Диляра Тасбулатова - Мама, Колян и слово на букву «Б»

© Тасбулатова Д., текст, 2015

© Gde Adelina, иллюстрации, 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

Для начала надо, наверно, познакомиться: меня зовут Диляра Тасбулатова, по профессии я – кинокритик, профессиональный причем…

Пишу я много – обзоры, аналитику, теоретические статьи о кино, рецензии, портреты, интервью. Серьезный человек, в общем: пишу даже во время фестивалей (самый сложный из них Каннский, по четыре фильма в день смотришь, и еще писать надо вечером). Читаю лекции, затеваюсь с какими-то проектами культурными…

Во времена оны даже стала «лауреатом»: объявили лучшим критиком года, дальше – больше: лучшим киножурналистом России.

Все это приятно, конечно, но, как выяснилось, еще приятнее – смешить, развлекать: когда остается время (обычно это бывает ночью или вечером) я пишу смешные короткие рассказы.

И вот это – самое для меня интересное. Просто, иначе не скажешь, – отрада. Старомодное такое слово.

Со временем этих коротких скетчей накопилось довольно-таки большое количество – на целую книгу. Я, правда, над этим и не задумывалась: но тут умные люди подсказали, что, собранные под одной обложкой, эти самые скетчи, байки могут произвести определенное впечатление. Не самое плохое как бы…

Я решила сделать несколько глав, потому что рассказы мои – «тематические», и у них есть свои герои.

Моя подруга Оля, чье благородство иногда выглядит в нашем не самом лучшем из миров старомодно-забавным и обывателям не понятным; моя собственная мама с ее «искрометным» юмором (ее иногда даже сравнивают с Раневской из-за остроты ее языка-бритвы, хотя она, разумеется, намного наивнее Раневской и менее одарена).

Есть у меня и сосед, Колян, который у нас во дворе часто ошивается: эдакий народный мудрец и в своем роде «циник», любитель выпить. «Подслушиваю» я и разговоры в маршрутке (есть у меня даже целая серия под таким названием – «Разговоры в маршрутке»): часто передвигаясь по Москве этим видом транспорта, я слышу много смешного…

Иные говорят, что я описываю «всю русскую жизнь» (самой смешно). Может, и не всю, но какую-то, и даже, возможно, значительную часть, и описываю: разговоры простых людей (да и интеллигенции), реагирующих на ежедневно меняющуюся, весьма причудливую нашу действительность.

Как говорится, история – не только в «достижениях» и подвигах: а и в параллельной, повседневной жизни, которая ведь тоже – история, патетично выражаясь, страны…

В ее бытовых, забавных подробностях и оттенках.

Недаром мой кумир – Зощенко.

Боюсь я образованных мужчин.

Образованные мужчины говорят мне обычно:

– Ну ты, конечно, читала письма Хайдеггера?

Я говорю:

– Кому? Коляну?

Образованные мужчины сразу теряют ко мне интерес.

Боюсь я и философов.

Они, как правило, говорят:

– Когда Спиноза…

Я, как правило, в ответ говорю:

– Ты ешь, ешь… А то худой такой…

Боюсь я и докторов наук, и даже кандидатов.

Они обычно говорят:

– Некоторые аспекты…

Боюсь я и профессиональных сатириков.

Они обычно говорят:

– Приехала теща…

Боюсь я и комментаторов на ФБ.

Они обычно говорят:

– А это правда было?

Или передают Коляну приветы.

Боюсь я и телеведущих.

Они обычно говорят:

– Путин же считает…

Боюсь и просто мужчин.

Они обычно говорят:

– Я так одинок…

Боюсь я и реаниматологов.

Они обычно говорят:

– Наш отечественный наркозик если дадим, монстрики будут сниться.

Боюсь я и продавщиц в отделах готового платья.

Они обычно говорят:

– Когда талии нет, ничего не поделаешь.

Боюсь я дежурных по этажу в отелях.

Они обычно говорят:

– Вы на односпальной кровати поместитесь?

Боюсь я и официантов.

Они обычно говорят, внимательно меня оглядев:

– Это блюдо для вас слишком жирное.

Боюсь я и стоматологов.

Они обычно говорят:

– Давайте все вырвем, и всё.

Боюсь я и рентгенологов.

Они обычно говорят, потирая руки:

– Щас как дозу вмажу!

Боюсь я и работников химчистки.

Они обычно говорят:

– У вас, говорят, 90 процентов износа…

А если спросишь, у меня или у моей дубленки, говорят:

– У обоих.

Боюсь я и парикмахеров.

Они обычно говорят:

– В вашем возрасте… Может, не надо… В вашем возрасте…

Врачей тоже боюсь.

На вопрос, буду ли я жить, они, как правило, спрашивают:

– А смысл?

Режиссеров тоже боюсь.

Они все время требуют, чтобы их сравнивали с Феллини или Тарковским.

А если не сравнишь, матом посылают.

Слесарей я тоже боюсь – которые слесарЯ-сантехникА.

Они обычно говорят:

– Кран люфтит под обмоткой, мать твою… Шпендик законтривает, мать твою…

Я из этого всего только два слова понимаю.

Боюсь я и соседей в самолете.

Они обычно говорят:

– Ща как навернется!

Боюсь я и кинокритиков.

Они могут такое задвинуть!

Один говорит:

– «Сталинград», говорит, – хороший фильм.

Боюсь я и фотографов на паспорт.

Они обычно говорят:

– Неча на зеркало пенять.

Боюсь я и однопалатников в больнице.

Они обычно говорят:

– Видали трупы в коридоре? Как раз от нашей болезни померли!

И хохочут.

Боюсь я и элегантных женщин.

Элегантные женщины могут меня спросить:

– Это что, Соня Рикьель?

А я буду тупо моргать глазами и, вывернув шею, смотреть бирку сзади.

Элегантная женщина тогда скажет небрежно:

– Не стоит таких усилий… Я вижу, что это не Рикьель.

И отвернется от меня.

И потом элегантные женщины не любят моего Коляна.

Они говорят:

– Колян и Рикьель не сочетаются.

А я че, спорю?

Конечно, никак не сочетаются.

Как-то, когда я заподозрила, что кот наш заболел, хотела ему термометр вставить в попу.

Он возмутился.

Мама говорит гордо:

– Он свою попу не даст! Не то что некоторые!

– Ты, мама, гомофоб.

– Кто?

– Ну, это… Некультурный человек…

– Да? Я исправлюсь… Давай подержу кота…

Кто-то написал про эти «оттенки серого» новоявленный бестселлер:

– Неужели кому-то и вправду интересно смотреть на обмен жидкостями между двумя людьми весьма посредственной внешности?

Мама говорит: