Андрей Олех - Безымянлаг

– Меня не учли, гражданин начальник, – не дрогнув, ответил седой зэк.

Лейтенант коротко кивнул на выдохе, пропуская колонну.

– Дед, а пожрать получится? – подобострастно спросил здоровяк, шедший с седым в паре.

– У меня – да, – ответил тот, замедляя шаги.

Перед столовой стояла не совсем обычная толпа. Никто не лез вперед и не матерился. Не было ни драк, ни давки. Одна бригада выходила, на ее место, соблюдая очередность, затекала другая.

– Вот это порядок, – с уважением сказал седой, заметив знакомого десятника.

– Татарин, падла, навел дисциплину. Кто орет, без очереди лезет, тому воды гнилой вместо баланды наливает, второй раз провинишься – может избить, на третий тебя вообще из списков вычеркивают, и хер ты чего докажешь. И ведь все номера, все лица наизусть помнит.

– И много вычеркнул?

– Таких не знаю.

Татарин выкрикивал номера бригад из открытого окошечка, и зэки, выпустив поевших, заходили гуськом по одному, снимая перед входом шапки.

– Уговор в силе, землекоп?

Вместо ответа десятник кивнул, и когда настала очередь бригады из котлована, седой зэк вместе с ними прошел внутрь столовой.

– Опять без нормы, говноеды, – утвердительно сказал татарин и, заметив седого зэка, строго спросил: – А это что?

– Специалист, на сегодня к нам приписан.

– В списках нет, если хочешь, можешь ему свою вторую бригадирскую порцию отдать, – татарин смерил зэка взглядом. – Он от меня ничего не получит.

– Конечно, Султан, – примиряюще согласился десятник, забирая с раздачи две тарелки, вонявшие кислой капустой.

Зэки ели быстро. Помогал этому в том числе сквозняк из открытого окна. Седой проглотил пустое варево, шутить про капустную отрыжку больше не хотелось. Половину темного, влажного на ощупь хлеба он сжевал, а оставшуюся часть спрятал в кармане фуфайки.

Татарин выкрикнул следующих, и бригада из котлована, быстро сдав и без того чистые тарелки в мойку, поспешила на выход. Седой зэк отдал десятнику папиросу и закурил вторую обещанную.

– На таких щах долго не протянешь, – выпуская струю дыма в воздух, задумчиво произнес он.

– Щи – хоть жопу полощи, – мрачно подтвердил десятник, не отрывая взгляда от огонька. – Оставишь больше половины, дам хороший совет.

Седой зэк усмехнулся и отдал папиросу.

– Будет возможность выбирать при расселении, иди в палатку. В бараках не теплее, в землянке от сырости загнешься, а в палатке ни клопов, ни вшей, а если снежком припорошит, так и вообще хорошо. С другой стороны – как снег, так побудки. Только они везде побудки, что в бараке, что в палатке.

– Дело, – кивнул седой зэк и, не прощаясь, вернулся к своей колонне. Заключенные смотрели на него с завистью и надеждой. – Без бумаг туда не пустят, пойдемте начальника участка искать, мужики, а то и ночевать под открытым небом придется.

– А вон он чешет! – заорал здоровяк: его лицо за секунду сменило полное отчаяние на твердую решимость.

Замотанный в шарф начальник участка не сумел вовремя разглядеть опасность и теперь замер от неожиданности. Здоровяк сразу пошел в атаку:

– Гражданин начальник, весь день на холоде, два дня без еды, с этапа по инстанциям, потом на работу, проведите в столовую.

Колонна обступила начальника, не давая сбежать.

– В этом, товарищи зэка, я вас поддерживаю, – оглядевшись в поисках вохров и не обнаружив бойцов, затараторил тот. – Я без дела, знаете ли, тоже не сидел, приписал вас всех к бригадам, сейчас будем вопрос питания решать, в порядке поступления, как того хотелось бы. А как же, машина производства, строительства простаивать не должна! Узнаем мнение товарища Ахметова по данному вопросу…

– Нам бы не мнение, нам бы баланды похлебать, – зарычал здоровяк.

– Товарищ Ахмед, – визгливо крикнул начальник участка в окошечко столовой. – Как бы нам товарищей новоприбывших с последним этапом обеспечить питанием?

– Без наряда трудились? – грозно спросил Ахметов, появляясь в окне.

– Так точно, товарищ Ахмед, – робко подтвердил начальник участка.

– Есть у меня на них бумаги, – дал соизволение заведующий. – По первому котлу, как не выполнившие норму, последние в очереди.

– Само собой разумеется, товарищ Ахмед, – часто закивал меховой шапкой начальник участка. И победно обратился к колонне, расталкивая заключенных с целью скрыться: – Вот видите, вопрос довольствия решен положительно.

– А вопрос проживания? – преградил ему путь седой зэк.

– Изыскали для вас места, готовы к заселению. Разрешите пройти, – с раздражением ответил начальник.

– Где? Как мы их найдем?

– Я не знаю, как малые дети…

– Новые, заходим, – выкрикнул в окошечко Ахметов.

И заключенные затолкали начальника участка в столовую.

– Так, – обратился Султан к седому зэку. – Ты уже свою порцию съел.

– Не свою, а бригадирскую, – глядя в глаза Ахметову, ответил он.

Заведующий собрался было что-то сказать, но, отведя взгляд, отрицательно покачал головой и отошел.

Как ни отвратительна была баланда, съеденная седым зэком, колонне досталась жижа со дна, и была она значительно хуже. От варева несло гнилью, а цвет жидкости намекал, что капустные вилки не слишком тщательно мыли, прежде чем бросить в кипяток.

– Султан, может, стаканчик чаю предложишь? – спросил начальник участка, сдвигая шарф со рта.

– Тебе – нет, – с акцентом сказал Ахметов и скрылся на кухне. Его рабочий день был окончен.

Быстро проглотив баланду, зэки немного повеселели и попросили начальника участка проводить их до жилья.

– Че, Дед, зря папироску, получается, отдал? – не без злорадства спросил здоровяк на выходе.

– Почему зря? Мне не жалко, когда хороший человек покурит, – ответил седой зэк, и здоровяк, дважды за сегодня получавший от него окурки, замолк.

По пустому лагерю летал ветер. Все сидели по баракам под светом тусклых керосиновых ламп, в мерцании самодельных печек или просто в темноте. Нужна была серьезная причина, чтобы зэк по своей воле вышел на улицу.

– Сегодня, товарищи заключенные, придется немного померзнуть, а впредь знайте: материал для растопки печей в лагерь проносить не запрещается. В разумных, разумеется, пределах, – проводил ликбез начальник участка.

– Что-то я дров не приметил, – сказал крестьянин из колонны.

– Вот, собственно, ваш новый дом, как вы хотели, – указывая на палатку среди других таких же, сказал начальник. – Номер у нее шестьдесят три, запомните. Отдыхаем, товарищи зэка, отбой скоро, а завтра, как говорится, на рабочий фронт.

– А сегодня, блядь, выходной был, – сплюнул здоровяк и двинулся к палатке.

Седой зэк двинулся за ним, чтобы успеть занять место получше. И пока все остальные в оцепенении смотрели на три ряда сплошных нар, он уверено зашел внутрь и занял место на верхней полке посередине. Матрасов на голых деревянных нарах не было, но и дыр в брезенте вроде тоже.