Тамара Кандала - Шассе-Круазе
- Название:Шассе-Круазе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-87457-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Тамара Кандала - Шассе-Круазе краткое содержание
А все началось вполне буднично: утро выдалось гнусным, душу мутило, голова немного болела с похмелья… Лора достала из холодильника бутылочку ледяного пива со слезой, сварила яйцо…
И тут увидела его…
Шассе-Круазе - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Девочка пошатнулась, но удержалась на ногах.
– Прости… – еще раз прошептала она.
– Вот тебе! – кричал Питер, подпрыгивая и кружась на месте как в пляске святого Витта. – Получай!!! – И он стрелял и стрелял не глядя, пока не свело палец, которым он жал на курок.
Девочка упала, окровавленная, прямо к его ногам. Она не почувствовала ни боли, ни страха. «Боженька, – прошептала она беззвучно, – когда мы увидимся, я Тебе все-все расскажу о маме». И девочка тихо закрыла глаза.
Улыбка так и не сошла с ее лица.
Карл, в несколько прыжков преодолев расстояние между ним и Питером, бросился на безумца.
Заметив мчащегося на него разъяренного, как бык, банкира, Питер успел выстрелить в его сторону. Пуля раздробила Карлу плечо, но не остановила его в яростном броске. Карл схватился за автомат и дернул его изо всех сил на себя. Но Питер вцепился в оружие судорожной мертвой хваткой и пальцев не разжал. Карл, также не расцепляя рук на «калашникове», изо всех сил двинул Питеру коленом в пах. Питер, отпустив наконец ствол, скрючился от боли. Но почти тут же выпрямился и, боднув Карла головой в подбородок, попытался вырвать из его слабеющих рук автомат. Левая рука Карла повисла как плеть, но он, окровавленный, из последних сил ухватился правой рукой за смертоносный ствол, почти повиснув на нем всем своим весом.
В этот момент раздались другие выстрелы, от самой двери – это вбежавший охранник прошил спину Питера вдоль и поперек.
Питер удивленно уставился на алые расплывающиеся пятна на своей белоснежной рубашке. Боль обожгла его. Но тут же отступила перед другим потрясением – Питер ощутил тот самый первозданный страх, который человек ощущает при рождении и перед смертью. И страх этот был невыносим. Он обмочился. Руки его окончательно отпустили ставший бесполезным автомат. Ноги подкосились, и он рухнул на колени. Голова Питера запрокинулась, взгляд пытался проникнуть куда-то ввысь, сквозь потолочный купол, как бы надеясь заглянуть туда, куда ему предстояло вот-вот уйти. Однако вместо вечности его взору предстали плавающие в воздухе ненавистные лица детей. Они улыбались, корчили гримаски, хмурили брови и очень осмысленно всматривались… всматривались в агонизирующего Питера. «Они победили… – было последней мыслью Питера. – Все было напрасно…»
Приблизившись, охранник сделал контрольный выстрел в голову. Потом в полицейских сводках говорилось о двух погибших и нескольких легко раненных. Кроме девочки, жертвой убийцы оказалась никому не известная женщина в красных лакированных «лодочках» на высоких шпильках. Полицейские продержали ее в морге положенный срок, но опознать тело никто так и не явился. Пришлось захоронить его в общей могиле, как неопознанное.
Все газеты писали о том, что жертв могло быть намного больше, если бы не девочка, Анжела К., самая старшая воспитанница этого интерната, бесстрашно, собственной грудью защитившая от убийцы собравшихся в зале людей. Ей и еще Карлу К., пытавшемуся обезвредить убийцу в одиночку, до прибытия подмоги, должны быть благодарны за спасение все выжившие.
Позже Девочке поставили памятник в парке, прилегающем к интернату. Автором памятника стала известная на всю Европу художница Томки Л.
В перестрелке была ранена Габриэла. Пуля прошла в миллиметре от виска и напрочь отстрелила ухо. Она провела несколько дней в госпитале и, вернувшись домой, попыталась покончить жизнь самоубийством. И в этот раз у нее бы все получилось. Если бы не Лора.
