Лариса Райт - История странной любви

Следующим в списке был Петр – бизнесмен с большим опытом, как рабочим, так и личным. Был он на порядок старше Вики и сразу дал понять, за кем в их отношениях останется последнее слово. С ним она, наверное, начала учиться сдерживать себя. Хотя еще до Петра был один промежуточный и мало чем примечательный вариант. Как хоть его звали? Виталик, что ли? Или Денис? Кажется, все-таки Виталик. Запомнился он только тем, что, перед тем как испариться из Викиной жизни, заявил укоризненно:

– Викусь, да ты прямо танк!

А как еще ей было себя вести, если понравившийся человек (начитанный, образованный и красноречивый) просиживал свои таланты в каком-то заштатном журнале, о присутствии которого в мире СМИ Вика узнала лишь после знакомства с Денисом-Виталиком и забыла о нем тут же после прекращения отношений. Конечно, ей хотелось помочь человеку. Она стала поднимать связи и нашла, что хотела. Уже через неделю у нее был список из возможных вакансий для ее молодого человека в журналах, которые были у всех на слуху.

Нет, она ни на чем не настаивала! Она только отдала ему список, а потом раза три-четыре в неделю спрашивала: «Ты звонил? Ты сходил? А почему нет? А когда пойдешь?» Она считала – он должен непременно воспользоваться свалившимся шансом и носить Вику на руках до конца своих дней, а он…

Он обозвал ее танком и ушел.

Тогда-то она впервые задумалась о том, что руководить прямолинейно можно только подчиненными, а с мужчиной лучше быть похитрее. А не хочешь хитрить – так не руководи…

Вика предпочла бесхитростный вариант, и Петр оказал ей в этом неоценимую услугу. Ему не надо было говорить, как, что и когда делать. Он сам это знал. Он знал, куда следует вложить акции, где лучше всего отдыхать и какие гортензии – древовидную «Анабель» или метельчатую «Натали» – выращивать в саду. Он выдавал готовые решения – Вика им следовала и ни разу не пожалела.

Разве что об одном.

Петр принял решение об окончательном возвращении в Россию, а Вике сказал:

– Это твой шанс развернуться. Здесь не дадут – съедят. Тут ты – иностранка, которую сам бог велел обмануть и оставить не у дел, а там будешь деловым партнером, с которым приходится считаться. К тому же наши деньги дадут охотнее итальянцев. У нас только все начинается, пипл, как говорится, хавает, а они уже привыкли каждую копеечку считать. Они будут год принимать решение о запуске проекта, а приняв, еще два решать, где бы сэкономить и как бы урезать бюджет. А в России какое-то время еще побарахтаешься в свободном плавании.

Так и случилось.

Петр научил Вику барахтаться, но сам в скором времени от нее уплыл в бассейн с более привлекательными рыбками.

Она, привыкшая во всем прислушиваться к нему и следовать его решениям, и такой расклад приняла безоговорочно. У нее к тому времени уже было полно дел куда интереснее, чем отношения, напоминавшие застоявшееся болото.

На работе – вот где кипела жизнь!

Рулить процессом на родине действительно оказалось делом интересным. Настолько, что Вика практически выпала из той части жизни, что называется «дом».

Был Петр – нет Петра, какая разница?

Даже лучше, что его нет.

Советов его умных и дельных, конечно, не хватает, но ведь ей никто не запрещал снять трубку и позвонить, если что-то понадобится. А в остальном – жить по своим правилам гораздо удобнее, чем по чужим.

Вика подумала, что если бы она продемонстрировала Петру характер, он, возможно, так и остался бы в ее пруду. Но нет, она во всем перегибала палку: то командовала без устали, то подчинялась до безрассудства.

Не знала меры.

Вот так же, без всякой меры, окунулась в работу, забыв о доме.

А дома ведь была Лялька, которую тоже вернули из Италии. Это-то Вика и считала ошибкой. Жил бы себе ребенок спокойно с теми же няньками, но в хорошем климате, получал бы образование, взрослел бы. И не был бы свидетелем всех перипетий маминой личной жизни. Да, видел бы маму нечасто, но, возможно, более продуктивно. Вика бы летала в Италию и знала, что едет к дочери, чтобы посвятить время ей. А так – пусть даже Вика являлась домой каждый день, что толку?

Приходила вымотанная, уставшая, и, даже если Лялька еще не спала, то слышала в свой адрес в основном: «Отойди. Не сейчас. Подожди. Как-нибудь потом. Мамочка устала, иди спать!»

И все же у нее, Вики, все совсем не так плохо, уж не хуже, чем у многих других, а может, и лучше!

Жизнь как жизнь.

Безбедная, между прочим, и то хорошо.

А что проблем хватает, так у кого их нет? На Викину долю, кстати, не так уж и много переживаний выпало. Ну, когда-то (сто лет назад) изнасиловали в поезде… И что? Уже все быльем поросло. Из-за чего переживать-то? Из-за того, что до сих пор не избавилась от страха и брезгливости? Из-за того, что моется каждый день до одури? Так ерунда все это. Против страха теперь имеется женское купе. Езжай себе, куда хочешь, без опаски.

Хотя Вика просто предпочитает летать.

А что до брезгливости, так никому еще не помешало каждый день принимать душ. Долго моется? Да сколько хочет, столько и моется. Кому до этого дело? Если только психологам, вроде Матвея, только их оно ни капельки не касается. Она сама себе психолог и врач. Вот помылась – и будто пилюлю приняла. И ей хорошо, и всем неплохо. Так что нет в этой старой истории никакой проблемы.

И от мужчин Вика шарахаться не начала, и удовольствие от секса получала, так о чем переживать-то? О том, что стала еще сильнее духом? О том, что сразу научилась рассчитывать только на себя? Характер закалился, и появилась уверенность в том, что преодолеет любое препятствие. Или, может быть, о том, что ничего не знает о судьбе этих уродов – своих обидчиков? Вдруг она их насмерть отравила? И что? Эти мысли приносят душевные муки? Вот уж нет. Не хватало еще беспокоиться о благополучии подонков! Отравляют они земной шар своим присутствием или нет – не Викина печаль. У нее своих забот хватает.

Какие еще переживания ей выпадали?

История с матерью. Так тоже вроде уже забыла. Лялька вон разбередила душу, вселила червячок сомнения. А до того и не было никаких терзаний.

Сделала и сделала.

И правильно, кстати, сделала. Если бы не этот пансионат, матери, наверное, уже и на свете не было бы. Человек должен помирать в своей кровати, а она сгинула бы под каким-нибудь забором или в овраге, упившись до смерти, и все дела. Или вместо пансионата надо было ее к себе забрать? Окружать вниманием и заботой: не хотите ли домашних пирожков, Нина Петровна? Не желаете ли прогуляться в ЦУМ за новым платьем из модной коллекции? А как вам идея посетить премьеру в МХТ? Игра Табакова просто поразительна! Господи, да мать понятия не имеет, ни кто такой Табаков, ни что такое МХТ. И вообще, с какой стати Вика должна была впускать эту женщину в свою жизнь? Та с легкостью променяла детей на бутылку и мужика – так чего же она хотела за это? Любви и преданности? Нет уж, дудки! Как аукнется…