Дмитрий Константинов - Чудотворец

– Только реветь не надо! Заниматься надо – и все получится!

Он старался не подать виду, что и сам уже не слишком верит в это…

Глубокой ночью Арбенин сидел за кухонным столом, листал огромный том медицинской карты, читал и что-то выписывал.

В квартиру кто-то тихо вошел.

– Юрка, ты?..

– Не-а! Ставицкий пришел очередную подлянку кинуть…

– Где ты ходишь?!

– А зачем я вам? Только честно? Что вы, без меня не справитесь?.. Зачем я вам нужен?

Николай молча наблюдал, как Юра открыл холодильник, заглянул внутрь, достал из стоящей в холодильнике сковороды котлету.

– Молчанье было мне ответом! – торжественно продекламировал Юра.

– Пьяный опять? – неодобрительно нахмурился Николай. – Что-то ты каждый день в последнее время…

– Ага! – с улыбкой кивнул брат. – Самому интересно: это я спиваюсь или уже спился?

Он достал из хлебницы кусок хлеба, положил на него холодную котлету и откусил.

– Сядь! – Николай с трудом сдержал раздражение. – Что происходит?!

– Ты спал с ней?

– С кем? С Настей?

– Остальные меня не волнуют!

– Ты уже спрашивал. С тех пор ничего не изменилось.

– Почему? Она же тебе нравится?! И ты ей!.. Отличная будет пара! Вы очень друг другу подходите! А я не буду мешать!.. Нет, правда: при чем тут я?!

– Она тебя отшила? – догадался Николай.

Юра криво усмехнулся:

– Ну, как отшила… Дала понять, что я ей на хрен не нужен!

Уже не в силах сдерживать за шутовским куражом свои истинные чувства, он закрыл глаза и беззвучно заплакал. Николай быстро встал и обнял брата.

– Я тебе клянусь, – спокойно и твердо проговорил он. – У меня с ней ничего не было… и не будет!

– У меня тоже, – с нервным смешком отозвался Юра.

– А вот это еще не факт. Просто не будь навязчивым, может, еще все нормально будет?..

Возле Дома культуры было настоящее столпотворение: люди поднимались по ступенькам, заходили в здание, толпились в холле, переглядывались и здоровались – многие, видимо, были знакомы.

Когда открыли входы в зал, зрители стали рассаживаться по местам, а операторы принялись сосредоточенно настраивать камеры. Геннадий Мальков расположился в последнем ряду, на крайнем к центральному проходу месте.

В гостиничном номере Виктор Ставицкий, Денис и Вера смотрели телевизор. Вера, пытаясь улыбаться, проговорила:

– Зачем мы это смотрим? Лучше пойдем погуляем.

– Мы еще ничего не смотрим.

– Папа, ты же не любишь его? – вдруг спросил Дениска.

– Телевизор? – отшутился Виктор. – Если честно, терпеть не могу!

– Дядю Колю…

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю.

– Это другое, – помолчав, ответил Ставицкий. – Просто мы занимаемся одним делом – есть момент конкуренции… – улыбнувшись, он потрепал сына по голове. – А чисто по-человечески, я с большим уважением отношусь к дяде Коле.

Вера напряженно вгляделась в лицо Ставицкого, отвернулась и уставилась на экран, где пока еще шла реклама.

В служебному входу в ДК подошла компания молодых людей спортивного вида, где их встретил Зубарев. Он поздоровался с каждым, потом увидел, как из-за угла появилось еще несколько крепких молодых парней, улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте.

Зубарев провел спортсменов внутрь, и администратор зала помогла им рассесться в проходах, на дополнительных стульях рядом с крайними креслами каждого ряда.

Мальков, с тревогой наблюдавший за этим действом, обратился к проходящей мимо женщине-администратору:

– Простите, кто эти люди?

– Спортсмены, из «Олимпийского резерва». Товарищ Арбенин лично просил сделать для них дополнительные места.

Мальков нахмурился и вдруг услышал:

– И ты здесь?

Он обернулся и увидел Зубарева, который поставил принесенный с собой стул в проходе, рядом с его креслом.

– Повезло тебе, билет достал! А я вот – на стуле, как сирота!

В этот момент в зале погас свет и начал работать кинопроектор.

Припоздавшие зрители тихо и поспешно рассаживались по местам, а на экране тем временем шли кадры кинохроники с титром: «Отрывок из киножурнала «Новости дня», июнь 1987 года».

Мама катит Славу Дорохина на инвалидной коляске.

«У минчанина Славы Дорохина детский церебральный паралич… Одна из самых тяжелых форм этой страшной болезни».

Слава Дорохин в больнице, его осматривают врачи.

«Но Слава не отчаивается. Несмотря ни на что, он пытается жить полноценной жизнью»…

Слава на инвалидной коляске играет в шахматы с ровесниками, держит скрюченными пальцами паяльник… Вручает дощечку с очень красивой картиной в технике выжигания и надписью «С днем рождения» одному из парней, с которым играл в шахматы.

«Славик пишет стихи с восьми лет… – говорит мама подростка. – Это он написал в прошлом году – мое любимое:

«А в этом году Слава добился пока самой важной победы в своей жизни: стал победителем республиканского тура Всесоюзной олимпиады по математике».

Слава в инвалидном кресле улыбается в камеру, держа в руках диплом победителя всероссийского тура олимпиады.

«Все, кто знаком со Славой, уверены, что в его жизни будет еще много больших побед».

Экран погас. В темноте загорелся мощный луч прожектора, направленный на Нину Степановну, которая выкатила из-за кулис на сцену Славу Дорохина в инвалидной коляске.

Зубарев громко зааплодировал. Его поддержали спортсмены, а следом – кое-кто из зрителей.

Второй луч прожектора осветил вышедшего из других кулис Николая Арбенина. Снова раздались громкие аплодисменты, и Зубарев как ни в чем не бывало обернулся к Малькову:

– А ты чего не хлопаешь?

Мальков, не удостоив его взглядом, находит в зале Ольгу Баранову и ее мужа, еще кого-то из «бригадиров». Тем временем на сцене остался только Николай и Слава.

– Добрый вечер. Со Славой мы встретились в Минске, когда мой друг Виктор Ставицкий предложил мне поучаствовать в своем выступлении.

Лучи прожектора погасли, и на экране продемонстрировали короткий фрагмент записи из минского ДК, когда Слава сжимает и разжимает пальцы.

Затем в зале включили полный свет, и на сцену вышел Илья Игоревич Губер.

– Знакомьтесь, – представил его Арбенин. – Доктор медицинских наук, заведующий отделением Общей терапии Минской городской клинической больницы Илья Игоревич Губер.