Людмила Зарецкая - Судьба зимней вишни

Но Лора любила именно «Бейлис», а значит, его необходимо было купить до того, как она проснется. Я натянула удобные велюровые брючки и умопомрачительный мягкий свитер, наскоро пригладила волосы и слегка подкрасилась. Перед уходом я заглянула в Сережкину комнату, где сегодня спала Лора. Одеяло у нее сползло на пол, я подошла поближе, чтобы укрыть одноклассницу, и обратила внимание на безумно дорогое белье, которое было на ней надето.

Такой комплект из голландского кружева стоил не меньше пятисот долларов. Совсем недавно я себе купила нечто подобное, однако надевала только тогда, когда требовались экстренные меры, чтобы поднять испорченное настроение. И вот такое воздушное чудо красовалось на скромнице Лоре. «Наверное, перед свадьбой купила, – с умилением подумала я. – Всю свою заначку вытряхнула. А вчера поехала к Петровичу мириться и надела сей кружевной прикид под названием «Прощай, девственность». Но не довелось…»

Меня вновь захлестнула острая волна жалости. Я укрыла Лору одеялом, на цыпочках вышла из комнаты и отправилась в ближайший супермаркет. Через полчаса в моей корзинке кроме «Бейлиса» лежал ананас, несколько килограммов персиков и абрикосов, так любимый нами в детстве грильяж в шоколаде, настоящий финский сервелат и три коробочки «Рафаэлло». Лично я эти конфеты предпочитаю всем другим.

В общем, к дому я подходила полная решимости устроить Лоре широкомасштабное гастрономическое утешение, однако в квартире никого не было. На незаправленной Сережкиной кровати лежала записка: «Спасибо за ночлег. Не хочу надоедать. Мне нужно побыть одной. Позвоню». И чуть ниже постскриптум: «Займись, пожалуйста, организацией похорон». И все.

Честно говоря, я и сама собиралась предложить Лоре свою помощь. И коню ясно, что денег на похороны у нее нет и быть не может. Однако ее английский уход меня несколько обидел. «У человека шок, а тебе политеса недостаточно», – тут же одернула я себя. В конце концов, друзья познаются в беде, и мой долг оказаться Лоре хорошим другом.

Сунув «гастрономическое утешение» в холодильник, сообщив о случившемся Лельке и попросив ее поставить в известность остальную нашу «команду», я отправилась в квартиру Петровича. Слава богу, у меня были от нее ключи. Пустоголовая Лора не догадалась оставить мне свои. Хотя, возможно, у нее их и не было.

В доме было темно и тихо. Я абсолютно не верю в мистику и всяческую чертовщину, но тут мне подумалось, что жилище Петровича скорбит из-за смерти своего хозяина и тоскует по нему. Отогнав эти глупые мысли, я решительно раздвинула шторы. В комнату хлынул солнечный свет, и стало чуточку веселее, если тут уместно это слово.

Я прошлась по комнате, в которой провела несколько счастливых часов. Правда, Петрович не любил приглашать меня в свое жилище. Он стеснялся необустроенности квартиры, ее холостяцкого духа. Когда я еще была полна надежд стать его женой, я считала само собой разумеющимся, что после свадьбы мы будем жить у меня. Что думал по этому поводу Петрович, так и осталось неизвестным. Ведь он предпочел мне другую.

Я провела пальцем по корешкам стоящих на полке книг. Их было совсем немного, десятка два. В основном детективы и несколько книг Юлии Латыниной. Петрович как-то сказал, что считает ее гениальной. Я после этого купила всю трилогию про стального короля, но осталась к ней равнодушной. Меня экономические триллеры совсем не трогают.

Движимая острой ностальгией, я вытащила одну из книжек и наугад раскрыла. Между страницами лежала моя фотография.

От Лоры прятал, поняла я.

Мне было обидно, но, с другой стороны, приятно, что он не выбросил этот снимок. Не порвал его, а положил в любимую книжку.

Я открыла шкаф и уткнулась лицом в висящие рядком рубашки Петровича. Почувствовала запах, который уже привыкла считать родным и по которому так соскучилась за два месяца.

Его больше нет. Эта мысль впервые навалилась на меня всей своей безысходностью. Пусть этот человек меня бросил. Пусть предал. Но он все равно не заслужил смерти. Тем более такой бессмысленной и непонятной.

В горле у меня стоял ком, но я не могла позволить себе распуститься. Лоре, которая должна была сегодня стать его женой, сейчас гораздо хуже, чем мне. Она просила меня о помощи, а значит, я должна собраться с силами и организовать похороны.

Начинать подготовку следовало с обзвона знакомых, которые могли бы захотеть прийти на поминки. Я в очередной раз подосадовала на то, что за время близости с Петровичем не познакомилась ни с кем из его друзей. Саша был очень закрытым человеком, я ничего не знала о его родных, сослуживцах, близком друге.

Лора сказала, что его мобильный телефон, в котором были все необходимые номера, забрали люди в форме. Немного подумав, я начала искать записную книжку.

В квартире царил идеальный порядок, а потому я не сомневалась, что найду ее либо у телефона, который стоял на полочке в прихожей, либо в одном из выдвижных ящиков стенки, либо в письменном столе. Но ни в одном из этих мест не оказалось ничего похожего.

Я решила, что Петрович мог носить ее с собой, а потому обшарила карманы обнаруженных в шкафу пиджаков и висевшего в коридоре плаща. Безрезультатно. Признаться, меня это удивило. У бывшего военного, педанта и зануды Петровича обязательно должна была быть записная книжка, причем довольно пухлая, содержащая кучу сведений, занесенных в нее мелким каллиграфическим почерком.

О том, что она есть, мне как-то обмолвился сам Петрович. Сказал, что не очень доверяет мобильникам, поэтому дублирует все номера на бумаге, чтобы не потерять. Но сейчас книжки нигде не было.

Пришлось довольствоваться альбомным листом, который висел в прихожей у телефонного аппарата. Там было всего четыре имени: я, Лора, какой-то Игоряха и некая тетя Дуся. Вздохнув, я стала набирать номер неизвестного мне Игоряхи.

Я не очень надеялась на результат, номер был не мобильным, а сегодня рабочий день, но трубку сняли сразу.

– Здравствуйте, вы, наверное, Игорь, – с ходу выпалила я. – Вы меня не знаете. Меня зовут Алиса Стрельцова, я хорошая знакомая вашего друга Александра. К сожалению, у меня для вас печальные новости…

– Я в курсе, – прервал меня густой мужской голос.

– Откуда? – удивилась я, и в моей голове зашевелились самые черные подозрения.

– Следователь сообщил, – спокойно пояснил голос. – Саша много рассказывал о вас, и я надеялся познакомиться с вами на свадьбе. Теперь вот придется на похоронах…

Следователь. И как только мне в голову не пришло, что те, кто занимается расследованием убийства, уже обзвонили все телефоны! Но зачем этому Игоряхе понадобилось вдруг со мной знакомиться?