Ольга Иженякова - Великая сила молитвы

Как только забрезжило утро, один за другим в гараже стали появляться хозяева и забирать свои машины. В отличие от машин не все люди здоровались друг с другом. То тут, то там визжала сигнализация и слышался шум движущихся колес. За нашим автомобилем хозяин почему-то не пришел.

Он весь день одиноко простоял в гараже, думая попеременно то о хозяине, то о маленькой машинке, и ему было грустно. Под вечер один за другим в гараж стали приезжать его соседи, хозяева так же неспешно выходили из салонов и шли домой. Постепенно гараж стал наполняться разговорами.

– Какой погожий сегодня выдался денек! – произнесла машинка внизу, которую называют Дашутка. – Я долго-долго стояла на солнце, но при этом мой капот не сильно нагрелся, солнышко так нежно-нежно грело.

– Да, удивительная выдалась погода, в городе все лужи высохли, и сразу стало так чисто! – поддержала разговор ее соседка.

– А у меня, даже не можете представить, такая радость, такая радость, моя хозяйка поехала со мной в мастерскую, и там залечили все мои царапины, а потом еще тщательно замазали чем-то таким… противоцарапным.

– Это называется лак, – сказал молчавший до сих пор автомобиль снизу. – Им покрывают поверхность специально, чтобы мелкие царапины не разрушали ее.

– Ну да, я же говорю, противоцарапное средство, – воскликнула счастливая машинка.

Автомобиль слушал, слушал их разговоры и постепенно задремал. Ему снилось, что он мчится на всей скорости по большой проселочной дороге, на капоте быстро-быстро отражаются облака, деревья, а сбоку – часть радуги. Если внимательно вглядеться, то может показаться, что радуга поселилась у него, и так легко от этого вдруг стало. Ветер свистит, но этот свист не такой резкий, как обычно, когда мчишься на большой скорости, а наоборот – успокаивающий. Автомобиль вслушивается в шум, и вдруг понимает, что сзади кто-то тоже едет, пытаясь его догнать. Он сбавляет скорость, и тут сбоку появляется маленькая машинка, игрушечные фары включены, и она кричит ему:

– Вы, вы, почему мне не объяснили, что такое зима? Она пришла так внезапно, и сразу много снежинок на капоте, и скользко, но когда едешь и сверху тебя мягко снег накрывает, настроение здорово поднимается. А однажды во дворе маленький мальчик прямо на бампере у меня написал «Зима». Я долго смеялась. Зима – это так белоснежно-прекрасно! Зима! А знаете что? Называйте меня Зимой. Мне это так нравится! Так нравится! Почему вы волнуетесь?

– Я?

– Да, вы. Я же слышу, как стучит ваш мотор.

– Это бывает от перенагревания.

– Перенагревания?

– Ну да, когда едешь на большой скорости, мотор всегда перенагревается.

– Но это может быть опасно!

– Зато интересно.

– Нет, это неправильно, вы должны беречь мотор, вы так многим ему обязаны.

– Конечно, и вы тоже.

– А я на большой скорости только сейчас ехала в первый раз. Ой, что, что это такое, у меня, представляете, тоже что-то стучит, но не как у вас, а по-другому.

– Это кардан, – сказал автомобиль. – Успокойтесь, и он стучать не будет.

– А что такое кардан?

– Кардан – ну это помощник мотора…

– А почему он у вас не стучит?

– Кардан у вас стучит, потому что вы резко повысили скорость, а надо плавно, мягко-мягко, как снежинки, которые кружатся в хороводе, а затем тихо опускаются на землю…

– Сразу бы так сказали. Как вы много знаете, я, наверное, никогда всему этому не научусь.

– Научитесь, это сейчас, когда вы новенькая, вам все кажется в новинку, а вот поездите, научитесь. Так всегда бывает, если хочешь научиться, надо ездить.

– Хорошо, – согласилась спутница и вздохнула.

