Вадим Норд - Вероника желает воскреснуть

Депрессивные и тревожные расстройства Александр умел выявлять не хуже любого психиатра. Да и что там «выявлять», люди, страдающие такими расстройствами, преподносят свое заболевание «на блюдечке», надо только не экономить время на общении (человек не шкатулка, сразу не раскрывается) и внимательно слушать все, что они говорят.

Тут главное что? Не злоупотреблять диагностикой, то есть не валить, образно говоря, всех в одну кучу, не считать всех, кто производит не слишком приятное впечатление, психически больными. Короче говоря – не обобщать. Взять, к примеру, Алецкую. Характер у нее, мягко говоря, не подарок. Вздорный, скандальный у нее характер, но речь идет о характере, а не о психическом заболевании. Если Алецкая и бывает немного неадекватна, то только на пике своих бурных эмоций, но на пике эмоций все мы немного неадекватны. А вот женщина, сидевшая сейчас перед Александром, явно имела психическое расстройство.

Ситуация сложная – так вот, в лоб про сокровенное не спросишь, а если и спросишь, то правдивого ответа не получишь. «Скажите, пожалуйста, вы у психиатра наблюдаетесь?» – «Да что вы такое говорите?! Да за кого вы меня принимаете?! Да чтобы я…» – И так далее, по типу крещендо.

Александр давно подметил одну интересную особенность. Обычно люди называют врачей, у которых они лечатся, по специальности. «Был вчера у невропатолога», «посетил окулиста», «надо бы к стоматологу», «терапевт направил меня к эндокринологу»… И только про психиатра говорят интимно-уважительно: «мой доктор», «был у доктора», «доктор мне посоветовал». Так-то вот.

Без объяснения причин отказываться делать операцию нельзя – некрасиво, невежливо. Можно, конечно, сослаться на занятость, но это тоже не выход. Пациент может оказаться настойчивым и изведет себя и тебя постоянными напоминаниями о себе. Или же пойдет к другому врачу и начнет досаждать ему… Некоторые коллеги, желая заработать побольше, берутся оперировать всех, кто к ним обращается, невзирая ни на что, но подобная «неразборчивость» ни до чего хорошего не доводит. Просто люди все разные, кто-то на чужих ошибках предпочитает учиться, кто-то на своих.

На такой вот случай в клинике «La belle Hélène» имелся психолог. Вернее, не только на такой, потому что разные проблемы решать приходится. Направляй на консультацию, психолог это не психиатр, то есть – ничего страшного, психологи нынче повсюду, общение с психологом репутацию не пятнает, поэтому на предложение проконсультироваться у психолога люди реагируют благосклонно. Ну а там уже видно будет. В подавляющем большинстве случаев психологу удавалось уговорить или объяснить. Если уж не удавалось, то тогда затрагивалась психиатрическая тема – «кандидата в пациенты» просили принести заключение психиатра.

– Изменить жизнь к лучшему непросто, – заметил Александр. – Скажу честно, Светлана Евгеньевна, я так и не понял, какие мотивы привели вас ко мне.

– Я сама это не всегда понимаю, доктор.

– Давайте сделаем так… – Александр изобразил задумчивость. – Проконсультируйтесь у нашего психолога. Это бесплатно…

Все «предварительные» консультации в клинике «La belle Hélène» были бесплатными. Не очень-то красиво брать деньги с пациента «ни за что», деньги всегда надо брать за что-то, хотя бы потому, чтобы человеку было бы не так жаль с ними расставаться. Как-то в городе Самаре у Александра заболел зуб, да так сильно, что потерпеть два дня до возвращения в Москву не было никакой возможности. В стоматологической клинике, выбранной за близость к отелю и более-менее достойный вид снаружи, Александра встретило большое объявление – «Первичный прием у врача – 500 рублей. При невозможности проведения лечения в нашей клинике деньги за первичный прием не возвращаются». Александр развернулся и пошел искать другую клинику. Ничего личного, просто принцип.

– А у вас хороший психолог? – уточнила «кандидатка в пациентки».

– Замечательный! – искренне ответил Александр. – Кандидат наук с большим опытом и человек хороший.

– Это очень важно, чтобы был хороший человек, – согласилась «кандидатка в пациентки». – Если бы вы знали, доктор, как мне не везет на хороших людей…

Повторение – мать мучения. Слушать историю жизни Светланы Евгеньевны по второму разу Александру не хотелось. Словно угадав его мысли, зазвонил мобильный. «Андрей», – высветилось на экране. Извинившись, Александр взял телефон, нажал кнопку ответа и чеканно-административным голосом сказал в трубку:

– Слушаю вас, Андрей Вячеславович!

– Я вообще-то Владиславович, – недоуменно ответил собеседник. – За столько лет пора бы и запомнить.

– Вас понял! – в прежнем стиле ответил Александр.

– Саш, ты чего? – обеспокоился собеседник. – Ты в порядке?

– Буду! Немедленно!

Александр отключился, сунул мобильный в карман халата, встал и развел руками – извините, мол, срочные дела, труба зовет и все такое.

– Я провожу вас к психологу, – предложил он.

– Нет, спасибо, – отказалась «кандидатка в пациентки». – Я в другой раз, как-нибудь потом… Всего хорошего.

По выражению ее лица явственно чувствовалось, что другого раза не будет. Оно и к лучшему. Все к лучшему в этом лучшем из миров. Даже то, что поначалу вроде бы не к лучшему, в итоге оказывается к лучшему. Во всяком случае, хочется верить, что окажется.

А есть еще пессимисты, полностью вменяемые, абсолютно адекватные пессимисты-ипохондрики. О, этот тип пациентов встречается очень часто, как в пластической хирургии, так и в остальных отраслях медицины. И не всегда пессимисты выявляются при знакомстве, во время первичной консультации. Лишь потом и по мере работы врач начинает замечать тревожные признаки, такие как, например, проявления неуверенности в себе, идеи о собственной никчемности, малоценности, о бесперспективности своего существования. Жизнь представляется в серых, если не черных тонах, человека ничего не радует, ему ни с кем не хочется общаться. Очень часто оперировать такого пациента бессмысленно, потому что, как ты ни старайся, все равно не угодишь.

Александр проводил Светлану Евгеньевну до выхода. Таких лучше всегда провожать до выхода, чтобы убедиться, что они ушли, а не отправились «вынимать мозги» кому-то из коллег, да и оставаться в кабинете было бы неправильно, ведь следовало изобразить «уход к Андрею Вячеславовичу». Затем он вернулся в кабинет и перезвонил Андрею.

– Извини за цирк, надо было от одной дамы отделаться, а тут как раз ты позвонил.

– А я думал – заработался Сашка, ум за разум заходить начал, вон, даже отчество мое перепутал. Я тебе, кстати, не просто так звоню, а по делу. Решил, понимаешь ли, наконец-то получить хоть какую-то пользу от нашей дружбы…