Вадим Норд - Девушка по имени Августа

– Привет! – с максимальной теплотой, на которую он только был способен, сказал вместо обычного «да» Александр. – Я уже успел соскучиться.

– Я, признаться, тоже, – ответили ему после небольшой паузы.

Александр отдернул телефон от уха, посмотрел на дисплей и увидел там буквы «ГВ». Геннадий Валерианович, руководитель клиники «La belle Hélène», решил пообщаться в столь «неурочное» для него время.

– Добрый вечер, Геннадий Валерианович… – немного растерянно сказал Александр. – Не ожидал, если честно.

– Главное – чтобы честно, – туманно ответил Геннадий Валерианович. – У меня к вам, Александр Михайлович, два вопроса. Первый – вы сейчас в Питере, верно?

– В Питере, – ответил Александр, немного удивляясь, откуда босс мог узнать о том, где он находится.

Сам он ему об этом не говорил, даже когда о предстоящем возвращении сообщал, место своего пребывания не назвал.

– Это хорошо, что в Питере, – голос босса, и без того резковато-сухой, стал еще резче и суше. – И вы действительно возвращаетесь в понедельник?

– Да, – подтвердил Александр. – Утренним поездом. И прямо с вокзала приеду в клинику.

– Зачем приедете?

Это уже был третий вопрос и самый, надо признать, неожиданный. Зачем врачу приезжать в клинику, где он работает? Для того, чтобы работать, наверное. Александр не сразу нашел, что ответить.

– Ладно, до понедельника, – буркнул босс, не дожидаясь ответа, и отключился.

– Die Gesunden und Kranken haben ungleiche Gedanken!  [25]– проворчал Александр.

Зачем боссу понадобилось звонить именно сейчас? Дождался бы понедельника. Кем-кем, а торопыгой Геннадий Валерианович никогда не был. Семь раз отмерял, затем делал восьмой, контрольный, замер, а потом уже отрезал. Или просто ему зачем-то захотелось озадачить Александра?

Александр не стал озадачиваться. Какой смысл ломать голову, если послезавтра он все узнает? Тем более что Геннадий Валерианович, при всей своей предсказуемости, порой способен на самые неожиданные поступки.

С подарком Александр, кажется, угадал. Августа не только выказала радость, но и сразу же после того, как поблагодарила Александра короткой серией поцелуев, переложила содержимое своей старой сумки в новую. Какой-никакой, а показатель.

– А эту я отнесу в Данькину школу, в кружок по рукоделию, сказала она, вешая старую сумку на крюк для одежды. – Им всегда нужны кожа и старые бусы. Ты одним махом сделал сразу два добрых дела – и меня порадовал, и детей.

– Я скромно краснею, – улыбнулся Александр и полез в карман куртки. – А это Дане.

Дане он, не мудрствуя лукаво, купил большую плитку шоколада. С игрушками и играми, не зная досконально пристрастий и домашнего ассортимента, лучше не связываться – велик риск подарить то, что уже есть, или то, что не подходит. Плитка шоколада – это просто, даже банально, но ребенок, вне всяких сомнений, будет ей рад.

– А мне ты не принес шоколада? – удивилась Августа, беря плитку. – Перед расставанием?

– Извини, я не подумал… – растерялся Александр. – Совсем…

За время их знакомства он успел заметить, что к сладкому Августа была равнодушна или если не равнодушна, то старалась воздерживаться.

– Помнишь у Цветаевой? «Быть как стебель и быть как сталь в жизни, где мы так мало можем… Шоколадом лечить печаль и смеяться в лицо прохожим…»

– Не помню, – честно признался Александр и принялся надевать только что снятую куртку.

– Куда ты собрался?

– За шоколадом.

– Отбой! – скомандовала Августа, дергая за полу куртки. – Так я тебя и отпустила! Проходи, гостем будешь!

– Благодарствую! – церемонно ответил Александр.

В комнате Августы, по совместительству бывшей гостиной, возле дивана уже был накрыт низкий журнальный стол. Две керамические миски с салатами, тарелка с сырным ассорти, две пустые тарелки с разложенными по бокам приборами, бутылка красного вина… Александр сел на приветливо скрипнувший диван, сразу же вспомнил, как они с Августой любили на нем друг друга, и под впечатлением нахлынувших чувств погладил матерчатую обивку рукой.

С кухни тянуло чем-то непонятным, но определенно вкусным. «Это уже не простой приход в гости, а какой-то торжественный прием получается», – подумал Александр.

– Ты ешь баклажаны?! – так озабоченно, как будто речь шла о чем-то весьма важном, спросила появившаяся в комнате Августа. – Меня сегодня пробило на готовку, и я сделала мусаку из баранины. С баклажанами.

Она уже успела переодеться – сняла короткий халат из блестящей синей ткани, похожей на шелк (а может, это и был шелк?), и надела вместо него облегающее черное платье. Бюстгальтера на ней не было, и соски, проступавшие сквозь материю, будоражили воображение и побуждали поскорее покончить с обедом.

– Я обожаю баклажаны, – Александр сказал правду, баклажаны он действительно любил, а вот кабачки терпеть не мог. – Ем их в любом виде…

– Даже холодными? – уточнила Августа.

– Что может быть лучше холодного баклажана? – вопросом на вопрос ответил Александр. – Особенно если с чесночным соусом или с ореховым…

– Ореховый и только ореховый! – рассмеялась Августа. – Чесночный соус резко снижает коммуникативные возможности.

– Если есть чеснок вдвоем, то нисколько не снижает, – возразил Александр. – Но забивает все остальные вкусы…

За едой Александр осторожно коснулся темы Августиного трудоустройства.

– Пока ничего не ясно, – пожала плечами она, – определюсь за понедельник-вторник, чтобы в среду уже выйти на новую работу. Средненькие варианты есть, а может, что-то и получше обломится. Я в пятницу с девяти до одиннадцати звонила во все колокола, то есть обзванивала всех, кого только можно. Теперь жду, что мне ответят в начале недели. Одно знаю точно – в местах, подобных «Прогрессу», больше работать не стану.

– Сразу не всегда разберешься, – рассудительно заметил Александр.

– Для начала буду ориентироваться на «белую» зарплату, – ответила Августа. – Чтобы никаких «индивидуальных вознаграждений по итогам месяца», как это называлось в «Прогрессе». Ну и на репутацию стану обращать больше внимания. Кто на молоке обжегся…

– Тот и на водку дует! – закончил Александр, добирая остатки со своей тарелки, и попросил: – А добавки можно?

– Сначала похвали! – потребовала Августа. – Скажи, что я – классный кулинар, и еще что-нибудь скажи.

– Ты просто замечательный кулинар! – убежденно сказал Александр, которому действительно очень понравилось угощение. – Вкусно так, что нет слов! Одни эмоции и желание добавки!..

Замечательные кулинары, особенно если их похвалить, отличаются неимоверной щедростью. Они прямо покоя себе не находят до тех пор, пока все приготовленное ими не будет съедено. За первой добавкой последовала вторая. Уплетая за обе щеки, Александр вспомнил, как бабушка смешно называла добавку «докладкой».