Автомобиль хотел еще что-то сказать, но вдруг понял, что все это происходит с ним во сне. Проснулся раньше обычного и долго думал о маленькой машинке.

Так прошел месяц. Автомобиль привык к многоярусному гаражу, и соседи с разговорами ему порядком надоели. Он уже свыкся с мыслью, что всю жизнь проведет здесь, но однажды за ним пришел-таки хозяин, осторожно открыл дверцу, завел мотор, подождал немного, чтобы тот нагрелся, и поехал, автомобиль выехал из гаража и замер, вокруг было столько света, что пришлось на секунду замереть, чтобы снова начать привыкать к нему. Выпал снег. Самый настоящий. Он хрустел под колесами и немного слепил, пришлось включать фары. У гаража автомобиль развернулся и поехал домой. Дорога была почти пустой, редко кто встречался на пути, и у всех, совершенно всех, скорость была небольшой. Но как только автомобиль въехал в свой город, влился в большой поток. И снова началось обычное:

– Добрый день!

– Гутен таг!

– Хелло!

– Бонжур!

На каждое приветствие наш автомобиль расплывался в улыбке, он так соскучился по своим ежедневным делам, а у самого дома его дожидался удивительный сюрприз, маленькая машинка стояла во дворе обычной пятиэтажки и грустно считала снежинки, которые одна за другой ложились на ее капот.

– Здравствуйте, – подмигнул ей автомобиль.

– Здравствуйте, здравствуйте, я… думала, что уже не увижу вас, – сказала она.

– Ну что вы, – улыбнулся автомобиль. – Все только начинается, сейчас я вам готов рассказать про зиму, если вы, конечно, будете меня слушать.

– Буду! – закричала маленькая машинка и улыбнулась.

Много раз я мысленно писала эту книгу, подбирала слова, тщательно передавая события. Я писала, когда брала интервью у ветеранов Великой Отечественной войны, замкнутых «афганцев», моих сверстников – ребят, участвовавших в чеченских войнах. Временами вносили свои краски матери, не находящие «общего языка» с детьми. Много мне открыли врачи, из тех, кто каждый день делает сложные операции. Коренные жители Крайнего Севера, казалось бы, язычники, приводили мне многочисленные примеры действия Божией благодати. Свою лепту внесли друзья, коллеги и родственники, рассказывая о силе молитвы, и я каждый раз обещала об этом повествовать в каком-нибудь многотиражном издании. Первый раз, как сейчас помню, это случилось почти двадцать лет назад, когда я работала корреспондентом. Мой сосед, вернувшийся из Чечни, рассказал о невероятном случае, когда абсолютно случайно он и еще несколько сослуживцев, которых он вез на машине, остались живы. Тогда я твердо решила: напишу обстоятельно, но, как водится, отложила «на потом».

Собственно, какой спрос с двадцатилетних? К тому же паталогически не хватало времени, а в моем случае еще и таланта, собственно, в последнем вы уже, уважаемый читатель, убедились.

Годы шли. Людские истории, оставленные «на потом», копились. Во многом мне пришлось убедиться лично и даже поучаствовать. К тому же миновал тот благословенный возраст, когда на первом плане второстепенные дела. Это сейчас понимаешь, что одна из самых важных проблем, которую не по силам решить ни спутниковым телевидением, ни высокоточными ракетами, – миллионы людей, не получивших даже азов духовного образования. Еще сто лет назад духовность и культура были единым целым, и примером этой извечной цельности служили отец с матерью. Теперь это утеряно, любой школьник-троечник, освоивший компьютерные навыки, считает себя умнее деда-инженера. Мир постоянно меняется, растут люди, для которых святыни не стоят ломаного гроша. Как писал Григорий Померанц: «Примитивные народы умели воспитывать своих мальчиков и девочек. Простая культура целиком влезала в одну голову, и в каждой голове были необходимые элементы этики, религии, а не только техническая информация».