Лора среагировала какой-то остаточной памятью о некоем потрясении в своей жизни. У нее вдруг обнаружился обостренный нюх на несчастья, особенно связанные с близкими. А Габи, как ни крути, оказалась ей близкой родственницей. Прямо в разгар рабочего дня у Лоры вдруг подпрыгнуло сердце и, забившись в самом горле, заставило сорваться с места и бежать в неизвестном направлении. Ноги занесли ее на городскую телевизионную башню, на последнем этаже которой находился ресторан. Войдя в зал ресторана и оглядевшись в нарочито приглушенном свете, она увидела отлипший от бара знакомый силуэт, который, покачиваясь, направлялся в сторону балкона. Пока Лора сообразила, что силуэт принадлежит дочери ее будущего мужа, Габи уже оказалась на балконе.
Выскочив вслед за ней, Лора обнаружила ее уже верхом на ажурной решетке, огораживающей террасу, – Габриэла неловко пыталась перекинуть левую ногу вслед за правой. К счастью, высоченный каблук (от которого она не отказалась даже в данном контексте) зацепился за какую-то загогулину решетки, и Габриэла никак не могла высвободить ногу из этой западни. Несколько коктейлей, выпитых для храбрости, полностью раскоординировали ее действия – тело в этой неудобной позиции совершенно не подчинялось голове.
Лора, подскочив, дернула Габриэлу с такой силой, что чуть не выдернула ее руку из плеча. И Габи мешком свалилась обратно, на холодную плитку балкона. Надавав ей вначале по щекам, чтобы привести в чувство, Лора заключила Габи в объятия, позволив ей смочить свою шелковую блузку обильными слезами.
– Ну просто какая-то семейная забава – чуть что через ограды сигать, – пробормотала Лора.
Впоследствии Габи прошла курс реабилитации в лучшей швейцарской клинике и вышла оттуда практически здоровым человеком. С Лорой они остались подругами на всю жизнь.
Эпилог
К середине осени выдалась целая пригоршня пронзительно-синих дней. Жара, наконец, сменилась сиреневатым послеполуденным туманом, пятипалые листья сикомор стали ярко-оранжевыми на фоне пыльных белых стволов, холмы покрылись красным и золотым румянцем. И апельсины в тот год удались как никогда. Празднично и праздно вспыхивая то и дело в густой, солнцем залитой листве, они были похожи на фонарики, вывешенные щедрой рукой под праздник.
Лора и Карл брели по Острову, сцепившись переплетенными пальцами рук, как если бы боялись, что один из них может внезапно потеряться.
Они оба оказались моногамны в этом браке, абсолютно моногамны, практически на грани с аутизмом. Только вчера разъехалось все их огромное семейство – четверо детей (Лора дважды родила двойню), дюжина внуков и полдюжины правнуков. Вся эта веселая орава приезжала на празднование 60-летия их брака. Навезли, как принято, кучу бесполезных подарков, которые складывались и раздавались в праздники населению с ближайшего материка. Праздновали и веселились почти неделю, так что сейчас оба были довольны остаться, наконец, вдвоем.
В течение своей долгой островной интерлюдии они уже так привыкли жить наедине с сокровенной сутью Острова, лицом к лицу с природой вообще и с природой времени в частности, что любое общение с миром и людьми было им утомительно. И это не было результатом их преклонного возраста – Лоре было за 90, Карлу 115 – только между собой они могли жить-парить на грани между сном и реальностью, между живой жизнью и сонмищем образов. День за днем, удар за ударом сердца они предавались воспоминаниям прожитого и непрожитого, случившегося и возможного, снова и снова переживая, пробуя на вкус терпкие, как горькая трава, вяжущая рот, события реальные и вспышки неких озарений – доискиваясь до смысла. Смысл дразнил и ускользал, чтобы потом вернуться и расшифроваться в их снах, которые, впрочем, быстро забывались. Лора по привычке ворчала на Карла. Тот, в ответ, то и дело подносил ее руку то к своей щеке, то к губам.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: