Валерий Рожнов - Назад в СССР

Мужчины позвонили еще раз. Самый молодой из них все время улыбался и крутил головой.

Антон думал, что они сейчас уйдут, но они терпеливо ждали. Любопытство взяло верх, и Антон открыл дверь.

Самый представительный из мужчин, увидев перед собой Антона, прищурился, словно Ильич, и в упор уставился на него, словно хотел взглядом сделать дырку во лбу.

Антон не знал, что сказать. Он уже было открыл рот, когда мужчина неожиданно протянул руку вперед и сказал громко и как-то по-отечески:

– Так вот ты какой!

Антон вяло пожал ее и отступил назад. Все трое вошли в прихожую и сгрудились перед Антоном. У самого молодого мужчины в руках была дорогая кожаная папка. Улыбаться он не перестал.

Старший по возрасту мужчина обернулся к двум другим и сказал по-хозяйски:

– Проходите, проходите, товарищи!

Он легонько рукой оттеснил Антона в сторону, и все трое прошли в гостиную и остановились в центре. Антон не знал, что происходит, и пошел за ними. Старший, внимательно осмотрев комнату, обернулся, подошел ближе и с удовольствием положил свои руки Антону на плечи. Опять прищурился и сказал ласково:

– Дай-ка я тебя хорошенько рассмотрю!

– Да я… – пробормотал Антон, стесняясь за порванную майку и выцветшие от стирок треники.

– Похож… Похож… – заявил мужчина радостно. – А ведь похож!

– На кого? – спросил тихо Антон.

Мужчина громко рассмеялся и повернулся к двум другим.

– Ну, не на соседа же!

Теперь смеялись уже все, кроме Антона. Он так и не понимал, что происходит. Но у него возникло ощущение, что он должен был быть в курсе происходящего, поэтому он не торопил события.

Отсмеявшись, один из мужчин сказал:

– Ну, вы и шутите, товарищ первый секретарь райкома!

Секретарь развел широко руки и немного присел:

– А кто сказал, что коммунист не должен шутить? А? Коммунист – самый веселый человек на земле, правильно я говорю, товарищи?

Все одобрительно закивали головами. Первый секретарь опять повернулся к Антону и сказал:

– А вот ты мне скажи, почему коммунист должен быть самым веселым человеком на земле?

Антон подумал немного и ответил первое, что ему пришло в голову:

– Потому что он строит коммунизм и ему весело.

– Правильно, – заметил секретарь. – Он строит светлое будущее для всех и каждого. Поэтому он всегда бодр и весел. Правильно, товарищи?

Товарищи закивали головами, один немного похлопал в ладоши. Антон ждал, что будет дальше.

Секретарь еще раз по-хозяйски окинул взглядом комнату, отодвинул стул от обеденного стола и сел на него. Двое других подошли ближе и стали за его спиной.

– Садись, что стоишь? – сказал он опять громко. – Ты у себя дома. Это мы – гости.

– …Я сейчас один дома – не знаю, что где стоит, а то я бы вам предложил, – ответил Антон.

Секретарь поднял вверх руку и остановил Антона.

– Не надо. Мы сыты. Это хорошо, что ты один… Мы пришли поговорить.

– Поговорить?

– О твоем отце. И о тебе… Кстати, что у тебя с лицом?

– Я в погреб свалился. Полез за картошкой и упал.

Антон потрогал свое лицо и попытался улыбнуться. Улыбка вышла кривой, но это не смутило первого секретаря. Он обернулся к свите и сказал назидательно:

– Обратите внимание, товарищи, как просто живет семья советского коммуниста.

– Да… да… – закивали они головами.

Он снова обернулся к Антону:

– Так ты говоришь, в погреб свалился?

– Угу… Ударился головой. Сильно.

Секретарь немного подумал, закрыл глаза и долго молчал. Антону показалось, что он уснул и сейчас свалится со стула. Но тот неожиданно встрепенулся всем телом и произнес:

– Твой отец сказал, что собираешься на БАМ ехать?

Антон подумал немного.

– Я давно решил. Сейчас как раз собирал вещи.

Он обвел комнату рукой так, словно все это собирался увезти в тайгу, включая чешскую стенку и круглый обеденный стол, покрытый скатертью.

– А почему не пришел к нам – в райком? – спросил секретарь. – Не рассказал товарищам?

– Да неудобно как-то…

Секретарь поднял вверх указательный палец:

– Вот, товарищи, что отличает настоящего советского человека – скромность. – Посмотрел на Антона. – Твой отец – такой же. Ничего для себя не попросит. Живет скромно, сын добровольцем едет на БАМ, дочь преподает музыку детям. Правильно я говорю?

– Да. Все так.

– А знаешь, почему мы здесь?

– Нет…

Секретарь улыбнулся и сделал тонкую паузу.

Антон напрягся всем телом и смотрел ему прямо в глаза, стараясь не моргать и выглядеть славным парнем.

– Мы пришли посмотреть, – сказал секретарь, растягивая слова, – как живет будущий второй секретарь райкома…

Возникла вторая – приятная пауза. В этот момент Антон почувствовал слабый запах французских духов, которым надушился один из сопровождающих первого секретаря. У него отлегло от сердца.

– Второй секретарь райкома? – переспросил Антон.

– Ты не ослышался. Мы решили назначить твоего отца вторым секретарем райкома партии. Что скажешь?

– Это большая честь!

– И ответственность, – добавил секретарь. – И не только за своих детей, а мы видим, товарищи, каких замечательных детей он вырастил своей стране, – но и за других людей, с кем ему придется работать.

Антон перестал сутулиться и выпрямился.

– Он справится. Я уверен.

– И мы так думаем. Вот мы и зашли посмотреть, пока его нет, как он живет. На его семью, на детей…

– Сестра на работе. Музыку преподает, – промямлил Антон. – А я собираюсь уезжать. Как раз вещи собирал.

– Замечательные дети!

– Замечательный сын!

Все внимательно смотрели на Антона. Он стоял перед ними и не знал, что ответить. Так, как сейчас, он не чувствовал себя со времени, когда ходил в детский сад. Он тогда не знал, что говорить, не знал и сейчас.

Первый секретарь хлопнул себя по коленке.

– Решение уже оформлено, но объявлено будет, конечно, в райкоме, в торжественной обстановке. Завтра в три часа.

– Отлично.

Секретарь встал и поправил импортный костюм из дорогой тонкой шерсти, который и так сидел на нем безупречно.

– Мы ждем вас всех, и тебя и сестру…

– И меня? – удивился Антон.

Секретарь отечески похлопал Антона по плечу.

– Конечно. Сын за отца в ответе. Так ведь у нас?

– Да… да, – закивали сопровождающие.

Антон развел руками:

– А я завтра не могу.

– Почему?

– Я как раз собирался уехать.

– Куда?

– БАМ строить. Я и билет купил.

Секретарь наморщил лоб и тут же выдал решение.

– Билет сдай. А насчет тебя и БАМа у меня родилась хорошая идея.

– Какая идея?

Секретарь повернулся спиной и пошел к выходу.

– Все – завтра. Приходи в райком, там и узнаешь.

Антон поплелся вслед за ним.

– Это так неожиданно… – бормотал он на ходу.