Олег Рой - Фамильные ценности, или Возврату не подлежит

Когда отгремел шампанский салют, когда отзвучали главные тосты, когда все налюбовались на первый вальс новобрачных – места в «банкетной зале» было не слишком много, но как же без первого вальса? – за окном уже поплыли ранние сумерки. Легкие, зыбкие, колдовские. Кто-то из молодежи вдруг заявил, что сегодняшний снегопад – неспроста, и нужно срочно слепить снежную бабу. Непременно! А то ведь до следующей зимы, наверное, больше уже не удастся. Идея вызвала в массах восторг и общее бурление – шампанское играло в крови, и хотелось веселья! Больше, больше веселья! Еще больше, чтоб весь мир радовался!

Двух снежных баб, завопил кто-то, свадьба же! Кэт азартно включилась в обсуждение: как лучше изобразить жениха – пожертвовать снежной бабе какой-нибудь костюм или чем-нибудь покрасить? Да ладно, не может такого быть, чтобы снег нельзя было покрасить!

Ну, Кэт – это Кэт, она всегда будет своей в любой компании, даже если компания младше ее втрое! Неисправима! Да и нужно ли это «исправлять»?

Аркадия Васильевна ушла в кабинет – отдохнуть. Оказывается, от счастья тоже можно устать, вот дела!

Минут через пять в кабинет тихонько зашел Михаил. Почему-то она совсем не удивилась.

– Аркадия Васильевна, – начал он неуверенно, запинаясь и пряча глаза, – я понимаю, что праздник у всех сегодня, не ко времени разговор. Да и условие Балька выполнил, так что все это уже не имеет значения. Но я все думаю и думаю. Почему вы тогда такой странный вариант обозначили: если не найдет невесту, все… – Михаил замялся. – Все наследство на меня… Сейчас-то, наверное, и не важно уже, но… Не подумайте, я не из-за того, что… Мне никакого такого наследства не нужно… Но…

Он окончательно смешался.

– Но тебе нужно понять. Да? – Аркадия грустно улыбнулась. – Ну что тебе сказать…

– Правду. Я думал, думал… Я – Привалов? Аркадий Владимирович…

Она кивнула:

– Твой прапрадед и мой дед. Люба… ну да что нам их судить? Муж ее погиб… что уж теперь…

– Да я не сужу, что вы! А отец… знал? Ну… что он… что Аркадий Владимирович ему…

– Не знаю, Мишенька. – Она вздохнула. – Если дед ему и признался, мне ни тот, ни другой об этом не говорили. Мне бабка Аркадия – Аркадия Сергеевна – рассказала перед смертью. А ей Аркадий Владимирович признался. Тоже перед смертью. И строго-настрого наказал заботиться о Матвеевых наравне с Приваловыми. А она уж мне тот же завет дала…

– Не нужно никому об этом знать. Мы ведь все равно как одна семья.

– Ну тебе виднее. Может, и так. Одна семья… Семья… Жалко, что ты опять в бобылях.

Но Михаил вдруг заулыбался:

– Да я не… не хотел раньше времени…

– Батюшки! – Аркадия Васильевна всплеснула руками. – Уже успел еще кого-то присмотреть? Ну ты… Ой, смотри у меня! Мало тебе Светочки!

Он помотал головой:

– Да нет, с тем покончено. Она, представляете, Аркадия Васильевна, даже из ванной все выгребла. Подчистую. Даже мою бритву и зубную щетку. Как будто назло.

– Назло? – задумчиво повторила Аркадия. – Ну… может быть, и назло. Поглядим. Она вчера в салон заходила, догадалась по собственному желанию уволиться. Девочки говорят, злая была ужасно и всклокоченная, как помойная кошка. Да бог с ней. Избавились – и хорошо. А тебе что, мало показалось? Опять на юную красотку запал?

– На красотку… – Михаил мечтательно улыбнулся. – Правда, не совсем юную. Но это не важно.

– Как это – не важно? Если уж мы – одна семья… Ну-ка давай, выкладывай. – Она погрозила ему пальцем, как когда-то в детстве.

– Да нечего пока выкладывать… Когда Балька мне по телефону чуть не плакал, ну когда они с Дашей поссорились… И потом, когда все вдруг наладилось… Я как будто в судьбу уверовал. Зачем-то вокруг ЗАГСа начал ходить – ну где я развод оформлял, а Балька сегодня женился. Вот сам не знаю, чего меня туда понесло. И… Аркадия Васильевна, вы не поверите!

И он рассказал о встрече с Наташей на ступеньках районного ЗАГСа.

– …и представляете, Аркадия Васильевна, она в тот же день уволилась. Я тогда ткнулся, а рабочий день тю-тю уже. Ну я назавтра пришел, но тоже почти вечером… Да, говорят, работала такая. Наташа Матвеева. Наталья Алексеевна. Вот утром уволилась, сказала, что обстоятельства внезапные. И вроде как они адреса не знают. Но я ее найду. Ведь раз она по-прежнему Матвеева, значит… Уж теперь-то точно найду. Ни за что не упущу. Это ж мой последний шанс. Понимаете?

– Понимаю, – одобрительно кивнула Аркадия Васильевна и улыбнулась. – Похоже, скоро у нас тесновато станет. Наверное, как снег сойдет, придется к дому флигель пристраивать…

Филип Котлер (р. 1931) – американский экономист и философ, первым в мире собравший воедино и систематизировавший все, что относится к маркетингу. Фактически создатель маркетинга как специальности.

Дэвид Огилви (1911–1999) – сформулировал и разработал на практике основные тенденции рекламной индустрии, внедрил в рекламу научный подход (некоторое время был директором Института исследований аудитории, работал вместе с Гэллапом), создал множество обучающих программ для молодых специалистов. Автор знаменитых «огилвизмов» («Вы не можете принудить людей покупать ваш товар, вы можете лишь заинтересовать их в покупке»). Считается «отцом рекламы». Командор Ордена Британской империи.

Аркадия Васильевна цитирует приблизительно. Точные слова Воланда из булгаковского романа: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!»

Начиная с манифеста 1845 года личное дворянство получал чиновник, дослужившийся до IX класса (титулярный советник) по «Табели о рангах», право на потомственное дворянство давал V класс (статский советник). Надворный советник – чин VII класса, полагавшийся столоначальникам (низший «начальственный» уровень в дореволюционных государственных учреждениях).

Монополька ( разг. ) – в дореволюционной России государственная винная (даже скорее водочная) лавка.

«Маленькая ложь рождает большое недоверие, Штирлиц!» – говорит Шелленберг («Семнадцать мгновений весны»).

Швенза – металлическая основа серьги, кольцевой или дугообразный элемент (в отличие от пуссеты – «ювелирного гвоздика»), вставляемый в мочку уха.

Собор Покрова Пресвятой Богородицы обычно (по пристроенной к нему в 1588 году церкви) называют Храмом Василия Блаженного (Красная площадь).

Четырнадцатый – нижний класс в дореволюционной «Табели о рангах».

Noblesse oblige ( фр. ) – положение обязывает.