Алёна Жукова - Дуэт для одиночества

– Только и всего – перепрыгнуть через каменные заграждения на мосту, а там дырка, в общем, я вас доведу, – убеждал Феликс. – А давайте еще Лизке предложим, – добавил он. – Если поймают, а там, говорят, патрули ходят, скажем, что заблудились. Типа с подружками гуляли, местечко укромное искали и вдруг – бац, туда-сюда, и за границей. Лизка девочка сообразительная, клевая девчонка, давайте ее позовем.

– Позвать можно, – соглашались тенор и виолончель, – но вот стоит ли вообще идти. Стоит ли рисковать, а вдруг какой-нибудь стрелок еще там сидит…

– Да вы с ума спятили! – подскакивал Феликс. – Это уже не граница. Все нормальные люди спокойно через специальные проходы идут. Официально. Не пускают только русских и вьетнамцев. А мы, если на патруль наткнемся, на тарабарском говорить будем. В худшем случае они нас просто вернут назад.

Лиза с удовольствием приняла предложение, у нее был номер телефона анисовских детей. Она не знала, где находится городок под названием Бад-Фраенбальд, но ей казалось, если она позвонит, они обязательно встретятся.

На следующий день ребята вышли из лагеря ни свет ни заря. Потом ехали электричкой до Берлина. Точно сверяясь с планом, перешли границу, но, перейдя, засомневались, туда ли попали. Они шли по парку. Никаких опознавательных знаков не было. Вдалеке заметили женщину с собакой. Собака была большой, а женщина маленькой. Женщина была по-спортивному одета и бежала трусцой к ним навстречу. Собака обогнала ее, приветливо завиляв хвостом. В это время проехал полицейский патруль. Он что-то брякнул на немецком, рассмеявшись, и долго еще поворачивал голову, стараясь получше рассмотреть, как вкусно целуются слипшиеся в объятьях парочки.

Лиза вскрикнула, оттолкнув Феликса, но не потому, что было уж так противно, просто в ноги уткнулось что-то мокрое. Это был собачий нос. Пес казался сконфуженным. Он виновато смотрел исподлобья, но весь его вид выражал дружелюбие и готовность к знакомству. Хозяйка наконец добежала и, улыбнувшись, заговорила с ними с извинительной интонацией, это они поняли. Феликс выдавил из себя дурацкую, неграмотно сложенную фразу на английском, которая должна была означать, что они туристы, заблудились и хотят узнать, где находятся. Это уже Западный Берлин или еще нет? Было ясно, что женщина ничего не поняла, кроме слова Берлин. Она показывала куда-то вправо, потом влево, потом спросила, говорят ли они по-английски, отчего Феликс обалдел, но Лиза спасла ситуацию и довольно бойко завершила диалог с немкой по-французски. Немка опять ничего не поняла, кроме того, что перед ней французы, которые, скорее всего, не знают, как выйти из парка. Она жестами предложила идти за ней и вывела их на дорогу, ведущую в центр города.

Как правильно сказала виолончелистка, то, что это Западный Берлин, было уже понятно по собаке, не говоря уже о хозяйке.

– А ты клево по-французски чирикаешь, откуда? – завистливо поинтересовался Феликс.

– Да так, по глупости учила, – ответила Лиза, – хотела с одним французом переписываться. Письма сочиняла, но не отсылала, адреса не знала. А если бы и знала, что с того. Крутой сильно, мировая знаменитость. Здрасьте вам, я Лиза. Кто такая? Да не помнит он ни фига. Бросила. Зато книжки читать стала, стихи. Офигенный язык! Даже не обязательно все понимать, просто слушать, как звучит, и то в кайф.

Прогулка оказалась утомительной, но чрезвычайно интересной. Каждый получил то, что хотел. Киевлянин сглатывал слюну возле каждого ресторанчика, мечтая о хорошем пиве, и, в конце концов, не удержался и потратил пару марок на сосиски и бутылку «Хайнекена».

Виолончелистка чуть не лишилась чувств, когда возле универмага «Ka De We» ее обступили девушки с флакончиками духов, тюбиками кремов и помады. Они рекламировали новую продукцию и раздавали маленькие мензурки с ароматным содержимым совершенно бесплатно. Это решило проблему подарков всей кишиневской родне. Феликса раздражали цыгане, которыми, как ему казалось, заполнены улицы. Лиза спорила с ним, убеждая, что это, скорее всего, арабы. Феликс недоумевал, откуда здесь взяться арабам, но не колеблясь шел к заветной цели. Цель была обозначена маленьким крестиком на обратной стороне листика с планом перехода германской границы. В случае провала план следовало уничтожить, дабы не выдать бывших одесситов, держащих магазинчик в американской части Берлина. Эта семейка помогала желающим зацепиться на западной стороне. Перебежчик получал мудрые советы и нужных людей для решения юридических вопросов, а потом трудился на благо семьи в их магазине, на молочной ферме и хлебном заводике, разумеется, бесплатно, пока документы не оформлены. А с другой стороны, не хочешь – не работай. Иди, сдавайся. А если ты, к примеру, не обрезан, и не мама, а папа еврей, дело усложняется. Процесс долгий, непредсказуемый. Жить как-то надо. В общем, многие им были благодарны, и пока еще никто одесских рабовладельцев не заложил. Феликс готов был на все. Возвращаться отсюда он не собирался. И паспорт он захватил, и метрику мамину. Ребят он взял для прикрытия.

Лиза просчитала его мгновенно, как только он заговорил о магазине и его хозяевах. Она промолчала и решила: как только туда дойдут, попросит созвониться с анисовским сыном.

Белла, хозяйка магазина, сверкала фарфоровой улыбкой и трясла мелкими кудряшками. Она обратилась к вошедшим на немецком, предлагая отведать вкусные булочки и фирменный йогурт. Но, присмотревшись, тут же перешла на русский. Глаз у нее был наметан. Ребята топтались в нерешительности, рассматривая роскошное разнообразие кондитерского отдела. Феликс подошел к хозяйке и что-то шепнул ей на ушко. Она нажала кнопку под прилавком, и через секунду из примыкающей двери вышел унылый господин. Его плавающий взгляд слегка зафиксировался на Лизе, но потом поплыл в сторону Феликса. Он подал знак головой и вместе с Феликсом скрылся за дверью.

Прошло около четверти часа неловкого ожидания. Виолончелистка, в целях экономии не евшая целый день, чуть ли не теряла сознание. Она жалобно спросила, сколько стоит маленькая булочка. Белла подумала и ответила, что продаст ее за полцены специально для дорогой гостьи. Полцены тоже оказалось недешево. Лиза знала, что девушка растратила все деньги, и достала кошелек. Белла очаровательно улыбнулась и предложила ребятам по стакану молока. Они замялись. «А если бесплатно?» – спросила она, хитро прищурившись. Никто не отказался. Пока пили вкусное молоко, Белла рассказывала, что давным-давно жила в Одессе, на Молдаванке, и просыпалась утром под бряцанье бидонов и крики развозчика «Коммуу молокаа?». Всегда на завтрак и ужин выпивала по стакану. И теперь пьет, только уже не с таким удовольствием. В детстве оно ничего не стоило, а теперь… Бесплатно только сыр в мышеловке. Лиза отставила стакан и спросила, сколько будет стоить звонок в город Бад-Фраенбальд.