Мария Метлицкая - А жизнь была совсем хорошая (сборник)

В субботу утром вскочила, собрала сумки – печенье, карамельки, лимонные дольки, сливы, яблоки, сыр «Российский», плавленый сырок «Дружба» – все, что Котик любил. Накануне купила машинку в «Детском мире». Сначала в сумку положила, а потом вынула – отберут машинку у Котика, наверняка отберут. И тогда будет трагедия и слезы. Приедет – и наиграется! В булочной у метро «Университет» купила еще теплых ватрушек: «Угощу воспитательниц и нянечек». И двинулась на вокзал. Поезд до Рузы шел долго, около двух часов. В поезде, еще не заполненном дачниками, она уселась у окна и задремала. На станции вышла и растерялась – автобус до Пестово ушел полчаса назад. А следующий должен был подойти только к обеду. Нина села на скамейку и расплакалась. Полдня терять! И пешком не дойдешь – полста километров до сада. Вышла на улицу – а вдруг такси? Таксисты были, но… кто ехать вообще отказывался, а кто заломил такую цену, что у Нины слезы из глаз – да как же так можно, господи!

Солнце уже вовсю раскочегарилось – и спрятаться негде. Села на бетонную тумбу, и тут ее окликнули – перед ней стоял немолодой и сильно помятый мужчина в серой кепке набекрень и курил папиросу.

– Далеко, красавица?

– В садик к сыну. В Пестово. А тебе-то что?

Он усмехнулся.

– Ну считай, тебе повезло! И я туда же. В деревню соседнюю. К матери еду. Не побрезгуешь – довезу.

– А денег сколько? – тихо спросила Нина.

Он махнул рукой.

– Да брось ты! Какие деньги? По дороге ведь. Даже крюк не надо делать. А вдвоем веселее!

«Куда там, веселее», – мрачно подумала Нина, усаживаясь в кабину старенького грузовичка.

Поехали! Нина, не чуя себя от счастья, предложила шоферу ватрушку. Он усмехнулся и согласился – с утра не поел, дела торопили.

– Вот сейчас купим молочка в магазине и устроим привал, – обрадовался он.

– И без привала хорошо, – строго оборвала его Нина. – В машине сжуешь! А мне торопиться надо. А то к тихому часу приеду. – А потом осторожно спросила: – А что же жена не покормила?

Он засмеялся.

– Да нет жены! Нет на меня желающих. Живу в общаге. Денег не густо. Да и кому я нужен?

Она удивилась.

– Как это «кому»? На вас, – подчеркнула, – желающие всегда найдутся.

Он не ответил, только чуть сдвинул брови и тут же спросил:

– А ты чего? Без мужа, в смысле? Или дрыхнуть дома оставила?

Нина дернула плечом.

– А нет его! Нет и не было. – И отвернулась к окну.

– Ну ты даешь! – развеселился шофер. – Нет и не было! А родила от кого? От святого духа?

– От хорошего человека, – строго оборвала разговор Нина.

Шофер понимающе кивнул и больше вопросов не задавал.

Ехали молча. Разговаривать почему-то совсем расхотелось. Нине было даже неловко – везет человек, денег не берет. А она как бука – насупилась и в окно смотрит.

– Давай в магазин, – наконец согласилась она. – Купим тебе молока.

Он повеселел и скоро подрулил к скособоченному сельскому магазинчику с громкой вывеской «Товары повседневного спроса». Вышел с двумя бутылками молока и бумажным свертком. Остановились на обочине и вошли в сухой и прозрачный молодой ельник. Шофер постелил на траву брезент, Нина достала ватрушки. Молоко было таким вкусным, таким настоящим, как только пила она в детстве, в деревне у папиной родни. Шофер развернул бумагу, там лежала нарезанная крупными ломтями вареная колбаса и кирпич серого, еще теплого, деревенского хлеба. Нина ела хлеб с колбасой, запивала молоком и смотрела на лес. Тоненько подвывали комары, жужжала повисшая в воздухе зеленоватая стрекоза, и пахло травой и еще чем-то лесным и свежим, почти совсем забытым, тоже из самого детства. Она закрыла глаза и подумала, что так хорошо ей не было давно. Просто сто лет назад, не меньше.

– Зовут-то тебя как? – насмешливо спросил шофер.

– Ниной.

– А меня Сергеем, – представился он.

– Как папу моего, – тихо сказала она.

– Поспишь? – спросил он. – Здесь, на траве? Я одеялко принесу из машины.

Нина испугалась и подхватилась, отряхивая юбку.

– Какое! Спешить надо, а то совсем…

Они сели в машину и двинулись дальше.

Она искоса посмотрела на нового знакомого – немолодой, весь лоб в морщинах. Веселый вроде, а нет, не веселый – усмешливый. Простой вроде, деревенский, а в душу не лезет. Не трепливый. И нос симпатичный – курносый слегка. И глаза хорошие – голубые, совсем светлые. И тоже грустные. И складка резкая у подбородка и губ.

Наконец подъехали к месту. Нина выскочила из машины и стала благодарить. Сергей отмахнулся.

– Сегодня назад?

– Сегодня. Вот сына повидаю, и назад. Дорога не близкая. Пока доберусь!

Он внимательно посмотрел на нее и бросил:

– Ну, бывай, попутчица! Веселого тебе свидания и крепкого здоровья. И не грусти! Все образуется.

Машина рванула с места и, подняв облако густой и сухой пыли, скрылась за поворотом.

Нина махнула рукой и пошла к деревянному забору, выкрашенному яркой голубой краской вырви-глаз, с надписью: «Детский сад «Ромашка»». К своему сыну! К любимому Котику! Скорее бы, скорее! Обнять, прижать к себе и уткнуться в белый, мягкий и пушистый затылок…

И нет больше на свете счастья!

Это ей было хорошо известно. Хорошо и наверняка.

Она дернула ручку калитки – та не поддавалась. Закрыто! Ну разумеется, закрыто. Она пошла вдоль забора и наконец увидела чуть отодвинутую доску. Оглядываясь, осторожно пролезла в узкую щель. Корпус детсада стоял в отдалении – большой, деревянный, с огромной открытой террасой. Она подошла к корпусу – тишина. Такая, что слышно жужжание мух. На раскладушке под деревом, накрывшись белым халатом, спала, раскинув руки, молодая женщина. Нина растерянно осмотрелась – никого. Детки, наверное, спят. И сморило воспитателей и нянечек. Она устало опустилась на пенек – надо ждать.

Тут воспитательница открыла глаза и резко села, сразу почуяв что-то незнакомое и чужое. Она посмотрела на Нину и нахмурилась.

– Вы кто? – резко спросила она. – Почему чужие на территории?

Нина смутилась.

– Господи, да какие чужие! Я – мама Котика Соловьева. В смысле – Костика.

– Понятно, – еще больше нахмурилась воспитательница. – Проникли, так сказать, незаконно! Для посещения существуют родительские дни. Вам это известно?

Нина, боясь расплакаться, быстро кивнула.

– Если все, знаете ли… – воспитательница встала с раскладушки и, смущаясь, надела халат. – Если все, знаете ли, будут являться, когда им заблагорассудится… Порядок есть порядок! Впущу вас – завтра приедут другие.

– Да как же так? – Нина наконец разревелась. – Как же так? Я так долго добиралась, везла вот… – Она растерянно кивнула на сумку. – Соскучилась так… что нету сил больше! Понимаете? Нету сил терпеть! – И она громко всхлипнула.