Ивановна.

– Потому что у нее самой мама ненормальная! Ты разве не знаешь, бабушка? – удивилась Аленка.

– Да что ты такое говоришь! – испугалась бабушка, подходя к Ане, словно желая защитить ее.

– Да! Она же нам Аню отдала! Ты что – не знала? – Алена смотрела совершенно круглыми изумленными глазами.

– Ну и что? – бабушка приобняла Аню и растерянно посматривала на нее. Аня сжалась и молчала. – Что ж, что отдала? Так получилось. Разное в жизни случается.

– Ничего не разное! – возразила внучка. – Она ненормальная. Нормальная мама свою дочку не отдаст. Вот меня бы мама никому не отдала, – похвасталась девочка.

– Да что ты… Да что ты говоришь такое! – задохнулась бабушка. – Просто у Анечки мама болеет! А мы ее родственники… И обязаны помочь. А не обзываться! Ненормальная! Тоже выдумала… – Бабушка не находила слов от возмущения. – А Анечка будет очень даже хорошей мамой. И папой она может. И чего хочешь может. Да! Она хорошая девочка, – отчаянно твердила бабушка, наглаживая новую внучку по голове.

… – Тетя Галя! – Аня выбрала момент, когда кроме них двоих в кухне никого не было. – А моя мама – ненормальная?

– С чего ты взяла?

– Аленка говорит.

Галя сердито нахмурилась.

– Аленка наговорит, – сказала она. – Твоя мама – абсолютно нормальный человек. Но у нее здоровье не очень. И… как бы тебе это объяснить… – Галя села и усадила рядом Анечку. – Ну, у нее силы воли, что ли, нет. Ну так бывает. Люди же разные. А ты у нас, между прочим, – очень хорошая девочка. И папа Игорь так же считает.

Услышав непривычную похвалу, Анюта покраснела от смешанного чувства, состоящего более всего из удовольствия и неловкости.

– Понимаешь, – продолжала Галя, – твоя мама сама трудно живет, ну не умеет она отвечать ни за себя, ни за тебя… У нее сил нет тебя воспитывать. Денег не хватает. И она сама это признает… Мама понимает, что не может дать тебе все, что ребенку нужно. А тебе, Анечка, очень много всего нужно. Тебе расти надо, учиться. И жить в сытости, понимаешь, в достатке. В любви жить, в семье. А мы тебя, Анечка, очень любим. Так любим, что хотим, чтобы ты всегда-всегда была с нами! Мы тебя как родные твои родители любим. – Галя говорила горячо и убедительно. – Ну ты же видишь, как мы с тобой похожи, – вдруг сказала она. – Ты видишь? Смотри, у меня ведь и глаза такие, как у тебя, и волосы, и вообще лицо похоже… Ну правда же?

Аня кивнула.

– Ну ты же видишь, Анют, как мы тебя с папой Игорем любим. Мы хотим, чтобы ты по-настоящему была нашей дочкой.

– А как же… Аленка? – испуганно спросила Аня.

– И Аленка тоже. Конечно. Мы хотим, чтобы вы были настоящими сестрами.