Элиз Вюрм - Каждый раз, когда мы влюбляемся. Книга вторая

– Иногда я тоже хочу другую голову! – Сказала Элизабет, Лино. – Я что, много прошу?

Они оба улыбнулись.

– Лучше не проси!

Он взял пиалу и отпил зеленого чаю.

– Я люблю твою голову, именно твою, она у тебя прекрасна!

– Прекрасна??? – Очень удивилась Элизабет. – Я бываю словно в космосе, словно совсем одна…

Странно Лино посмотрел на нее своими лазурно-голубыми глазами.

– Одиночество так же неизбежно как смерть.

– Почему неизбежно? – Вновь удивилась она.

– Внутри себя каждый человек слышит только один голос – свой.

Он пил молочный Улун так вкусно… Элизабет тоже так захотелось!

– Говорят, что перед смертью человек начинает слышать еще один голос – Смерти! – С мрачным обаянием улыбнулся Лино. – «Как часто люди даже не подозревают, как близка их смерть. Они полагают, что впереди у них вечность, однако жизнь их, как жизнь розы – недолговечна» 66.

Она задумалась.

– Если бы жизнь розы была долговечна, ее красота не казалась бы нам такой сладостной!?

– Да.

Он заглянул ей в глаза.

– Человек для Бога недолговечная, но прекрасная роза, и одни розы живут чуть ярче, чуть дольше других.

Они вышли на террасу с видом на море – море было прохладно голубого цвета, неожиданно наступил вечер.

– Ты наелась? – Спросил ее Лино.

Он всегда спрашивает об этом тех, кого любит…

– Да, счастье мое, я наелась. Спасибо!

Он нежно посмотрел на нее, улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше?

– Когда не думаю о нем – да!

– Не думай!

– Я не могу простить – не его, себя!

– Говорят, что нужно уметь прощать других людей, но себя тоже нужно уметь прощать.

Они подошли к стеклянной балюстраде.

– Я скорее прощу другого, чем себя, Лино!

Он мягко усмехнулся.

– Чтобы простить ближнего, не нужно копаться в себе, а чтобы простить себя нужно взять нож и отсечь все лишнее. Kapish 67?

Элизабет заулыбалась.

– Понимаю!

Ямочки на его щеках…

– Мне больно за него, но я не умру! Это и есть «отсечь все лишнее»?

Лино сел в кресло, положил ногу на ногу.

– Когда ты понимаешь, что будешь жить, ни смотря, ни на что – да.

Она смутилась.

– Когда ты впервые решил жить, ни смотря, ни на что?

– После смерти Ксавье Лорана.

Он посмотрел на нее.

– Я думал, что он погиб вместо меня, но с годами я начал понимать: все именно так, как должно быть.

Элизабет вспомнила Жана говорящего ей ту же самую фразу «Все именно так, как должно быть»…

– Я думал: мог ли я изменить что-то тогда, двадцать лет назад, когда сидел в аэропорту, ел твое любимое мороженое и плакал из-за того, что чувствовал, что теряю тебя?!

Она почувствовала прохладу вечера – плечи обдал ветер, еще теплый, но уже остывающий.

– Я понимаю, знаю, что не мог, но мне хочется думать, что мог! Мне легче думать, что я трус, дурак, ублюдок, чем осознать: все именно так, как должно быть!

Лино посмотрел на нее с болью.

– Даже сейчас… я осознаю, но меня это не устраивает!

Элизабет печально улыбнулась.

– Песчинку не устраивает ветер Судьбы!?

Он весело улыбнулся.

– Да, любимая, песчинку…

Позже Лино встретился с Сакураем…

– Лучше бы я умер! – Сказал ему Сакурай. – Ненавижу чувствовать себя слабаком! Я все время плохо себя чувствую! Я забыл как это, чувствовать себя хорошо!

– Потерпи, – Спокойно сказал ему Лино. – Ты же знаешь: все имеет свою цену. Все наши переживания и страдания имеют свою цену – сначала болит душа, а потом заболевает тело. Это неизбежно.

