Ульяна Соболева - Пусть меня осудят

– Сява, чего хотел?

– Поздороваться хотел, – буркнул лысый.

– Давай, вали отсюда. Надо будет – позову. Ты мне мешаешь.

«Старшая сестра». Значит, видно, что я старше. С первого взгляда заметно. Я встала, отодвинула от себя тарелку. Эйфория пропала, улетучилась куда-то.

– Мне уже пора.

Руслан прищурился, прочесть его мысли было невозможно. Он положил пару купюр на столик.

– Поехали, раз надо.

За руль сел он, а я смотрела в окно, продолжая сжимать букет в руках. «Старшая сестра». Хорошо, хоть мамой не назвал. Только выйдя из машины, я вдруг поняла, что не говорила Руслану место своей работы. Обернулась – «мерседес» уже уехал. Я долго смотрела на букет. Нужно выбросить, так правильно. Но, с другой стороны, когда мне последний раз дарили цветы? Не на праздник, а просто так? При этом такие шикарные? Я прошла мимо урны, и выбросить не поднялась рука. Так и поднялась в офис с букетом и дурацким выражением на лице.

Козел этот Сява. Все испортил, придурок. Руслан гнал «мерседес» на бешеной скорости, не обращая внимания на злобные сигналы машин, которые он подрезал. Не слышал скрип тормозов и визг покрышек на поворотах.

Приперся, идиот, с утра пораньше. Сам не понял, как оказался возле ее дома. Проснулся ни свет, ни заря. Хотел к Серому заехать, а нашел себя возле дома Оксаны. Не знал, во сколько она на работу уходит. Просто сидел и смотрел на двери подъезда. Она вышла совершенно неожиданно. Руслан даже сигарету выронил, и бычок прожег круглую дырку на дорогом коврике под ногами. Сегодня Оксана выглядела иначе. Нет, конечно, до крутых телок ей далеко, но в ней однозначно что-то изменилось. Даже походка другая – красивая, но не вызывающая, а гордая и плавная. У этой женщины шикарная фигура. Девки, его сверстницы, могут только позавидовать. Такой шарм приходит с возрастом. Смотрел, как покачиваются ее бедра, как волосы колыхаются в такт ходьбе. А он ведь был прав – у нее шикарные темно-русые волосы, пышные, нетронутые перекисью водорода. Руслан медленно поехал за ней. Сейчас Оксана прогонит его на хрен, и все.

Впервые он чувствовал себя неуверенно. Это было не просто желание затащить в постель. Точнее, не только оно. Он захотел ее с первой же секунды, как только увидел. Хотел до боли и до ломоты в костях. Наверное, потому, что понимал – не получит. Она не такая, как большинство женщин. Ее не заманить бабками, цветами и комплиментами. А от этого желание только возрастало. Он, Царев Руслан, привык получать все, что хочет, и не важен метод – важен результат. Сейчас он хотел Оксану. Только к похоти примешивалось и нечто иное. Может быть, восхищение? Некое странное и непонятное чувство, он сам не мог дать ему названия.

О ее муже думать не хотелось. Не впервой чужих баб трахать. Если свои мужики дома не удовлетворяют, то все справедливо. Руслан знал, что женщинам с ним хорошо. Чуял нутром. Так же, как и фальшь, которую ненавидел. Все честно: они ему то, что у них между ног, а он им – бабки, кабаки, работу. Ну, или то, что в его силах для них сделать. Он привык так жить, это честно, это по кайфу. Выбрать классную телку, такую, чтобы все дружбаны слюной изошлись, и затрахать до полусмерти разок или два, пока не надоест или другая пассия не появится.

Почему-то казалось, что с Оксаной все это не сработает. Вон как смотрит на него со злом, прожгла дыру во лбу. Он ее раздражает еще со вчерашнего дня. Боится, наверное. А что боятся? Разве не видно, что перед ней нормальный такой парень? Ага. Нормальный. Всего-то вчера подрался в кабаке. Ну, ногу одному придурку сломал, когда тот деньги отдавать отказался. Козел. Они его крышуют, охраняют от налоговой, ментов и братвы, а он, падла, долю зажал.

Впервые Руслану не хотелось, чтобы женщина знала, чем он занимается. Раньше до лампочки было, даже наоборот – кичился своей крутостью, пускал пыль в глаза, гордился тем, что его боятся. Но не хотел, чтобы Оксана узнала. Такая, как она, не поймет его образа жизни. Еще испугается. Купил ей, как идиот, цветы. Стукнуло ему в голову. Не на базаре или заправке, а в магазин крутой в центре заехал и выбрал один из самых дорогих букетов. Продавщица сказала, что розы какие-то там навороченные, и стоять будут больше месяца. А, хер с ними, пусть хоть завтра завянут, ему-то что? Только подарить очень хотелось, на реакцию посмотреть. Женщины ведь любят, когда им цветы дарят. Ну, положено, вроде, так ухаживать, с цветами. Руслан раньше никому цветы не дарил – перетопчутся. Ей захотелось цветы подарить. И реакция ее понравилась – восторженная, даже зрачки расширились от удовольствия. Загадочные у нее глаза, как озеро или заводь, особенно сегодня.

Наблюдал за ней – губу прикусила, щеки раскраснелись, ветер волосы треплет. Подумал, что она – самая красивая из всех женщин, которых он когда-либо встречал. Только красота ее естественная. А то все телки сейчас, как на конвейере, словно близнецы. Все одинаковое и ненастоящее – грудь силиконовая, волосы нарощенные, в губах тоже какая-то хрень, чтобы рот «рабочим» казался, ресницы накладные, ногти акриловые. Короче, жесть. Страшно, что во время секса что-нибудь отвалится. Оксана же настоящая и какая-то неповторимая.

Накрасилась, приоделась. Не для него, конечно. Вдруг подумалось: а что, если у нее есть любовник? Ну, на работе или еще где? А он бегает за ней, как дурак. Стало неприятно, муторно как-то. Даже руки в кулаки непроизвольно сжались. Хотя, не похоже – на безымянном пальце обручальное кольцо, не торопится никуда. Те, кому есть, что скрывать, ведут себя иначе. В машине прикоснулся к ней, и в башке помутнело, как будто бутылку водки натощак выпил, притом залпом. Вырубило мозги сразу. Пробки все повыбивало, как от вспышки после скачка напряжения. Захотелось ослепнуть, а то глаза сами смотрят, куда не надо: то в вырез блузки на кружева лифчика, то на ноги. Обалденные у нее ноги, стройные и сильные.

А потом в кафе смотрел, как она вишенку в рот отправила, а фантазия уже понеслась вскачь со скоростью двести восемьдесят километров в час. Так бы вечность и сидел с ней в этой забегаловке с чашкой кофе. А тут этот идиот появился и все испоганил. Скривился, гад, больно ему было. Да пусть спасибо скажет, что Оксана рядом сидела. А то ушел бы без парочки зубов или с ободранным ухом.

Руслана боялись не только из-за власти – он своими руками мог кого угодно успокоить. В академии обучили всем видам восточных единоборств. Он мог нажать у человека на определенную точку, и тот мертв. Но Руслан был грубым, ему больше нравилось ломать противника, в полном смысле этого слова – когда кости хрустят. Особенно, если тот больше, крупнее, так даже интересней. Победа дорогого стоит. Нет, Бешеный сам в драку не лез, но если что не нравилось – его не остановить. Серый, разве что, иногда мог успокоить. А так, планку срывало, и все, – пиши пропало – пока что-нибудь не сломает, не успокоится. От того и Бешеный.