Array Коллектив авторов - Рюмка водки на столе (сборник)

Слово «алкоголь», по одной из версий, происходит от арабского аль-кухуль (или аль-кохль), что дословно можно перевести как «красота».

Этим утром милиционеры плакали как дети и просили мам разрешить им остаться дома.

Мерзко насвистывая, Негодяй натянул брюки. Затем помочился в раковину и прямо в комнате закурил самую вонючую сигарету на свете.

– Негодяй! – с ненавистью напомнила ему жаркая красотка с прохладной простыни. И зарыдала, конечно. – Не покидай меня!

Он с удовлетворением усмехнулся. Здесь ему уже делать было нечего.

Негодяй хлопнул дверью, и мир содрогнулся от дурного предчувствия.

Но петербургские погоды знали свое дело: ледяной ворох в лицо, ботинок черпает воду в мазутовой луже, наглый «мерс» окатывает брызгами из вымоины – и дрогнул мираж, уплыли пейзажи, и вместо обаятельного Негодяя вновь появился серенький, но мечтательный клерк одной из тысяч никому не нужных контор.

Не было у него красотки. Такие не благоволят к человеческим шпротам, которыми набиты тухлые банки коммуналок Северной столицы. Раз в полгода у Вани случалась недорогая проститутка, купленная на сэкономленные, да и ту он трусливо представлял своим соседям как очередную дальнюю родственницу, заехавшую погостить.

Молодой человек Иван Кривоносов с детства и навсегда был маркирован кликухой Сало. И прекрасно помнил день, когда он, задорный крепыш, староста класса и примерный пионер в гладком красном галстуке, получил свое унылое жирное погоняло. Но предпочитал об этом лишний раз не вспоминать. Иногда все может поменяться в один час – но как его угадать на своем циферблате? Как вычислить начало колеи, в которую тебя однажды загонит жизнь? И где гарантия, что, выбравшись из одной ловушки, ты тут же не попадешь в другую?

Ведь стать Мудаком очень просто – для начала можно простенько устроиться на Работу. Вкалывать за гроши на стройке? Необязательно – можно и в Белый Офис Мечты. Вставать, как мудак, каждое утро на службу, завести мудацкий портфельчик и брести в унылом метрополитеновском стаде «от койки и до пайки». Вечно спешить, вечно не успевать и вечно зарабатывать втык от Начальства.

Можно и самому стать Начальством. Работать на Дядю, раздавать втыки мудакам-подчиненным и смутно подозревать в душе, что каждый второй из них сам называет тебя за глаза мудаком.

Можно попробовать стать Дядей. Носить пузатый живот, иметь пузатый автомобиль и пузатый «лопатник», иметь всех пузатых попроще. И когда-нибудь взлететь на воздух на своем золотом унитазе от взрыва бомбы, подложенной своими же друзьями. Как вышеупомянутый мудак.

А можно и вообще ничего не делать. Собирать бутылки по площадям и подворотням, приобретать спиртовые настойки в аптеках и однажды сдохнуть, как мудак, под безымянной подворотней, которую никогда не назовут твоим именем.

Стать Мудаком просто. Но как им не быть? Как?

Ваня не знал. Он просто брел до метрополитена, сжимая ручку кожаного портфельчика, и старался попадать в ногу марша толпы. Начался дождь, унылый утренний дождь понедельника, приправленный жидким азотом от служб метеорологической авиации – недавно над городом пытались разгонять тучи, чтобы дождь не мочил членов очередной торжественной делегации из-за бугра. Две тонны химикатов до сих пор выливались на головы горожан.

Вспомнив, что жидким азотом недавно ему сводили бородавку на руке, Сало решил переждать осадки в каком-нибудь магазине по пути. Благо, чтобы не опаздывать, он всегда выходил на службу заблаговременно.

«Роланд. Одежда для молодых», – прочитал он вывеску, открывая зеркальную дверь, и вошел в сухой теплый воздух, пропахший молодежной модой.

Тогда-то он ее и увидел.

И обомлел.

Когда человек замечает на прилавке желанный товар, у него замедляется дыхание, пульс, а частота мигания глаз притормаживает вдвое. Такое состояние психологи называют трансом («Единственная форма священного экстаза современного гомо сапиенс» – тут же вспыхнул в мозгу насмешливый голос товарища-антрополога Лехи Шнипера.) Ваня, как работник сферы продаж, прекрасно знал об этом – но сейчас ничего не мог с собой поделать. Она была предназначена ему с самого своего рождения – это было понятно с первого взгляда.

Куртка.

Куртка Негодяя.

Куртка Негодяя, подбитая волчьим мехом, была надета на манекен, и пластиковый человек выглядел живым и опасным.

– А можно? – робко спросил Сало продавца-консультанта. – Померить?

Та безучастно передала желанное. Он с трепетом вложил руки в новенькие рукава и подошел к зеркалу.

– Боже! – сказал себе Сало.

Черный воротник был поднят как пиратский флаг. Широченные плечи недобро намекали о спортивном разряде их лжеобладателя. Искусно суженная талия и стремительная молния. Сало впервые в жизни почувствовал себя чемпионом.

– Почем? – небрежно бросил он продавщице и повел широкими плечами.

Та назвала сумму.

– Боже, – вновь вырвалось у Вани.

Он снял Куртку Негодяя, чтобы посмотреть на нее в последний раз.

«Это – Знак!» – прошептали в голове Вани.

«Волчья куртка – это Знак», – послушно повторил Ваня за своим внутренним голосом. Обитая в Интернете, в любом коммьюнити Ваня неизменно подписывался «Вольф», а на своих эккаунтах вывешивал любимые фотографии серых хищников. Что-то внутри Вани всегда тянулось к волкам, была в них какая-то тайна, красивая и мрачная – лесная…

«Судьба устала от его бездействия и сама бросила вызов», – подумал Сало, как обычно, размышляя о себе в жанре приключенческого романа.

Если театр начинается с вешалки, то почему бы новой жизни ни начаться с новой куртки? Сало вспомнил, как мама рассказывала ему в детстве о знакомой красавице, которая полностью изменила свое отношение к парню, однажды пришедшему в школу в других брюках. «Хорошее начало не мелочь, хоть начинается с мелочи. Посеешь привычку – пожнешь характер. Судьба и характер – это разные названия одного и того же понятия. Люди чаще капитулируют, чем терпят крушение», – шептал Ваня афоризмы великих, выписанные в секретную записную книжицу.

Новая жизнь! Не лепетать и не заискивать перед начальством. Не бояться шпаны по вечерам. Встречаться с Хорошей Девушкой. Быть хозяином своей жизни. А это и значит – Быть. И если он снова уйдет, скроется, исчезнет в ряске своей повседневности, он потеряет намного больше, чем эту дорогую тряпку.

– Отложите для меня, – сказал Ваня и вышел в дождь.

Он копил, как Плюшкин. Голодал, как топ-модель.