– Почему «неизбежно»? – Требовательно спросил Сакурай.

– Это очищение – болезнь тела это завершающий этап очищения души.

Сакурай замолчал, посмотрел на коньяк и хьюмидор 68стоящие перед ними на низком столике.

– Никогда не думал, что буду – что смогу, наслаждаться только одним видом коньяка и сигар!

– Многим осталось только наслаждение видом, сэмпай, – Мягко сказал ему Лино. – И в этом нет трагедии.

Он перевел взгляд на него, мужчина с грузной, мощной фигурой.

– Когда это говоришь ты, я верю, верю в то, что буду еще чего-то хотеть.

Лино почти улыбнулся.

– С годами начинаешь понимать, что счастье это когда ты еще чего-то хочешь.

Сакурай тоже улыбнулся.

– И женщины!

Лино рассмеялся.

– Да, ЖЕНЩИНЫ!

– И вкусная еда!

– И «Ойстер Стаут» 69!

И как когда-то они показали друг на друга указательными пальцами, и рассмеялись.

– У меня была любовница, – Сказал ему Сакурай. – Боже! Когда она шла по улице, все провожали ее взглядом, даже женщины! Она была маленькая и страшненькая, но у нее был такой взгляд… весь этот чертов мир принадлежал ей!

Лино улыбался.

Сакурай налил ему коньяка и предложил сигару.

– Покури, а я вспомню как это…

Саркастическая улыбка.

– Быть нормальным человеком.

Лино закурил сигару с головой индейца.

– Странно, из всех моих женщин я вспоминаю именно ее. Она бы никогда не заболела этим дерьмовым раком!

Сакурай закрыл глаза, дыша сигарным дымом.

– Почему? – С интересом спросил его Лино.

– Она делала то, что хотела. Всегда. В этом был ее магнетизм. Она сразу мне понравилась, такая… безмятежная что ли…

– «Безмятежная»? – Удивился Лино.

– Да, как тигрица, то ли она откусит голову, то ли ей… Сейчас мне кажется, что ее счастье было в том, что она была готова ко всему, мое несчастье в том, что я не был готов, а она была…

Лино попробовал коньяк «Паске» 70.

– Сейчас я понимаю, что в этой жизни нужно быть готовым ко всему, – Сказал ему Сакурай. – Даже к смерти детей.

– А это возможно? – Сказал ему Лино.

– Невозможно. – Согласился с ним Сакурай.

– Моему старшему сыну девятнадцать лет, а младшему скоро год… Они уже… въелись в меня, вросли, они мои корешки…

Лино посмотрел на Сакурая, заглянул ему в глаза.

– Знаешь, что происходит с деревом, потерявшим свой корень? Оно теряет силы! Не говори мне, что нужно быть готовым. Я почти потерял моего первого ребенка, и я… Моя бывшая жена сказала мне «Ты его предал. Ты предал нас», а я думал, какое пафосное слово «предательство»… я же никого не бросил! Но сына я терял

Странно Сакурай смотрел на него.

– Я тоже… не так уж и нагрешил, но сына я потерял.

– Почему, черт побери? – Воскликнул Лино. – Почему?!

– Потому, что мы хотели как лучше.

Сакурай посмотрел на него тяжелым взглядом.

– Потому, что мы любили. Когда любишь, хочешь как лучше.

– Не надо хотеть «как лучше»?! – Больно удивился Лино.

– Не надо. – Обреченно сказал ему Сакурай. – Это все усложняет. Наше «лучше» для них… не выход.

Лино понял его.

– Ты сказал «женщины»… Любовь женщины ко мне, вернула мне сына, ничто не могло вернуть его, а она вернула… Почему?!

– Любовь и смерть делают человека одинаково счастливым, ты не замечал? Они обе приносят облегчение. Правда в том, что она хотела, чтобы не только ты был счастлив, но и он. Ты понимаешь? Твоя женщина мудра, она знала, что даже с ней, но без сына, ты не будешь счастлив до конца. Жена/муж это одна половинка счастья, а ребенок другая, и мы не можем быть счастливыми, имея одно и не имея другого.